Еда как политика

 

В СССР еда была политикой.

Впрочем, в СССР всё было политикой. Даже семья. У меня есть книжица 1984 года издания, которая называется «Семья – не частное дело».

А когда еда – политика, с едой проблемы, если ты не «завсклад и не товаровед». Настоялся я в тех очередях. Помню, в 1981 году моя коллега по Институту Экономики (ИЭиОПП СО АН СССР), когда я собирался в командировку в Москву, просила привести сливочного масла. Я вошёл в московский магазин. За маслом стояла такая огромная очередь, что я дрогнул, сдался, отступил, не выполнил просьбы женщины.

Когда еда перестала быть политикой, она вдруг откуда-то взялась и выплеснулась во все рядовые магазины в небывалых для СССР объёмах.

Сейчас еда опять становится политикой. Причём – не логичной. Зарубежные недоброжелатели не пускают к себе некоторых наших. Пусть и наши не пускают к себе некоторых ихних. Но не пускать еду… Еда-то в чём виновата?

Некоторые наши даже радуются запретам на ввоз еды. Мол, теперь наши будут больше делать своей еды. Мол, продовольственная безопасность России. Меня это настораживает. В СССР была Продовольственная программа, но злые языки называли её «продовольствие по граммам».

И с продовольственной безопасностью может получиться так же – в ущерб еде.

Я чего не понимаю? Они к нам везут еду не из благотворительности. Выгодно им. Мы у них её покупаем не только, чтобы им сделать приятное. Нравится нам их еда. Им хорошо. Нам хорошо. Теперь это хорошее запрещено. Им плохо. Нам плохо. Зачем?

Экономисты нам объясняют: хорошо будет российскому производителю еды. Все наши будут покупать у него. Он разбогатеет, окрепнет, поднимется и станет не хуже иностранного и даже лучше, потому что он наш. Поэтому российскому едоку недолго терпеть неудобства. Скоро ему опять станет хорошо. А что касается иностранного производителя еды, то чего его жалеть. Пусть ему будет плохо, если он выбрал политиков, которые устроили санкции нашим. Пусть выбирает хороших политиков.

Конечно, поддержка наших производителей еды хорошее дело. Но хорошее дело нельзя делать неправыми, преступными методами.

Запрет правых дел, торговли – неправое дело, преступление. Когда запрещает государство – это государственное преступление.