Путин предпочел “гибридную войну”?

Политолог Леонид Радзиховский и депутат Верховной Рады Александр Бригинец обсуждают отзыв разрешения СФ РФ на использование войск против Украины

Путин предпочел “гибридную войну” агрессии?

Впереди худой мир Москвы и Киева?

Донецкую "стрелковщину" обменяют на отмену санкций Запада?

Перемирие в Донбассе, переговоры в Донецке и отзыв разрешения Совета Федерации на использование вооруженных сил России против Украины обсуждают политолог Леонид Радзиховский и депутат Верховной Рады УкраиныАлександр Бригинец.

Ведет передачу Михаил Соколов.

Михаил Соколов:   Сегодня в нашей московской студии Леонид Радзиховский, политолог и публицист, у нас на связи будет из Киева депутат Верховной Рады Украины Александр Бригинец, представитель  партии "Батькивщина". Мы обсудим то, что произошло сегодня, главное событие – это Владимир Путин предложил Совету Федерации отозвать разрешение на использование войск в Украине. Кроме того реально, кажется, началось перемирие в военных действиях в Донбассе, прошли некие странные переговоры в Донецке. Об этом мы будем говорить, каковы перспективы урегулирования кризиса в восточной части Украины.

Давайте мы начнем с Леонидом  разговор. Собственно, все довольно просто, даже мне в фейсбук Ирина прислала прямой вопрос: "Считает ли Леонид Радзиховский, что сегодняшнее предложение Владимира Путина, внесенное в Совет Федерации, – это стройное и логичное продолжение "гибридной войны"?". Не верит она в мир.

Леонид Радзиховский: Многие не верят. Я бы так сказал: формально, естественно, это ничего не меняет. Войска Путин не вводил, получил разрешение, но не вводил, а теперь формально получил разрешение их не вводить никогда. То есть это чисто символическая формальная процедура как в первом, так и во втором случае. Поэтому с точки зрения военно-технической не изменилось ничего.

Но поскольку, с моей точки зрения, военно-техническая сторона в данном случае не имеет вообще никакого значения, 101-е значение, тут была психологическая, пиаровская, политическая, какая хотите война, то этот символический жест, это символическое умывание рук Путина, умыл руки, отряхнул воду с пальцев, имеет, по-моему, колоссальное решающее психологическое значение.

Потому что вот у этих самых бойцов в “Луганде”, единственный стимул, который у них был, который их держал все это время, как мне кажется – это надежда на то, что что бы там ни было, все равно прилетит дядя Путин в голубом звездолете и все будет хорошо. Мы должны ночь простоять и день продержаться, пока Путин подойдет. Если Путин символически отряхнул прах с ног своих, и сказал: нет, никуда я не пойду, ничего я не введу, то для них это вышибание стула из-под них, вышибание морально-психологического стула: "А для чего тогда все, что мы тут делаем? Что мы тут колупаемся? Мы что, всерьез надеемся, на что?"

Михаил Соколов:   На две независимые республики – "Донбабве" и "Луганду".

Леонид Радзиховский: "Мы что, надеемся всерьез победить украинскую армию?" Смешно.

Михаил Соколов:    А почему смешно? Она в плохом состоянии.

Леонид Радзиховский: Она в плохом состоянии, но она в лучшем состоянии, чем воинство господина Стрелкова. Это раз. Второе: "Мы воюем всерьез, убивают. Ради чего нас убивают? Цель какая?"

Каждая война должна иметь какую-то цель.  Была гражданская война в России, хорошо вам, Михаил, известная. У красных была цель установить свою власть, Коминтерн и так далее. У белых была цель восстановить частную собственность, у кого-то провести Учредительное собрание. У крестьян, у зеленых была цель отменить чертову продразверстку. И когда Ленин продразверстку отменил, крестьяне добились своего и стали сразу иначе относиться к своим освободителям, допустим, читайте роман "Тихий Дон" про Григория Мелехова, как просто к самым обыкновенным бандитам.

Вчера это были защитники и освободители, а сегодня это просто бандиты. Как пишет Шолохов: Мелехов увидел, с какой ненавистью на него смотрит крестьянка, которая сквозь зубы пробормотала: "Чтобы вы все провалились".

Вот армия "освободителей Донецка", вчера они могли надеяться на то, что Россия придет, освободит, присоединит. Ни о каком независимом Донбассе, естественно, никто не думал никогда.

Михаил Соколов:    То есть как Крым, а они должности получат?

Леонид Радзиховский: Да, будет крымский вариант. А те, кто воюет за веру и верность, посты получат, а народ, который действительно их поддерживал, наконец-то припадет к любящей груди Путина и России.

Если выясняется, что российский проект лопнул, то что осталось – воевать за проверку геополитических теорий Дугина? За "реконструкцию", быть экспериментальным материалом для реконструкции господина Стрелкова? Или проверять крепость антифашистских убеждений члена РНЕ Губарева? Им-то, Стрелкову, Бородаю, Губареву, это все интересно, а вот местным какой интерес?

Более того, я так понимаю, что если вся эта байда закончится, то есть господа Бородай и Стрелков отбудут по месту постоянной прописки, то сепаратисты в Донбассе, они на Луну не улетят, они останутся на месте и будут легитимными членами местных законодательных собраний, легитимными мэрами.

Михаил Соколов:    Если их не посадят за террор, за всякие преступления.

Леонид Радзиховский: Трех посадят, а 30 тысяч останутся. Кто такой господин Кадыров? Вооруженный сепаратист, до 2000 года бандит и террорист.

Михаил Соколов:    То есть вы хотите сказать, что господа Царев, например, какой-нибудь или еще кто-то из этих, которые оружие в руки не брали, но морально мятеж поддерживали, они могут стать новой властью под омофором Порошенко?

Леонид Радзиховский

​Леонид Радзиховский: Без вопросов. Я не знаю персонально Царев, Петров, Сидоров, но в принципе других писателей у меня для вас нет. Других политических сил в Донецке нет.

Каждая война, любая заканчивается компромиссами и переговорами. Порошенко уже объявил, что на уступки он идет максимальные в  плане расширения местных полномочий и так далее. Естественно, рулить в Донбассе будут те, кто там и есть, может быть не персонально Царев, но такие. Что им воевать?

Михаил Соколов:   Александр Михайлович, опять же, какой сигнал дает обращение Владимира Путина в Совет Федерации, то, что он  собирается отозвать формальное разрешение действовать на вашей украинской территории российским войска. Это внушает вам какой-то оптимизм?

Александр Бригинец: Я скажу, приходится часто общаться с политиками, и очень интересно наблюдать, когда политик, принадлежащий к определенной группе, сегодня высказывает одну точку зрения настойчиво,  а потом, когда его лидер или вождь поменяет   свою позицию, они тут же меняют свою позицию на прямо противоположную. И в этой истории мне интересно посмотреть не столько, зачем и почему это делает Путин,  потому что геополитика этих процессов целиком понятна, а мне интересно посмотреть, как будет реагировать большое количество политиков в России, граждане которой активно поддерживали интервенцию в Донецк и Луганск. Как они на это будут реагировать? Поймут ли они ход Путина или они будут дальше говорить о том, что надо защищать Донбасс и вводить туда войска, как это происходит сейчас. Или они вдруг в один момент по мановению волшебной палочки резко поменяют, скажут: вы знаете, Путин вчера делал правильно, а теперь он делает прямо противоположное, но тоже делает правильно.

Михаил Соколов:    Им все объяснят, для этого существует российское телевидение.

Александр Бригинец: Это отсутствие уважения, которое есть в российской политике и в большом количестве россиян – вот это сегодня большая опасность, а не "Стрелки" и так далее. А по поводу того, как может поменяться ситуация в определенном регионе, я может быть не очень хорошо знаю ситуацию в России, но вспомните, еще недавно Чечня  и лидеры Чечни у вас воспринимались как враги России, а сегодня Кадыров больше русский, чем Путин и все остальные вместе взятые.

Поэтому, что будет в Донецке и Луганске, я допускаю, что уже завтра там изберут местный совет, я вчера, кстати, подал проект постановления о перевыборах в Донецкой области, я допускаю, что та  ненависть, которая есть сегодня у граждан Донбасса к сепаратистам, террористам, которые превратили их жизнь в пекло, приведет к тому, что никто, даже приближенный к этим цветам и этим ягодам, не пройдет в местный парламент, в местные советы.

Больше того, когда вы сказали, что других партий нет в Донецке, чем те партии сепаратистов, – это неправда. Сегодня в Украине есть множество украинских партий, у которых есть свои подразделения в Донецке, но они не могли заниматься реальной политической жизнью на этой территории, которая была отдана практически нескольким политикам. Это была их вотчина, и любая политическая жизнь там была прекращена.

Михаил Соколов:    А сейчас под дулами автоматов она оживится, правда?

Александр Бригинец: А сейчас она оживится потому, что сегодня не будет, во-первых, потому что в стране нет доминирующей политической силы, а есть много разных политических сил, невозможно навязать точку зрения одной. Во-вторых, когда сегодня вы объявите выборы и назовете те политические силы, которые представляют своих депутатов в данном регионе, каждый из жителей Луганска или Донецка выберет ту политическую силу, которая ему больше подходит.

Михаил Соколов:     Можно уточнить? То есть вы считаете, что перемирие и мирный план Порошенко – это абсолютная реальность, и дальше никакой войны не будет, будет мир, выборы и будете договариваться, все эти люди сдадут оружие?

Александр Бригинец: Я считаю, что мирный план Порошенко сделал главные вещи. Первое: он показал всему миру о том, что он как президент готов на компромиссы. Мне не нравятся компромиссы, но я же не президент, я не несу ответственность за ситуацию в стране, это же не я выходил, клялся на конституции, говорил, что я дам мир. Я бы применил более жесткие меры и к тем переговорщикам, которые вели переговоры, и к сепаратистам. Слава богу, я не президент, я не несу такой ответственности перед всей страной. Но с другой стороны мой президент показал всему миру, что в этот тяжелый момент он сказал, что он будет добиваться мира, он его добивается. Второе: он сказал, что он будет добиваться мира, и Путин тут же начинает говорить о мире, отзывает войска, делает миролюбивые заявления. Говорят о том, что могут быть любые договоренности, но я как гражданин Украины вижу одно: мой президент сказал, что будет так, и через несколько часов Путин делает так, как сказал мой президент. Как я должен к этому относиться? Даже при том, что мне не нравится, что за столом переговоров сидели некоторые политики, которые мне не нравятся, я говорю: да, мой президент сделал заявление, он сказал, что это будет делаться, он это делает.

Продолжение