"Они сражались за родину". часть первая.

Нам хорошо известен растиражированный подвиг советских солдат стойко защищавших Брестскую крепость, Сталинград и Москву. Имена героев у всех на слуху, их героические фамилии золотом вписаны в анналы истории Второй Мировой войны.
Однако-же есть и другие герои с неменьшим упорством защищавшие родную землю от захватчиков, но напрочь позабытые неблагодарными потомками и сейчас практически никому не известные.
О них и пойдёт речь ниже, запомним-же и их великие имена...
Ещё в середине декабря 1944 года, Гудериан предложил перебросить часть войск с Западного фронта на Восточный, а также сформировать сильную резервную армию, которая бы расположилась между Лодзью и Гогензальцем. Фюрер отказался осуществить этот план, его больше волновали военные события в Венгрии, где Красная Армия тупо штурмовала Будапешт, а Вермахт в лице отборных танковых дивизий СС должен был деблокировать столицу Венгрии, ради сохранения контроля над нефтепромыслами.
По приказу Гитлера группа армий «А» из Германии была вынуждена перебросить в венгерский регион огромное количество своих частей. В этих условиях фактического разоружения самой Германии начальник штаба группы армий генерал-лейтенант Ксиландер вместе со штабными офицерами и командирами частей засел за штабные учения, которые продлились двенадцать часов.
В результате был сделан потрясающий вывод: в ходе генерального наступления советские войска широким фронтом за какие-то шесть дней приблизяться к границам Силезии! В данных условиях единственной реальной задачей для штаба группы армий «А» могла быть организация обороны, чтобы хоть как-то воспрепятствовать продвижению красных частей в глубь Германии.
Тогда немецкие военные стали искать другой путь предотвращения военной катастрофы, кроме оборонительных боёв. Исходя из имеющихся данных, генерал Ксиландер стал готовить проект операции «Катание на санях».
Данные разведки, предоставленные в штаб группы армий «А», не оставляли Ксиландеру сомнений — многократное превосходство Красной Армии в артиллерии в любом случае обеспечивало прорыв линии обороны. В случае длительного обстрела немецкие войска были бы просто-напросто уничтожены без вступления в бой. Минимальное количество резервов, которыми располагала группа армий «А», не смогло бы позволить остановить советское танковое наступление в Польше даже у естественных преград вроде рек Пилица и Варта.
Ксиландер предполагал вывести из-под ураганного обстрела немецкие части, что не только позволило бы значительно сократить количество потерь, но и предоставляло возможность навязать советским войскам, резко продвинувшимся вперед, серию оборонительных боев, в которых Красная Армия временно не смогла бы использовать свое преимущество в артиллерии. Кроме этого предполагалось, что утомленные марш-броском советские войска не будут хозяевами положения. Они не сами будут выбирать время и место для сражений. С тактической точки зрения это могло стать преимуществом для немцев, которые могли принуждать принимать бой, когда они занимали более выгодные позиции. При этом особое внимание уделялось расширению района боевых действий, что могло расщепить танковые кулаки Красной Армии, лишив их (хотя бы отчасти) прежней пробивной способности. Поскольку для решения данной задачи окрестности Вислы никак не подходили, так как у Красной Армии там было три выигрышных плацдарма, то было решено, что для навязывания боёв идеально сгодился бы район бывшей немецко-польской границы. Предполагалось, что значительно превосходившие по численности советские войска увязнут в нём в серии небольших боёв, и в итоге советское генеральное наступление заглохнет и остановится.
Как видим, у группы армий «А» был один-единственный шанс, который давал хоть мизерную, но всё-таки возможность перехвата стратегической инициативы.
В итоге замысел был отчасти оправдан. Красная Армия должна была обрушить артиллерийский огонь на пустые позиции или территории, удерживаемые весьма незначительными воинскими группами.
Чтобы избежать этих опасностей, немецкий отход с передовой должен был быть лишь первым актом, за которым должна была последовать мощная контратака.
Только так немецкая группировка в Силезии могла сохранить боевую инициативу.
В штабе группы армий полагали, что когда советскому командованию станет известно, что артиллерийская подготовка не достигла своих целей, то наступление будет сворачиваться, а наступающие части
Красной Армии будут продвигаться вперед более осторожно, так сказать, на ощупь.
Расчёт немцев был верен. Недостаток в боевой технике и живой силе предполагалось компенсировать контратакой всеми имеющимися в распоряжении войсками, которые должны были быть направлены на уничтожение «наконечников» советских клиньев, нацеленных в глубь немецких позиций.
К Рождеству 1944 года, то есть к 24 декабря, подробно разработанный план операции «Катание на санях» был представлен Верховному командованию сухопутных сил Германии.
В ожидании одобрения плана в прифронтовой зоне части группы армий «А» стали готовиться к оставлению занимаемых территорий и отходу в оперативный тыл.
А тем временем начальник генерального штаба сухопутных сил Гудериан делал всё возможное, чтобы спасти Восточный фронт от катастрофы. Он пытался переубедить догматически-настроенного Гитлера.
Предложение Гудериана сводились, по сути, к одному пункту — надо как можно быстрее перебросить с Западного на Восточный фронт в район Одера полностью укомплектованную 6-ю танковую армию СС.
Он поддерживал план операции «Катание на санях» и всячески противился безумию, которое задумал Гитлер в Венгрии.
Но все попытки изменить мнение Гитлера оказались тщетными, он и слышать не хотел даже о тактическом отступлении. В итоге было запрещено осуществлять операцию «Катание на санях».
12 января 1945 года началось советское наступление под названием "Багратион".
Ещё-бы оно не началось, коли численное преимущество красных достигало:
11-кратного в пехоте, 7-кратного в танках и просто неисчислимого в различных видах артиллерии!
Как и предполагал Ксиландер, советская артиллерийская подготовка в буквальном смысле слова смела все передовые части Вермахта. Тысячи солдат погибли, даже не вступив в бой!
Наступление частей 4-го Украинского фронта, которым командовал маршал Конев, было настолько мощным, что части 4-й танковой армии почти моментально были разбиты.
В силу того, что оперативные резервы на этом участке располагались слишком близко к линии фронта, то они были разбиты вместе с танковыми подразделениями.
Как предполагали немецкие штабисты, уже 18 января 1945 года советы приблизились к границам Силезии.
На следующий день они вступили на территорию Верхней Силезии, единственного на тот момент исправно работающего индустриально-промышленного района Германии 20 января, то есть 8 дней спустя после начала наступления.
Поскольку Вермахт не имел ни малейшей возможности остановить наступление врага, то были предприняты меры, которые имели для Бреслау исключительное значение.
Это было поспешное приведение гарнизона крепости в боеготовность и организация обороны к востоку от Одера и по обе стороны от Бреслау, а также срочная эвакуация населения.
Столица Силезии, город Бреслау никогда не был крепостью как таковой. Единственными реальными военными укреплениями в нём были воздвигнутые ещё во времена наполеоновских войн бастионы.
В городе были также сформированы значительные запасы продовольствия, которые могли использоваться в случае осады города.
Военные строения, которые получили наименование «пехотных фортов», сохранились вплоть до Второй мировой войны. В принципе они могли защитить от пуль и осколков снарядов небольшого калибра, но отнюдь не от тяжёлой артиллерии. Их можно было использовать в качестве командных пунктов, а также как укрытие от непогоды. Всего же в Бреслау было двенадцать пехотных построек этого типа.
Пять из них располагались на северных рубежах, чуть к югу от запруженных пастбищ, еще два — на юго-востоке, и пять — на юго-западе и западе.
Во времена Веймарской республики, когда царил Версальский диктат, весьма существенно ограничивавший возможности развития армейского дела, рейхсверу удалось под видом дамб, защищающих город от наводнений и разливов Одера, соорудить некие железобетонные сооружения, которые больше напоминали бункеры, оснащённые пулемётными гнёздами. Но реальная боевая ценность всех этих укреплений была ничтожной. А потому нельзя говорить о Бреслау как о «классической крепости».
Когда летом 1944 года Гитлер подписал приказ, в котором Бреслау, равно как и несколько других городов, провозглашался «крепостью», то, судя по всему, никто не воспринял это распоряжение фюрера всерьёз. Даже партийные чиновники посчитали его просто красивым жестом. Об этом говорит хотя бы тот факт, что за несколько месяцев с момента провозглашения Бреслау «крепостью» никто ничего не сделал для усиления его обороноспособности.
Собственно коменданту крепости непосредственно подчинялись только гарнизонный батальон и пехотный батальон 599, которые были укомплектованы старыми и больными солдатами, покинувшими фронт.
В течение осени 1944 года были сформированы шесть крепостных артиллерийских батарей и по одной роте связи и сапёров. Крепостные батареи, по большому счёту, не были армейскими частями, они состояли из фольксштурмистов, по нашему - ополченцев которые прошли двухнедельные подготовительные курсы.
На их вооружении стояли в основном трофейные орудия: французские, советские, югославские, польские.
Когда гауляйтер громогласно объявил: «Наша столица была объявлена крепостью!» — то почти все мужчины Нижней Силезии в возрасте от 16 до 60 лет были призваны в ряды Фольксштурма. Их состояние вряд ли можно было назвать даже удовлетворительным. По большей части они состояли из резервистов, а также гражданских, которые, даже не пройдя мало-мальской подготовки, были срочно мобилизованы.
Из этой огромной кучи людей, которые, за исключением резервистов, не были знакомы даже с азами военного дела, предстояло сформировать боеспособные пехотные полки. Задача в некоторой степени для немцев облегчалась тем, что каждый из пехотинцев должен был защищать свою малую родину.
Подготовка и обучение фольксштурмистов в начале февраля 1945 года было поручено обергруппенфюреру СА Херцогу, бывалому солдату. Именно благодаря ему аморфная масса ополченцев стала напоминать подобие воинских частей. Он разбил весь Фольксштурм на боевые батальоны, во главе которых поставил либо офицеров запаса, либо людей, имевших боевой опыт.
Командирами рабочих батальонов и двух батальонов, сформированных из членов Гитлерюгенда, он назначил действующих офицеров Вермахта.
По состоянию на 1 февраля 1945 года, весь боезапас в крепости составлял приблизительно 130 тысяч снарядов. Планомерное прочёсывание в поисках боеприпасов дало удивительные результаты: было найдено приблизительно ещё 100 тысяч заготовок снарядов для лёгких полевых гаубиц, а также порошок для зарядных гильз. Эти заготовки доделывались специалистами, которые вмонтировали в них взрыватели.
Взрывчатку, которая шла для зарядов добывали преимущественно из неразорвавшихся русских бомб и снарядов. Кстати в некоторых из них вместо взрывателей находили удивительные листовки, в которых на немецком языке было написано: „Друзья, мы не можем сделать для вас чего-то большего“.
15 февраля части Красной Армии замкнули кольцо окружения вокруг Бреслау, крепость оказалась в осаде. Тем не менее положение обороняющихся нельзя было назвать безнадёжным.
На юге позиции удерживали 4 полка и ещё по одному на юго-западе, западе и севере.
Грамотно выбранные позиции для обороны могли позволить немцам долгое время не обращать внимания на численное превосходство советских войск, которые намеревались штурмовать крепость.
17 февраля началось давно запланированное наступление. Оно стартовало на южных подступах между Клеттендорфом и Брокау с мощнейшей артиллерийской подготовки.
В ночь с 16 на 17 февраля ещё перед своим генеральным наступлением советские самолеты усеяли город дождём листовок. Одна из листовок, адресованная Фольксштурму, гласила: „Перед своей гибелью нацисты в животном ужасе гонят, вас простых рабочих и крестьян, против победоносной Красной Армии...“
К югу от городских окраин Бреслау не имелось ни хорошо укреплённых оборонительных позиций, ни естественных преград, а потому немецким войскам было весьма проблематично противостоять здесь значительно превосходящим силам Красной Армии. Предвидя последствия данного советского наступления, командование крепости направило в этот район наиболее опытные, так сказать, «старые» воинские части.
Имненно поэтому советское наступление неожиданно увязло: за несколько дней боев (17–22 февраля) частям Красной Армии удалось продвинуться в глубь немецких позиций на ...2 километра. При этом сами немецкие «старые» части не потеряли взаимосвязи с «молодыми» воинскими формированиями, что в сложившихся условиях можно было считать едва ли не тактическим успехом.
Советским войскам с боями удалось занять лишь южную железнодорожную дамбу.

Именно в этом районе они впервые-было вошли на территорию города. В ходе этих ожесточённых боёв советское командование, как и сами красноармейцы, получили ясное понимание того, что защитники города были намерены бороться до последнего патрона. Так, например, под вечер 20 февраля 55-й батальон Фольксштурма, сформированный из членов Гитлерюгенда (командир Зейферт), предпринял отчаянную контратаку на территории южного парка.
Во время этой молниеносной вылазки, в ходе которой сами подростки почти не понесли потерь, красноармейцы оказались ...выбиты с территории города?!
Сама-же контратака, стала неким призывом к молодёжи Бреслау.
В боях на «юге» побывали многие подразделения. Один из участников оборонительных боёв 20 февраля вспоминал: «Полк сформированный из ...лётчиков Люфтваффе под командованием Веля вместе с Фольксштурмом пытался остановить продвижение русских вперед.
Самые ожесточённые бои развернулись за так называемый Киндер-Цобтен - дамба окружной дороги.
Здесь люди стояли насмерть».
Упомянутый холм Киндер-Цобтен был излюбленным местом игр для детей Бреслау. Весной здесь они играли в цветущих ивах, летом и осенью запускали воздушных змеев, а зимой катались на санках.
Теперь эта горка стала местом кровопролитных боёв.
Если говорить об артиллерийских частях, то из «Боевого порядка и местоположения артиллерийских батарей» вытекало следующее: артиллерийская группа «Север» была приписана к полкам Мора и Зауэра. Артиллерийская группа «Запад» поддерживала огнём из района аэродрома Гандау полки Бессляйна и Ханфа. Артиллерийская группа «Юго-запад» состояла из гаубиц, которыми командовал Гирардет. Они должны были прикрывать юго-западный фланг полка Веля. Кроме этого, из состава 609-й дивизии был выделен отдельный артиллерийский полк, состоявший из трёх неполных батальонов, которыми командовал майор Зиберт.
В целом эти 32 артиллерийские батареи совместно с полком зенитной артиллерии, который подчинялся непосредственно командующему крепостной артиллерией Урбатису, насчитывали около 200 стволов.
В условиях нормального снабжения боеприпасами немецкая артиллерия стала серьёзным препятствием для советского наступления.
Единственное, с чем не испытывал никаких проблем комендант Бреслау, так это было продовольствие — его было едва-ли не в изобилии?! Связано это было отнюдь не с тем, что после провозглашения Бреслау крепостью в нём стали создаваться специальные запасы, а в в том, что на протяжении нескольких лет Силезия, как «бомбоубежище Германии», становилась областью, в которой создавалось множество складов. В итоге эту немецкую область можно было бы назвать некой «имперской кладовой».
Если говорить об уровне имевшихся припасов в Бреслау, то можно назвать такие цифры, как 5 миллионов куриных яиц и 150 тысяч замороженных кроличьих тушек (это не считая прочих продуктов питания).
Столь огромные запасы не просто имелись в наличии в осаждённой крепости, но и благодаря стараниям заместителей бургомистра Штедтлера и Альберта Штоша хранились едва ли не в идеальных условиях?! Население Бреслау должно было быть благодарно этим двум людям, за то что во время осады оно имело не только достаточное количество пищи, но даже алкогольные напитки и сигареты! Короче воюй - не хочу!
...Частенько обстановку немцам удавалось исправлять посредством использования «Голиафов», телеуправляемых танкеток(?!), которые могли нести на себе значительный запас взрывчатки.
При помощи этих танкеток уничтожались дома и здания, которые были заняты красноармейцами.
Например, подрыв здания 4-го трамвайного депо, в котором находились красноармейцы, не только привёл к значительным потерям советских бойцов, но и весьма негативно сказался на их моральном самочувствии.
В частях Красной Армии заговорили об использовании немцами пресловутого «чудо-оружия».
Тем не менее советские атаки после 20 февраля следовали одна за другой.
Они предпринимались и днём, и ночью. Генерал фон Альфен вспоминал об этих днях:
«Противник огнём всех имевшихся в его распоряжении противотанковых орудий пытался сломить наше героическое сопротивление, которое опиралось в основном на угловые дома улиц.
Зажигательные бомбы и снаряды запалили множество домов, и отдельные улицы превратились в море огня, которому мы пытались не дать разлиться дальше».
В итоге, чтобы не сгореть, немцы вынуждены были оставлять отдельные здания и уступать советским войскам территорию.
Здесь можно привести сообщение, которое было перепечатано одним стокгольмским вестником из московской газеты: «Бои идут не только за каждый этаж, но и буквально за каждое окно, в которых немцы установили пулемёты и прочее автоматическое оружие! Сложно понять, как немцы обеспечивают себе снабжение боеприпасами, продуктами и водой. За время всей войны можно было найти лишь несколько примеров столь фанатичной борьбы, как в Бреслау, где демонстрируется полное презрение к смерти».
Отдельно надо рассказать о замысле создания в Бреслау специального бронепоезда.
На предприятии «ФАМО» нашлось как минимум четыре танковых корпуса. Поскольку в Бреслау не было подходящих танковых орудий, то было принято решение использовать имевшиеся в распоряжении
88-миллиметровые зенитные орудия, которые надо было скрестить с корпусами танков и на их базе создать некое подобие бронепоезда. В качестве его персонала предполагалось использовать личный состав зенитной батареи обер-лейтенанта Пёрзеля. Он был готов к 20 марта и тут же принял участие в боях в районе Мохберна. На вооружении бронепоезда состояло четыре 88-миллиметровых зенитных орудия, одна
37-миллиметровая и четыре 20-миллиметровые зенитные пушки, а также два пулемёта типа «МГ 42».
Поезд оказался незаменимым во время боёв на юго-западном театре боевых действий, прежде всего во время обороны аэродрома Гандау. К слову сказать, ещё до наступления апреля экипаж немецкого бронепоезда за неделю уничтожил семь советских танков и ...сбил три самолета! Кроме всего прочего, появление бронепоезда оказывало положительное психологическое влияние на немецких солдат.
Сложившаяся после Пасхи 1945 года обстановка на «западном городском» фронте не допускала возможности использования там немецкого бронепоезда. В итоге он был направлен на «северный» фронт.
На этом участке фронта бронепоезд поддерживал своим огнём полк лётчиков Веля. Курсируя по северному участку фронта, бронепоезд также оказывал огневую поддержку полку Зауэра севернее Карловиц и на северных окраинах Розенталя. Если говорить о его эффективности, то можно привести одну цифру — 30 % потерь врагу в те дни на данном участке фронта были причинены именно экипажем немецкого бронепоезда!
Постепенно жители Бреслау и немецкие солдаты выявили некий ритм в советских атаках.
Рано с утра на город падали бомбы, в первой половине дня открывался артиллерийский огонь, который сменялся налётами низколетящих самолетов, в районе полудня наступала некоторая пауза (обед по расписанию), и люди могли показаться на улице. Вечером и ночью опять осуществлялись бомбардировки, но теперь советская авиация предпочитала использовать зажигательные бомбы. Вечером также вступала в дело советская зенитная артиллерия, огонь которой сопровождался использованием нескольких прожекторов.
Назначенный 9 марта новым комендантом Бреслау генерал Нихоф фактически стал заложником ситуации, потому как перед отправкой в эту западню ему неоднократно заявляли, что «положение в Бреслау много выгоднее, нежели у многих частей Вермахта, которые находятся вне кольца окружения».
Кроме того, именно в тот самый момент в город был направлен «настоящий» парашютно-десантный батальон особого назначения «Шахт», который должен был стать ценным резервом, предназначенным для выполнения самых сложных заданий.
Если говорить о боях, которые вёло подразделение Бессляйна, то необходимо отметить, что позиции эсэсовский полк занял близ Вайстринца ещё 14 февраля. Пару дней спустя в штаб крепости из полка докладывали о том, что советские сапёры успешно восстановливают в свое время взорванный путепровод на Рейхс-штрассе:«Иваны не должны спокойно продолжать свои работы. Мы предлагаем подготовить
17 февраля специальную группу, чтобы рано утром 18 февраля атаковала их позиции».
Предложение показалось генералу фон Альфену весьма заманчивым.
18 февраля 1945 года чуть свет лейтенант Коне направил своё подразделение телетанкеток к восстанавливаемому советскими сапёрами путепроводу. В тот момент красноармейцы допустили непростительную оплошность: в утренней тишине можно было хорошо расслышать шум приближающихся танкеток, поэтому чтобы обеспечить беспрепятственное проникновение взрывных машин на мост, полк Бессляйна должен был начать отвлекающее наступление. После того как в районе 6 часов утра три «Голиафа» вышли на исходные позиции, эсэсовцы открыли по советским позициям огонь из артиллерии и миномётов. Шум обстрела заглушил шум моторов и лязг небольших гусениц, благодаря которым передвигались танкетки. Прежде чем красноармейцы заметили «Голиафы», первый из них уже достиг середины восстановленного моста, а две остальные неуклонно приближались к нему. Каждая из танкеток несла на себе 225 килограммов взрывчатки. Раздалось три взрыва — и мост-путепровод погрузился в облако обломков и пыли. Когда клубы дыма рассеялись, то немцы заметили, что при помощи «Голиафов» было полностью уничтожено два пролёта моста, а некоторые опоры были повалены в протекавший под ним ручей. Для немцев это было несомненным тактическим успехом.
Советские атаки в направлении аэродрома Гандау были отложены на несколько дней. При этом сами немцы во время этой операции не понесли фактически никаких потерь — был лишь легко ранен один из сапёров.
Однако после 23 февраля 1945 года усиленные танками части Красной Армии начали наступление в сторону аэропорта на позиции полка Ханфа. Целью красноармейцев была деревня Нойкирх, которая играла едва ли не ключевую роль в обороне аэродрома Гандау через который шло снабжение осаждённых по воздушному мосту. Бои за деревню шли с переменным успехом. В какой-то момент могло показаться, что советские танки прорвали линию немецкой обороны, однако из-за кладбищенской ограды на них обрушился огонь из фаустпатронов. Когда советские танки свернули на соседние деревенские улочки, то попали под обстрел из немецкого противотанкового орудия.
В итоге оставшиеся ещй целыми танки были вынуждены откатиться обратно после неудачного рывка на Нойкирх.
Затем части Красной Армии стали концентрироваться у Шёнгратена и Лобрюка.
В штабе Бреслау вовремя заметили эти перемещения и в итоге почти вся имевшаяся в распоряжении артиллерия была переброшена на данный участок фронта. Не дожидаясь советского наступления, немцы открыли огонь по позициям, на которых собирались красноармейцы.
В силу их предельной концентрации почти каждый немецкий выстрел попадал в цель.
Потери Красной Армии оказались настолько высокими, что до конца февраля на данном участке не предпринималось никаких наступательных операций.
Немцам удалось остановить советское наступление на аэродром. С наступлением темноты началась активная работа немецких инженерных частей, которые осуществляли разгрузку прибывших с «большой земли» самолётов. Кроме этого, специальные батальоны Фольксштурма с наступлением темноты ровняли повреждённые днём взлетно-посадочные полосы аэродрома.
Комендантом Бреслау с 9 марта был назначен генерал Герман Нихоф сразу проведший рекогносцировку положения в крепости и в первую очередь обратил внимание на угрожающую ситуацию на «южном» фронте. С период с 23 февраля по 7 марта полки летуна Мора и эсэсовца Бессляйна в ходе боёв оставили лишь незначительные территории. Позиции 609-й дивизии, напротив, даже продвинулись в сторону наступавших. Данное воинское соединение удерживало свои позиции по линии больница Ханке — Штайн-штрассе — церковь Святого Духа — кладбище Святого Бернардина — долина Оле — Пиршам.
Несмотря на то, что позиции здесь были достаточно надёжными, а сами воинские подразделения приобрели немалый боевой опыт, генерал Нихоф решил уделить южному театру боевых действий повышенное внимание. Он решил направить сюда больше вооружений, чтобы при первой же возможности отразить любые советские атаки. Общим принципом ведения боёв на «южном» фронте стали слова генерала:
«Рассредоточение, глубокое эшелонирование, резервы».
Забота о сохранении боевой мощи окружённого гарнизона стала для генерала Нихофа едва ли не задачей
№ 1. В этом нет ничего удивительного, так как со временем в немецких частях увеличивалось число потерь, восполнять которые приходилось за счёт ...жителей Бреслау. Как результат, не меньшее внимание генерал уделял подготовке младшего командирского состава, доля потерь среди которого во время боёв была всегда выше. Поскольку в крепости между фронтом и собственно тылом почти не имелось никаких различий, то город постоянно прочёсывался в поисках боеспособных мужчин ещё стоящих на ногах.