Харьков слышит гул родных орудий

Харьков слышит гул родных орудий.
Гул все громче.
Звук разрыва сух.
Превратились в слух
дома и люди,
и деревья
превратились в слух.

«Ждем»,— как будто говорит Сумская. 
«Ждем»,— соседний произносит сад. 
Головы все ниже опуская, 
на балконах 
мертвые висят...



— Ждем,— живые повторяют люди.
Пепельною ночью,
сизым днем
Харьков слышит гул родных орудий,
мужественный голос:
«Мы идем!»

За противотанковыми рвами,
за скрещением дорог
вдали
Харьков вырастает перед нами.
Мы идем,
        мы входим,
                мы вошли. 

Николай Ушаков. 1943.