Россия жаждет твердой руки

На модерации Отложенный

71% россиян предпочитают порядок в стране демократии

Подавляющее большинство россиян (71%) готовы пожертвовать демократией и личными свободами ради сохранения в стране стабильности и «порядка». Об этом говорят данные опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Только каждый пятый его участник убежден, что сегодня необходимо неукоснительно соблюдать демократические принципы, пусть это и «дает определенную свободу разрушительным элементам».

Порядок, в представлении 45% сограждан, означает сохранение «политической и экономической стабильности в стране». Еще 29% понимает его как «строгое соблюдение законов», 23% – как «прекращение разворовывания страны». И, опять же, только каждый пятый считает, что «порядок» – это «возможность реализовать свои права».

С демократией, которая в опросе ВЦИОМ порядку противопоставлена, картина другая. 47% связывают ее со «свободой слова, печати, вероисповедания», 24% – с «экономическим процветанием страны». 19% полагают, что демократия заключается в «неукоснительном соблюдении законов», а 14% - в «выборности всех высших государственных руководителей».

Что характерно, стабильностью граждане РФ, по версии ВЦИОМ, считают не застой, а «постоянное улучшение жизни». Если этого не происходит, население говорит, что стабильности нет.

Надо сказать, запрос на порядок имеет магистральный характер. В феврале 2014-го опрос, проведенный Аналитическим центром Юрия Левады, показал, что ограничение гражданских прав и демократических свобод волнует лишь 4% респондентов. Куда большее беспокойство россиян вызывает рост цен, бедность и безработица. А осенью прошлого года опросы показали, что большинство россиян являются приверженцами социализма и авторитаризма, а либеральных взглядов придерживаются лишь 9% граждан.

Что стоит за настроениями России, и насколько повлияло на них присоединение Крыма?

– Оценки предпочтений россиян между демократией и порядком – достаточно стабильные, они мало менялись в последние 15 лет, – отмечает ведущий научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов. – Это устойчивый тренд, который мы видим и в исследованиях Института социологии. Замечу лишь, что вопросы ВЦИОМа были специально сформулированы таким образом, чтобы выявить поляризацию общества, его крайние оценки.

«СП»: – Крымские события усилили этот тренд?

– Если и усилили, то ненамного – в пределах 2-3%. С 2011 года, когда внутренняя политика в России стала более ориентированной на закручивание гаек, уровень сторонников твердой руки и консервативных ценностей вырос примерно на 2,5%. Можно сказать, колебания этого уровня не слишком значительны. Они происходят как маленькие волны на фоне общего массового запроса, который сформировался еще в конце 1990-х – на то, что порядок важнее, чем демократические ценности. Принципиален и другой момент: среди свобод россияне больше ценят индивидуальные, и мало – политические.

«СП»: – Почему в Европе предпочтения в обществе противоположные?

– Европа имеет другой исторический опыт, и у нее другие – как это называют социологи – парадные ценности, которые связаны с идентичностью. Люди не всегда ведут себя в соответствии с парадными ценностями, но на вопросы социологов именно их озвучивают.

У нас принят парадный образ России как монархической и консервативной, хотя на деле, если судить по гражданам, это не так. А в Европе наоборот: ее новейшая история проходила под знаменами идей демократии, начиная с Великой французской революции, и там парадными стали ценности свободы и политической демократии. Другое дело, что в обычной жизни европейцы могут их не особенно ценить.

Парадные ценности имеют огромное значение для общества и очень рельефно отражаются при массовых опросах. В Европе, как и в России, существует консерватизм, мы и там наблюдаем нарастание националистического запроса. Но этот европейский консервативный тренд не отрицает политических свобод и демократии, потому что для Европы эти ценности – некий бренд, без которого европейцы теряют идентичность. Поэтому даже сторонники Ле Пена во Франции никогда не станут заявлять, что стране необходима твердая рука.

Кроме того, Европа не знала потрясений со времен Второй мировой, а наших современников сильно травмировали 1990-е. Эти годы потрясений, которые в России хорошо помнят, обусловили требование на постреволюционное затишье, на российский Термидор. Этот Термидор – требование порядка на волне усталости людей от слишком быстрых преобразований – и накладывает отпечаток на социальные настроения в современной России.

– Если посмотреть на опросы ВЦИОМ в ретроспективе, то обнаружится: всегда, когда вопрос ставился ребром, большинство россиян выступало за стабильность, – напоминает директор Центра политических исследований Финансового университета при правительстве РФ Павел Салин. – Крым, конечно, дал этим настроениям дополнительный импульс, число государственников увеличилось – но не в разы.

Сейчас на Украине творится бардак, а подавляющим большинством россиян украинская ситуация воспринимается в качестве модельной. Когда они видят, что там происходит, они автоматически примеряют Украину на Россию – и делают выводы. Плюс, конечно, украинские события подаются госпропагандой в нужном ключе.

«СП»: – Какие общеполитические выводы можно сделать из этих настроений?

– Выводы наша власть уже сделала. Можно выделить несколько основным социальных групп населения в России – это жители мегаполисов, люди труда, бюджетники, жители сельской местности. Так вот, в нулевые годы Владимир Путин был президентом всех россиян, за исключением статистической погрешности, которая выражалась, – условно говоря,– в трех сотнях городских сумасшедших, бегающих по Триумфальной площади.

Сейчас, в новых условиях, Путин уже не может быть президентом всех, он стремиться быть президентом большинства. И делает ставку на людей труда и бюджетников – фактически, на зависимые от власти слои населения. А население мегаполисов, за умы которого власть боролась все последние годы, практически списано со счетов.

После Крыма Путин предлагает новый социальный контракт базовым группам, на которых он собирается опираться. А в этих группах стремление к порядку всегда превалировало над стремлением к демократии.

«СП»: – Как долго продержится запрос на порядок, насколько это долговременный политический капитал?

– Все будет зависеть от развития ситуации во внешней среде. Если Украина станет перманентно-нестабильной, речь может идти даже о перспективе в несколько лет. Если украинская тематика потеряет актуальность – от полугода до года.

Но уровень запроса на стабильность будет зависеть и от общемировой ситуации. Сейчас в мире идет глобальная дестабилизация. Мы, по сути, вползаем в Третью мировую войну. Да, она будет не похожа на две предыдущие, в ней не будет фронтов с многомиллионными армиями. Зато будет множество точек по всему миру, где идут горячие или полугорячие конфликты – как сейчас на Украине. Мы уже вступили в фазу информационной войны. Это, на мой взгляд, пролог к масштабной дестабилизации и возникновению россыпи горячих точек. И чем более нестабильной будет ситуация в мире, тем более длительной и серьезной будет тяга к стабильности внутри России…

– Два фактора обуславливают сегодня уничижительное отношение к демократии в России, – уверен профессор, лидер партии «Новая сила» Валерий Соловей. – Первый – демократия ассоциируется у нас с 1990-ми, второй – украинская революция напомнила, что борьба за нее может вновь привести к хаосу. На фоне такой перспективы путинская Россия выглядит островком пусть не благополучия, но стабильности.

Плюс, конечно, росту таких настроений способствовал Крым. Он показал, что стабильное государство Россия значительно сильнее такого демократического, но хаотического государства, как Украина.

«СП»: – Градус этих настроений ослабеет?

– Запрос на порядок – долговременная тенденция. Но важно не то, как много граждан выступает за стабильность. Важно, насколько меньшинство готово проводить эффективную политику, есть ли у него шансы прийти к власти. Думаю, именно потому, что большинство выступает за стабильность, оно пальцем о палец не ударит, чтобы в случае нужды выйти на улицу. Стало быть, шансы у меньшинства имеются…