Штраф за свободу

1997 год. У Ленки закончился восьмой класс. Настали летние каникулы. Она еще не девушка, но и не маленькая девочка. Моя теща уже смирилась с моим вольным отношением к собственной дочке. Дочка ходит сама по Петербургу, сама заводит знакомства с художниками, музыкантами. Два раза в неделю возвращается в 23:00 из художественной мастерской на Крестовском острове. Я каждый раз, когда поздно нет Ленки, должен выслушивать от тещи, что совсем не занимаюсь воспитанием, что погублю девочку, что она стала дерзкой и не послушной.

Мне тяжело объяснить своей уважаемой теще, что прошло время, когда воспитывали как нужно. Теперь воспитываем, как позволяют возможности. Если складывается у ребенка способность, желание и возможность, то загонять ее в установленные кем то рамки я не буду. Конечно, в нашей жизни будут испытания, разочарования, но без них невозможны успехи и победы. Мой принцип выражается фразой "не навреди".

-Папа, я хочу на фестиваль "Rainbow". Сказала мне Лена.

-Хорошее название, где и когда. Отвечаю я

-Это международный фестиваль. Он проводится ежегодно в разных странах Европы. В этом году очередь России. Будет проводится в районе Луги, на берегу реки. Там соберутся защитники природы. Приедут студенты из Польши, Германии, Финляндии и России. Будут знакомства среди молодежи. Там проведут лекции, семинары. Все это будет сопровождаться музыкой, самодеятельной песней, играми.

-Знаю я эти туристические слеты - отвечаю я. Вначале песни под гитару, потом вино, танцы жманцы, и прощай молодость. Нет отвечаю я

- Папа, ты отстал от жизни и до сих пор живешь в совке.

Большей обиды, от своей дочери я не смог бы получить. Включил компьютер. Запустил обновление почты ФИДО. Нашел это сообщество, откуда эта зараза могла придти. Там была программа на неделю. Я читал и завидовал тем, кому открывается такая возможность найти друзей в неформальной обстановке. Таких, у которых тоже есть свои, пусть наивные, но цели.

Я достал свой рюкзак, уложил двухместную палатку, спальный мешок. Таня отказалась даже смотреть на эти сборы. Поэтому все белье я собирал с Ленкой сам. Дал ей денег. В воскресный вечер Лена не разрешила, чтобы я ее провожал на Балтийский вокзал. Последним электропоездом она, и еще одна девочка уехали туда, где не были ни разу.

Утром, когда сознание томило душу, от того, что в доме стало пусто, никто старался не говорить. Понедельник день тяжелый. Это сегодня, когда есть смартфон, можно услышать, увидеть, чтобы успокоить сознание. А неизвестность помноженная на тревогу не дает покой. Так и прошел понедельник, так должен был пройти вторник.

Вечером в телевизионных новостях: "отрядом милиции особого назначения было пресечено незаконное мероприятие в районе Луга. Молодежь, которая там собралась, на берегу реки, загрязняла природу, пьянствовала. Они нанесли ущерб. Были обнаружены наркотические вещества. В результате милицейской операции задержаны несовершеннолетние. Проводится следствие". Хорошо, что эту новость пропустила моя теща. Я перекрестился и стал ждать среду.

По телефону я подтвердил, что являюсь отцом Лены и получил адрес отделения милиции, чтобы ее забрать.

Лена радостно улыбалась. Она вся излучала счастье, задыхаясь несла рюкзак. Сказала, что она уже привыкла. Я слушал ее и думал, какие все таки чудеса бывают. Она совершенно не о том говорила. О своих новых знакомствах, какие отличные ребята, как здорово поют песни, как интересно рассказывают. Ее глаза блестели. Как будто и не было милиции. В рюкзаке палатка и спальник были не тронутыми. Тогда начал спрашивать я.

- Почему все вещи на месте, как ты спала, как ты попала в лагерь?

- Нас встретили на платформе дежурные ребята. Привели в лагерь поздно, уже было темно. Но палатка для гостей была уже приготовлена. Потом я ходила на платформу встречать новых гостей.

- У вас было организованное питание, или каждый питался отдельно?

- Нет. Была кухня. Голландцы нас угощали, потом финны, потом мы их. Они уже имеют опыт организации, чтобы было всем интересно.

- А как у вас было с отходами?

- Папа, у них были с собой специальные мешки. Ребята показывали, как нужно убирать мусор, чтобы не засорять природу. Смысл был в том, чтобы учить бережному обхождению.

- А откуда нашлись наркотики?

- Это не правда. У нас была аптечка, а милиционеры сказали, что это наркотики.

- Тебя угощали алкоголем?

- Папа, это тоже не правда. В нашем лагере был установлен сухой закон. Это тоже было правилом, которому должны были нас приучить.

- И что, не было ни одного пьяного?

- Были только два пьяных. К нам были приставлены два милиционера, чтобы следили за порядком. Они с нами кушали, слушали лекции. Вечером в своей палатке они напились так, что когда вышли не могли стоять. Начали ругаться матом. Я никогда в своей жизни не видела такого ужаса. Затеяли драку с мальчиками. Мальчишки их связали и уложили, чтобы те не нанесли вреда себе и другим.

- А как ваш лагерь закрыли?

- Утром во вторник, милиционеры объявили, что наш лагерь незаконный и мы все должны разойтись. Мы расходится отказались, потому что считали, что никому не мешаем. Тогда вызвали солдат из соседней части. Нас оцепили. Над лагерем встал вертолет, чтобы разметать все палатки. По громкоговорителю предложили пройти к вагонам электрички, которая нас привезет в Петербург. Под охраной нас электричка привезла на Варшавский вокзал, где всю дорогу были двери закрытыми. На вокзале переписали всех с паспортами. А у меня не было паспорта. Отправили в детский приемник распределитель. От туда в отделение милиции.

Первый раз я изложил в словах события инспектору, молодой девушке в милицейской форме. Мне показалось, что девушка понимает абсурд предъявляемых обвинений к моей дочери, но она старалась все выполнить в рамках установленного закона. Составила протокол, взяла с меня подпись. Отпустила.

Второй раз я уже с Леной прибыл, по извещению, на комиссию в районный комитет, неизвестно чего. За столом, с обеих сторон сидели комитет по делам. Это такие дамы с прическами. Никто не представился, но меня спросили.

Предложили мне сесть, а Лене стоять. Я отказался садиться. Знаю я эти штуки. Я по команде сяду, встану, потом сяду и буду уже в их власти. После препинания так и сказал: что пока моя дочь стоит, я тоже буду стоять. Было видно как это им не понравилось. Потом одна начала читать какие то обвинения в нарушении чего то. Я не слушал демонстративно, разглядывая эти чиновничьи лица, пытаясь прочитать какую то мысль. Мысли не было видно. Потом меня спросили: понял ли я в чем обвиняется моя дочь. Я ответил, что пришел сюда потому что меня вызвали, разговаривать ни с кем не собираюсь.

Дама в мундире заявила, что из за таких родителей как я, дети попадают в беду, а потом прибегают за помощью в милицию. Я решил не участвовать в этом абсурдном диспуте.

Мне выписали штраф пять тысяч рублей. Я отказался подписывать и собрался уходить с Леной. Меня попросили не протестовать. Главная дама сказала, что штраф небольшой, стоимостью в две буханки хлеба. И действительно, моя зарплата была два миллиона рублей.

Когда мы вышли на улицу к Березовой Аллее, я сказал дочери.

- Не только я живу до сих пор в совке, но и ты.