Технический аспект соглашения Путин — Янукович: почему «кинуть» Россию не получится

На модерации Отложенный

…На самом деле дополнительные соглашения российского «Газпрома» и украинского «Нафтогаза», равно как и объявленное решение о покупке правительством Российской Федерации ценных бумаг на пятнадцать миллиардов долларов, — это решения, безусловно, не экономические, а политические.

Что называется — не обсуждается.

Украинская экономика, и мы об этом тут не раз писали, безусловно, уже даже не «стояла на грани дефолта», — она на ней, фактически, уже «лежала», отчаянно цепляясь за любую предлагаемую помощь всеми доступными конечностями.

Теперь эту экономику спасли.

Точнее, — даже не столько «спасли», сколько «отсрочили приговор»: «еврооблигация», она же «евробонд» — штука довольно жесткая, это надо очень ясно понимать. «Кинуть» по ней невозможно просто чисто технологически.

Поясняю.

«Еврооблигация» — это т.н. «предъявительская ценная бумага», выдаваемая на срок от одного года до сорока лет при получении долгосрочного займа. Т.е. её «предъявление» является прямым основанием для платежа, не требующим никаких дополнительных, в том числе судебных решений. Никакие «жалобы» и «особые форс-мажорные обстоятельства» при выплатах по евробондам не предусматриваются: не можешь платить — объявляй себя банкротом. Т.е. — объявляй дефолт.

И имей в виду, что первым в списке твоих кредиторов окажутся крупнейшие держатели именно что «еврооблигаций».

И кто из них теперь «самый крупный», я думаю, можно и не напоминать.

…Ну, а теперь, — самое интересное.

В смысле — «источник финансирования», потому как, чует мое сердце, грядёт многоголосие разного рода «либеральных экономистов», а я, признаться, этой музыки по разным причинам не выношу.

Так вот.

Источник финансирования — «Фонд национального благосостояния России». Который формируется в основном из нефтегазовых доходов федерального бюджета в объёме, превышающем объём нефтегазового трансферта. И который размещается на депозитах Внешэкономбанка до 31 декабря 2019 года, по ставке в 7 % годовых в рублях.

Где их потом размещает ВЭБ — тоже, в общем-то, большим секретом не является: хотя не так давно «кубышка» была распечатана и для российской, а не только заокеанской экономики. Так вот.

Учитывая уже появившиеся официальные комментарии Минфина — российские инфраструктурные проекты, финансируемые из этих средств, не пострадают. Соответственно, любой человек, включая даже и либеральных экономистов, вполне себе может и догадаться, откуда именно они будут взяты.

То есть, если по-простому, о чём там идет речь.  Даже не зная деталей соглашений, можно с довольно высокой долей вероятности сказать следующее: я вполне склонен верить президенту Российской Федерации, прямо утверждавшему, что в этот раз никаких «тайных переговоров по вступлению в ТС» и вправду не велось. И вовсе не потому, что они состоялись ранее, — хотя бы в том же Сочи.

Просто потому, что при сложившихся объективных — подчеркиваю, вполне объективных — обстоятельствах — это был бы абсолютно неразумный поступок. Просто хотя бы потому, что торопить объективные процессы, особенно при «гарантиях евробондианы» — это путь «революционный», и первым вопросом в подобного рода ситуации будет простейшее: а зачем?!

Сказано же: Украина в ТС — должна прийти сама.

Вот.

Пусть и идёт.

Никто никого никуда насильно не толкает, никуда не гонит: пусть, если хочет, — кружится и спотыкается.

Просто есть «указатели», «вешки», которые невозможно обойти.

И снижение — временное, заметим, — цены на газ, а также соглашения по некоторым важным для экономик обеих сторон отраслям — в этой ситуации тоже вполне логичны. Во-первых, даже в «газпромовском случае» это явно не «себе в ущерб». А во-вторых, если люди будут двигаться в правильном направлении, так это ж важно, чтобы с них штаны, простите, не спадали.

P.S.: Да, кстати.

Потом будет очень даже и любопытно «евромайданную» риторику против «клятых москальских грошей» почитать. Ребятам придётся постараться быть чертовски убедительными, чтобы им поверили хотя бы на Западной Украине. 

Особенно в начале зимы.