За нашу и вашу свободу.

И снова о Герцене (см. - http://maxpark.com/community/4707/content/2377507 и - http://maxpark.com/community/4707/content/2380287 )

( Эпизод настолько характерен, что мне "от себя" и добавить-то особенно нечего. Александр Иванович Герцен описывает подготовку польского восстания 1863 года. Польские эмигранты готовят к отправке пароход, которому предстоит высадить вооружённый отряд на нашем побережье.)

После долгих исканий Домантович и парижские друзья его остановились  на

полковнике Лапинском, как на способнейшем военном начальнике экспедиции.  Он

был долго на Кавказе со стороны черкесов и так хорошо знал  войну  в  горах,

что о море и говорить было нечего. Дурным выбора назвать нельзя. (358)

     Лапинский был в полном слове кондотьер. Твердых политических  убеждений

у него не было никаких. Он мог  идти  с  белыми  и  красными,  с  чистыми  и

грязными; принадлежа по рождению к галицийской шляхте,  по  воспитанию  -  к

австрийской армии, он сильно тянул к Вене. Россию и все русское он ненавидел

дико, безумно, неисправимо. Ремесло свое, вероятно, он знал, вел долго войну

и написал замечательную книгу о Кавказе.

     - Какой случай раз был со мной на Кавказе, - рассказывал  Лапинский.  -

Русский майор, поселившийся с целой усадьбой своей недалеко от нас, не знаю,

как и за что, захватил наших людей. Узнаю я об этом и говорю своим: "Что  же

это? Стыд и страм - вас, как баб, крадут! Ступайте в усадьбу  и  берите  что

попало и тащите сюда". Горцы, знаете, - им  не  нужно  много  толковать.  На

другой или третий день привели мне всю семью:  и  слуг,  и  жену,  и  детей,

самого майора дома "е  было.  Я  послал  повестить,  что  если  наших  людей

отпустят, да такой-то выкуп, то мы сейчас  доставим  пленных.  Разумеется  -

наших прислали, рассчитались - и мы отпустили московских гостей.  На  другой

день приходит ко мне черкес. "Вот,  говорит,  что  случилось;  мы,  говорит,

вчера, как отпускали русских, забыли мальчика лет четырех: он спал... так  и

забыли... Как же быть?" - Ах  вы,  собаки...

  не  умеете  ничего  сделать  в

порядке. Где ребенок? - "У меня; кричал, кричал, ну, я сжалился и взял его".

- Видно, тебе аллах счастье послал, мешать не хочу... Дай  туда  знать,  что

они ребенка забыли - а ты его нашел - ну, и  спрашивай  выкупа.  -  У  моего

черкеса так и глаза разгорелись. Разумеется, мать, отец  в  тревоге  -  дали

все, что хотел черкес... Пресмешной случай.

     - Очень.

     Вот черта к характеристике будущего героя в Самогатии.

     Перед своим отправлением Лапинский заехал ко мне. Он взошел не один  и,

несколько озадаченный выражением Моего лица, поспешил сказать:

     - Позвольте вам представить моего адъютанта.

     - Я уже имел удовольствие с ним встречаться. Это был Поллес.

     - Вы его хорошо знаете? - спросил Огарев у Лапинского наедине. (359)

     - Я его встретил в том же Boarding House, где теперь живу, он, кажется,

славный малый и расторопный.

     - Да вы уверены ли в нем?

     - Конечно. К тому же он отлично играет на виолончели и будет нас тешить

во время плаванья ..

     Он, говорят, тешил полковника и кой-чем другим.

     Мы  впоследствии  сказали  Домантовичу,  что  для  нас   Поллес   очень

подозрительное лицо.

     Домантович заметил:

     - Да я им обоим не очень верю, но шалить они не будут.

     И он вынул револьвер из кармана.

Конец фрагмента из "Былого и дум".

Очень трогательно, по-моему. То обстоятельство, что лютый враг России отправляется к нам в гости во главе вооружённой шайки, Герцена не тревожит. То, что этот свободолюбивый рыцарь демократии и самоопределения торгует русскими людьми оптом и в розницу (За нашу и вашу свободу), тоже не смущает. Но очень беспокоит то, что несколько пассивный адъютант Теофила Лапинского может оказаться агентом российской контрразведки. 

Современный сюжет. Полагаю, что и Борис Абрамович мог бы порассказать многое в таком же духе. Но уже не расскажет.

По ссылке открывается VII часть "Былого и дум". Отрывок о Лапинском смотрите в главе V.