Как люди думают, так они и живут

Воспитанные на марксизме, мы отделяем экономику от социальной антропологии. Нам порой кажется, что экономика существует отдельно, а антропологическая деградация – где-то сбоку, в чуланчике. Во всяком случае, думаем мы вслед за Марксом – производственные проблемы первичны, а проблемы социальной психики – вторичны… И ошибаемся.

Книга «Миша и его мамы едут на Олимпиаду»

Не экономика формирует психику. Психика формирует экономику. Как люди думают, так они и живут. Во что люди верят – то они и строят. А потому либеральный разгром экономики и торжество гомосексуализма – вовсе не разные вещи. И нельзя считать его торжество частным проявлением общего разложения экономики. Наоборот, разложение экономики есть частное проявление торжества гомосексуализма.

Попробую доказать. Два базовых инстинкта всего живого – это пожирание и забота. Из них вырастают многообразные хитросплетения зла и добра. Инстинкт пожирания рождает агрессию и садизм, алчность и ненасытность, вообще все пороки. С развитием высшей психической деятельности пожиратель начинает жрать не только в прямом, но и в переносном смысле. Он начинает заглатывать земли, предприятия, людские судьбы. Эта форма алчного поглощения не сопровождается чавканьем челюстей, но по сути – то же пожирание напополам с каннибализмом. Инстинкт заботы о потомстве – прямо противоположен пожиранию. Порой они подавляют друг друга. Например, хомячиха может съесть свое потомство, перепутав его с едой. Но в других случаях хомячиха не ест потомство, а выкармливает его, жертвуя собой (своей пищей, временем, удобством, удовольствием) ради продолжения хомячьего рода. Инстинкт заботы о потомстве даже у животных легко переходит от своих детей к чужим. Например, деревенские кошки, у которых утопили котят, часто таскают к себе щенят, даже поросят, и пытаются, жертвуя своим эго, заботится о них.

Уже изучая животных, мы видим, что есть две очевидные тенденции: жертвовать собой ради других (продолжение рода) и жертвовать другими ради себя (пожирание). Люди, конечно же,  – не кошки и не хомячки. Однако с развитием высших отделов психики изначально заложенные позывы никуда не исчезают, только усложняются. Жертвовать собой ради других – в этом пафос христианства и пафос весьма враждебного христианству советского социализма. Построенные на этой исходной ценности цивилизации типологически близки, даже если в полемическом запале изничтожат друг друга в пух и прах. Воспевая «бескровную жертву» самопожертвования они, порой и сами того не понимая, воспевают многодетное родительство.

Материнство и отцовство лежит в основе всякого добра и всякого гуманизма. Человек, привыкший заботится о своих детях, бескорыстно жертвовать собой ради них и философски, и инстинктивно переносит эту модель поведения на всех людей вокруг. Оттого и Бог христиан – Отец, и Сталин коммунистов – Отец народов. Отцовство (ну, и конечно, материнство тоже) – первоисточник всех добродетелей. Оно – старшая из всех добродетелей, свойственная даже низшим видам живых существ. Но что же случится, если в человеке инстинкт продолжения рода будет подавлен? Что же выйдет, если из двух базовых инстинктов останется только один, родоначальник всякого зла, самовлюбленное гедонистическое пожирание? Родится чудовище. Мотивы пожирания (самые глубинные и первобытные) останутся ничем не уравновешены, с тенденцией к бесконечному расширению.

Гомосексуалисты же – это авангард гедонистов. Они не просто ради ублажения своих извращенных желаний попирают нравственные устои общества. Они, сверх того, принципиально бесплодны, и принесли мотивы продолжения рода в жертву своей похоти. Более того, для открытых гомосексуалистов вообще не существует ничего важнее их похоти. Именно поэтому социопатология, как наука, делит гомосексуалистов на две категории: тайная содомия, подлежащая лечению как психическое расстройство, и открытая, вызывающая содомия, как угроза обществу, подлежащая уничтожению. Если человек болен педерастией, но не выказывает это открыто, то он ещё не до конца потерян для общества. Это несчастный калека, внутри которого произошел психофизиологический сбой, по сути – урод, но не более того. Иметь несчастье родится уродом – одно; пропагандировать счастье всем быть уродами – совсем другое.

Содомия - это не только гомосексуализм. В основе содомских наслаждений лежит пожирательный инстинкт, готовность жертвовать другими ради себя. Содомит сам рожден отцом и матерью, но отдавать долг обществу, становится отцом, не желает. Он не звено в цепи жизни; он существо, укравшее жизнь. При этом содомит помешан на телесных удовольствиях (в этом его отличие от монаха), но расплачиваться за них способом, определенным природой и естеством не желает. Он – пустоцвет, не дающий плода.

Если мотив самопожертвования – базовый для христианства и социализма, то мотив жертвоприношения жестоким богам – базовый для рабовладения и современного Запада. Человек, привыкший убивать других ради себя, не смутится заколоть дитя на адском алтаре или снести пленнику голову жертвенным топором. Религия с такими ритуалами – лишь абстрактное обобщение практик рабовладения и содомитства. Демонические культы и содомия связаны между собой неразрывной цепью. Где одно, там обязательно и другое.  Но, впрочем, разве аборт – это не форма сатанинского жертвоприношения?

Человек приносит в жертву своего ребенка ради сохранения материального комфорта и житейских удовольствий… Разве не с этой целью аграрные народы закладывали младенца «богам» в ожидании доброго урожая? Исторически расцвет содомии приходится на рабовладельческое общество. При феодализме содомитов сжигали, а при настоящем капитализме с ними поступали ещё суровее. Беспощадны к содомитам были круглоголовые пуритане, ханжи крайней степени показного благочестия, выстроившие капитализм. Немыслима содомия в протестантской трудовой этике, описанной Вебером… Поэтому и принято считать, что содомиты – извращение, процветающее при рабовладельческом укладе.

Я же считаю, что все наоборот. Психика первична. А рабовладельческий уклад - это социальное извращение, процветающее при массовой содомии в головах людей. Если инстинкт заботы о потомстве подавлен, то инстинкт пожирания никто не отменял. Содомия порождает чудовищ, которые ни о ком не заботятся, а только жрут все, что под руку подвернется, которые затем формируют рабовладение в хозяйстве. Пожирание – это базовый инстинкт всего живого, который не изгонишь заклинаниями и нравоучениями. Оно в печенках сидит, в буквальном смысле слова. Удалить его полностью нельзя, а подавить можно только не менее древним и не менее базовым инстинктом. И тут нет ничего иного, кроме инстинкта заботы о потомстве.

Всем наблюдательным людям очевидно, что в РФ сегодня строят не капитализм, а рабовладение. И строят его – содомиты. И чем более человек содомит, тем дальше он продвинулся в своих требованиях скорее достроить рабовладельческий уклад. Например, олигарх М.Прохоров – изобретатель чудовищного рабовладельческого трудового кодекса – ни жены, ни детей, зато куршавельские содомитские скандалы. Рабовладение и демонический культ, ненависть к детству и детям – органичны для содомита.

Катастрофа в экономике есть следствие (причем не единственное) осодомачивания советских людей. Аборты разрешены Хрущевым немедленно после смерти Сталина. При Брежневе разрастался бездетный потребительский эгоизм (песенка «Я у дедушки живу» написана именно тогда: «стало модным одного малыша иметь всего, да и то подкинуть старикам», «говорят с детьми хлопот невпроворот»). В «перестройку» возник подлинный культ проституции. 90-е же годы стали попросту торжеством Содома, откинувшего всякую маскировку гетеросексуальностью и выступившего полностью в педерастическом обличье. Как мы воспитали людей трех поколений, так мы и живём!

Многодетный любящий отец, жертвующий всем ради детей, никогда не сделал бы с экономикой такого, что с ней сделали гомосексуалисты. Почему? Мысль о бесконечном будущем (для детей, их детей, детей их детей) на базовом уровне вшита в сознание многодетного любящего отца. Для него с его личной смертью ничего не кончается. Оттого и всю экономику отцы строят с прикидкой на века вперед. У гомосексуалиста же нет будущего. У него вселенная закончится вместе с его биологической смертью. Я не утверждаю, что гомосексуалисты об этом напряженно думают, но это вшито инстинктом в них. А если чувствуешь одним местом (и не головой, а глубже) что вселенная вся и везде кончится через 20-30 лет, то зачем строить экономику с прикидкой на века? Поэтому экономика в руках педерастов становится рваческой, курочливой, сиюминутной, предельно гедонистической. Конечно, когда экономику курочат, утилизируя вырванные из неё детали по цене металлолома, для экономики это заканчивается катастрофой. Но экономическая ли это катастрофа? Или же катастрофа антропологическая, когда массы привыкли жить как педерасты и думать как педерасты? Оттого и экономика у них педерастическая (на языке марксизма – рабовладельческого типа). Ведь в чем суть рабовладения? Не атрибутика, а суть?! Рабовладелец убежден, что главное – его личное наслаждение. Как при этом живут рабы, что они чувствуют – неважно, потому что они говорящий скот и расходный материал. Мы не исправим экономики, не исправив антропологии и социопсихики. Не нужно думать, как марксисты, что если негодяя осыпать пряниками, он перестанет быть негодяем и станет строителем коммунизма. Могут быть колоссальные экономические успехи (например, бешеное количество нефтедолларов), но при торжестве педерастической пропаганды и педерастического мышления они впрок не пойдут. Чем выше доходы от хозяйственной деятельность, тем больше педерасты заначат на своих зарубежных счетах. Клали раньше миллион, с ростом доходов начнут класть миллиард, а народ как бедствовал, так и дальше будет бедствовать.

Власть состоит из людей, из народа. И если подавлен инстинкт заботы о потомстве в массах, то во власти совершенно закономерно подавлен инстинкт заботы о «малых сих» - т.е. населении. Педерастическая власть плевать хотела на рядовых педерастов, которые плевать хотели на своих не рождённых детей. Так замыкается круг.

Конечно, гомосексуалисты не пойдут стройными колоннами штурмовать Кремль. Но угроза от чумной падали никак не меньше (если не больше) чем от саблезубого тигра. У крупного хищника свои методы атаки, у бациллы – свои. Начав борьбу с пропагандой гомосексуализма власть занялась делом, а не отговорками. Мотивы не так важны (хотя власть сделала это от страха, а не от добродетели). Нельзя исцелить отдельные органы при общем заражении организма. А содомия – это именно общее заражение коллективного сознания, не преодолев которого мы не сможем исцелить экономики.

По материалам социопатолога Сергея Вязова