О поиске новых поленьев

Сергей БУРЛАЧЕНКО

Минувшая неделя, увы, не принесла ослабления политического кризиса в стране, которая оказалась словно на качелях. За снижением политического напряжения в середине недели (особенно после провала с отставкой правительства) последовала эскалация напряженности в воскресенье и частичное снятие этой напряженности в понедельник. Но попытка власти развить успех в ночь на среду к желанному результату не привела, и инициативу перехватила оппозиция.

О поиске новых поленьев

Когда 4 декабря Александр Квасьневский говорил, что «судьба революции» решится в ближайшие 48 часов, он, вероятно, учитывал влияние проходившего в Киеве 5—6 декабря саммита ОБСЕ — в присутствии глав МИД (или их замов) со всей Европы, США и Канады власть вынуждена будет проявлять особую сдержанность, а оппозиция сможет этим воспользоваться, расширив территорию, подконтрольную евромайдану.

Но ничего подобного не произошло — протесты в четверг и пятницу не были заметны, несмотря на столь очевидный стимул. Майдан жил по инерции. И это, видимо, убеждало украинские власти, что они справятся с кризисом собственными силами. Так, 4—5 декабря в дипломатических кругах циркулировала информация, что Киев обратился с просьбой о посредничестве к германскому министру иностранных дел Гвидо Вестервелле. Однако 6 декабря глава МИД Леонид Кожара сказал, что в посредничестве Украина не нуждается. О возможности страны справиться с кризисом собственными силами говорил и генсекретарь ОБСЕ Ламберто Заньер.

4 декабря появились претенденты на роль внутренних посредников. Трое бывших президентов Украины выступили с совместным заявлением. Не будем преувеличивать вес в обществе каждой из этих фигур, однако ни политиков, ни общественных деятелей, имеющих неоспоримый авторитет для противоположных политических сил, в стране нет.

Их заявление откровенно разочаровало несбалансированностью в сторону евромайдана и игнорированием той части Украины, которая выступает за интеграцию с Россией.

Возможно, не стоило бы уделять внимания этому заявлению, если бы ему не придавалось такое значение в СМИ, где практически отсутствовала информация о другом, куда более интересном документе — принятом 7 декабря обращении Федерации работодателей Украины (т. е. организации, объединяющей крупный бизнес).

Работодатели задекларировали, что ФРУ действует на основе европейских ценностей, однако не призвали к скорейшему подписанию ассоциации, даже ничего не говорили о безальтернативной евроинтеграции. Наоборот, там подчеркивалось, что:

— украинский бизнес не может позволить себе утратить внешние рынки сбыта как Евросоюза, так и России;

— государство должно прибегать к здоровому экономическому национализму, в частности отдавая национальному производителю приоритет при госзакупках, «если товары и услуги, которые ими предоставляются, соответствуют тендерным условиям».

Но ведь евроинтеграция исключает экономический национализм. Ибо Евросоюз развивает свою экономику, исходя из того, что считает общеевропейскими интересами. И равенство условий на тендерах — одно из требований Евросоюза, причем равные условия должны быть не только для европейских, но и для любых иностранных фирм (ведь европейский капитал присутствует во всем мире).

Это обращение заставляет задуматься над тем, понимает ли большой украинский бизнес, что для него означает ассоциация с ЕС — не для денег этих бизнесменов, осевших в швейцарских и кипрских банках, а для дела, которые эти бизнесмены хотят развивать. Или только сейчас он стал это понимать? Наконец, является ли это обращение инициативой главы ФРУ Дмитрия Фирташа или, напротив, его уступкой коллегам. Ведь циркулировала информация, что этот олигарх весьма недоволен отказом от ассоциации. И почву для такого суждения давала как раз позиция принадлежащего ему канала «Интер» по освещению политического кризиса.

Впрочем, сходную позицию занимали практически все крупнейшие частные (т. е. принадлежащие олигархам) каналы. Информпространство, прежде всего телевизионное, и в момент смягчения кризиса оставалось пространством господства оппозиции. Власть через ведущие каналы не в сосоянии донести логику своих решений.

В этой связи следует обратить внимание на оппозиционный пикет перед телецентром 7 декабря, где телевизионщиков почему-то обвиняли в поддержке власти. Не исключено, что это — хитроумный маневр, последовавший в ответ на информацию о намерении президента встретиться с собственниками телеканалов и поговорить о несбалансированности освещения событий. А с таким «пикетом» можно поспорить и с президентом — какая же, мол, несбалансированность, если вот оппозиция обвиняет телевизионщиков в поддержке власти? И, думается, за этим маневром стоят те силы в Администрации Президента, которые за спиной главы государства работают на оппозицию.

Однако субботние протесты были весьма малочисленны. Главная ставка оппозиции делалась на воскресенье.

Оппозиционерам нужны были новые поленья для затухающего костра революции. Ленин осенью 1917-го писал, что восстание должно наступать, ибо «оборона — смерть вооруженного восстания». Эти слова справедливы для любого восстания, не только вооруженного.

Об ультиматуме и бездействии

В любом случае под наступлением правомерно понимать попытки расширения территории, подконтрольной мятежу. И такая попытка была сделана — установка баррикад по периметру правительственного квартала. Впрочем, чуть позже после объявления о таком решении Арсений Яценюк дал понять, что эта блокада во многом символическая — дескать, чиновники могут ходить на работу пешком. Тем не мене блокпосты и в выходной день, и в понедельник создали немало бытовых проблем для жителей оцепленного квартала. Атмосферу происходящего замечательно передает один из этих жителей блогер Михаил Кухар:

«Выпускали всех. Впускали плохо. По паспортам, как я понял (кто это придумал? кто им дал право?). По каким-то наклейкам на курточках. Все на баррикаде были из Яремчи.

На чекпойнте я встретил крепкого соседа Гену, который уже минут 10 пробивался внутрь, а его хватали за руки:

— Да я вам покажу паспорт жены! у нее эта прописка стоит! вот в этом доме!

— От жинка нехай йде, а вы стойте тут, — ответил ему 16-летний мальчишка, которому явно доставляло удовольствие издеваться над крепким 40-летним Геной в дорогой дубленке, с лицом, покрасневшим от мороза и возмущения».

Баррикады подкреплялись озвученным депутатом от «Батькивщины» Сергеем Пашинским ультиматумом к президенту отставить правительство в течение 48 часов (заметим, что временной отрезок обозначен такой же, как четырьмя днями ранее Квасьневским, только по другому поводу); видимым бездействием власти (отсутствовали какие-либо заявления даже ее второразрядных представителей) и варварским разрушением памятника Ленину. За последнее, бесспорно, несет ответственность все политическое руководство евромайдана, а не одна «Свобода».

Ни Яценюк, ни Кличко не могут обойтись без радикалов, а радикальной энергии надо было дать выход и показать, что политики с ними. Но вечером того же выходного дня последовало одобрение варварства и со стороны польского министра иностранных дел Радослава Сикорского и его коллег — шведа Карла Бильдта и литовца Линаса Линкявичуса. Реальный смысл их слов сводился отнюдь не к осуждению деятельности Ленина. Европейцам нужно было дать майдану сигнал — мы со «Свободой».

Однако следующий день ознаменовал перехват инициативы со стороны власти — баррикады по периметру правительственного квартала были разобраны, а протестующие вытеснены оттуда «Беркутом» и внутренними войсками. Операция была проделана ювелирно — так, как в представлении общества и должна действовать европейская полиция (хотя и в странах ЕС полиция явно не церемонится с бунтовщиками).

Демонстрация такого профессионализма усилила впечатление того, что разгон евромайдана 30 ноября был несомненной провокацией со стороны противников президента и, вполне возможно, тех, кто номинально входит в его окружение.

Отметим также, что успешная операция оказалась возможной из-за малочисленности протестующих, поскольку число их, традиционно возрастая в воскресенье, резко убывает после выходных.

О первом отступлении

Знаменательно, что 8 декабря о первом отступлении никто из оппозиционеров не вспоминал о поставленном днем ранее ультиматуме — о 48 часах на отставку Азарова.

Срочно и эффективно разблокировать баррикады было необходимо не только для перехвата инициативы. Во вторник в Киев приезжала глава европейской дипломатии Кэтрин Эштон, и переговоры с ней президента Януковича в любом другом месте, кроме его администрации, свелись бы к разговору о передаче власти. Переговоры же в здании АП означали для главы государства диалог с позиции полновластного лидера.

Очень кстати днем 9 декабря появились и результаты исследования Research & Branding Group об отношении населения к евромайдану. Проводилось оно с 4 по 9 декабря, т. е. после Вильнюсского саммита и выхода протестов на новый уровень. Из него следовало, что речь идет не о единодушной поддержке акции, как подчеркивает европейская пресса.

Так, 48,6% опрошенных поддерживали акцию в центре Киева, 45,2% были настроены против. При этом на востоке против был 81%, а на юге — 59,9%.

Хотя евроинтеграцию поддерживали 45,6%, лишь 30,4% считали соглашение об ассоциации с ЕС выгодным, а 39,4% — невыгодным.

Эти цифры (не говоря уж об их анализе) озвучены не были, (по крайней мере публично) на прошедшей 10 декабря встрече президента с тремя своими предшественниками. А ситуация требовала не просто констатации цифр и фактов, а обращения главы государства к народу, смысл которого должен был сводиться к следующему: «я осознаю, что стране плохо, поэтому теперь начинаем новую жизнь, государство должно работать для людей, а не для олигархов, Брюсселя или Москвы». И далее предложения конкретных мер, подкрепляющих эту решимость.

Такое обращение стало бы нетрадиционным шагом, но власть поступила более чем традиционно, своими действиями вновь мобилизовав майдан, который после событий понедельника готовился тихо угаснуть. Теоретически холодная ночь буднего дня создавала благоприятные предпосылки, чтобы восстановить контроль над зданием Киевской горадминистрации и уменьшить ареал протестов в столице или же вообще ликвидировать его (пока непонятно, намеревался ли «Беркут» только разобрать баррикады перед майданом Незалежности или же разогнать людей). Однако операция провалилась — правоохранители впервые за время нынешнего конфликта отступили.

Впрочем, вполне возможно, имела место и провокация, только не та, как считает Владимир Фесенко (с целью ухудшения отношений с Западом подтолкнуть главу государства к России), а с целью дискредитировать Януковича и ослабить его позиции в момент синхронного визита Кэтрин Эштон и замгоссекретаря США Виктории Нуланд. Ведь есть немало информации о том, что «штурм» мэрии, например, был имитационным и непрофессиональным.

В любом случае абсолютно непрофессиональным в очередной раз было информсопровождение этих событий. Процитирую то, что написала на сайте «2000» корреспондент нашего еженедельника Мария Безчастная: «Всю ночь и утро большинство украинских СМИ распространяло новости об очередном «штурме» евромайдана, десятках раненых и задержанных, и лишь к 8 утра сайт МВД опубликовал заявление, в котором сообщалось, что «работники коммунальных служб столицы осуществляли мероприятия по благоустройству территории вокруг Майдана независимости в ночное время для того, чтобы избежать дополнительных препятствий и неудобств для движения транспорта и граждан, поскольку продолжается рабочая неделя». К 10 утра проснулся Николай Азаров, который сообщил, что никакого применения силы против мирных митингующих не было и не будет. А то, что происходило ночью — всего лишь попытка коммунальщиков расчистить улицы, зима все-таки, и так пробки в городе.

Почему же нельзя было разъяснить свои действия до того, как европейские и американские политики успели возмутиться? Например, заранее предупредить о проведении уборочных работ. Если же власти боялись, что митингующие к этому времени мобилизуются и станут мешать коммунальщикам, можно было предупредить хотя бы ту же Кэтрин Эштон, с которой президент общался более трех часов...

Это очередной просчет власти, которая не предусмотрела возможных последствий, или это, напротив, хитрый ход, стремление показать им независимость и готовность гнуть свою линию? В свете заявлений и президента, и премьера о том, что страна не намерена сворачивать с пути евроинтеграции, а соглашение об ассоциации может быть подписано уже в марте, не исключено и второе. Возможно, команда президента поняла, что Запад не намерен смещать его с поста, по крайней мере сейчас, так как приход к власти оппозиции грозит стране еще большей нестабильностью, которая Европе сейчас совсем не нужна. И «уборка» Майдана была пробным шаром, который должен был проверить реакцию Запада. Раз Украина так им нужна, готовы ли они закрыть глаза на некоторые действия власти?..

Если нынешний евромайдан что-то и показал, так это то, что украинская власть вообще неспособна вести информационную войну и подвергается безответным атакам на всех фронтах. Может, в кулуарах и в кабинетах за закрытыми дверями они и умеют добиваться своего или пытаются это делать, но на информационном поле проигрывают вчистую.

Практически все каналы освещают евромайдан исключительно с одной точки зрения — мирные избитые дети с одной стороны и кровавый «Беркут», который получает приказы от не менее кровавой власти, — с другой. Украинские медийщики очень любят напирать на то, что в отличие от России наше телевидение не контролируется государством, а значит, оно независимо. На деле же оно контролируется олигархами, владеющими большинством каналов, и излагает только их точку зрения. «5-й канал» Петра Порошенко, «Украина» Рината Ахметова, «Интер» Дмитрия Фирташа и другие ведут непрерывные «сводки с фронтов», где рассказывают о замечательной просветленной атмосфере евромайдана и перемежают это историями об очередных задержаниях и зверствах силовиков. У власти же своего рупора нет, даже Первый национальный не выполняет толком эту роль.

А ведь есть еще соцсети, которые стали настоящим оружием массового поражения. Они плодят панические перепосты и «фэйки» со скоростью света. То появится новость о парне, который умер после штурма майдана, то сообщения о пропавших без вести девочках. Казалось бы, после того как именно соцсети стали основной движущей силой «арабских революций», их не должны недооценивать. Но у власти, похоже, нет никакой службы, которая могла бы отслеживать и оперативно реагировать на такие вбросы. Что значит одно заявление МВД против тысяч истеричных постов о бульдозерах, которые сметают евромайдан!

И это еще один камень в огород власти — как могут грамотно во властных структурах работать «профессионалы», если они даже информационную политику наладить не в состоянии?»

О перманентной революции

Итак, после отступления «Беркута» и внутренних войск инициатива перешла к оппозиции, и можно было предполагать, что протесты из режима «революция по воскресеньям» перейдут в режим ежедневной, или —говоря словами Льва Троцкого — перманентной революции. И оппозиционеры активно созывали народ на майдан. «Вечером нас должен быть здесь миллион», — писал в Фейсбуке бывший свободовец и депутат ВР от «Батькивщины» Андрей Парубий. И хотя до миллиона пока далеко, тем не менее в сравнении с прочими будними днями народу прибавилось, к тому же новые тысячи жителей Западной Украины выехали в Киев.

Решающий момент, очевидно, должен наступить в предстоящие выходные. Если не произойдет либо заметного продвижения к компромиссу между властью и оппозицией, либо решительного разгона протестов (но решительные действия сейчас возможны только неадекватными средствами), то в воскресенье оппозиционеры вполне могут объявить себя параллельной властью под названием «комитет национального спасения» (КНС) или что-то в этом роде. Логика революции к этому подталкивает.

Такой сценарий возможен, даже если поначалу покажется, что стороны движутся к компромиссу. Может, оппозиции нужна пауза для того, чтобы окончательно определиться с портфелями или для того, чтобы Брюссель и Вашингтон санкционировали (или назначили) состав КНС?

Пока же на момент сдачи номера в печать мы наблюдаем следующее. Европа и США формально призывают к диалогу. Президент после переговоров с их представителями заявляет о готовности лично прийти на «круглый стол». Оппозиция же, от которой априори ожидаешь большего внимания к инициативам Запада, отказывается.

Действительно ли ее не уговорили? Или «неповиновение» согласовано? И не является ли общей целью Европы и евромайдана убаюкать Януковича разговорами с западными политиками, чтобы выйти к выходным на самые лучшие позиции для захвата власти?