Дуэль

Иным нашим современницам хотелось бы возродить дуэльные нравы. Это же ведь так здорово - собеседник тебя уел в словесной перепалке, но у тебя в запасе есть "ход конем" - по твоему свистку прилетит недоношенный Айвенго и учинит разборки со злодеем, заступаясь "за честь дамы".

В этой связи хотелось бы напомнить одну историю столетней давности. В то время дуэли были частично разрешены и регламентированы соответствующими Правилами от 1894г. У этой истории есть две версии. Начну с "женской".

"В 1901 г., 15 июля, в поезде Финляндской железной дороги возвращались из Шувалова в Петербург француженки Мюге, Грикер, Бера и Краво. Их сопровождал сотник Собственного Его Величества конвоя, светлейший князь А. Ф. Сайн-Витгенштейн-Берлебург. Присутствие князя было не случайно - Вигтенштейн находился в интимной связи с шансонетной певичкой Мюге.

Все они мирно беседовали между собою в отделении вагона II класса, как вдруг в это же отделение вошел подполковник Максимов, одетый в статское платье. Пристально оглядев француженок, он прошел в следующее отделение и оставил дверь незакрытой.

Через некоторое время одна из дам заметила, что новый пассажир остановился недалеко от двери и упорно смотрит на нее. Другая француженка, обратив на это внимание, встала с дивана и захлопнула дверь.

В ту же минуту дверь снова отворилась, и подполковник Максимов, сделав несколько шагов, остановился в проходе.

Госпожа Грикер обернулась в его сторону и увидела, что он по-прежнему не сводит с нее пристального взгляда.

— Уж не хотите ли вы снять с меня фотографию? — недовольно спросила она, удивляясь бесцеремонности пассажира.
— Сколько это будет стоить? — отпарировал подполковник с вызывающим видом.

Обмен колкостями по этому поводу продолжился. Максимов сказал, что карточки француженок он может приобрести в публичном доме, где они служат.
Задетые за живое, оскорбленные дамы обратились к своему спутнику с просьбой защитить их от дерзкого пассажира. Князь Витгенштейн в вежливой форме потребовал от Максимова, чтобы он оставил в покое пассажирок.

— Не ваше дело! — резко возразил на это подполковник. — Я знаю, что делаю, и с вами не разговариваю. Прошу сесть.
— Кто вы такой? — обратился к нему вспыхнувший князь.
— Вы узнаете это завтра от барона Мейендорфа. — И с этими словами подполковник вышел из отделения.

Одна из дам поспешила закрыть за ним дверь, но Максимов с такой силой толкнул дверь ногой, что она отскочила в сторону и ударила по руке ближайшую француженку. Ввиду такого вызывающего поведения князь Витгенштейн счел себя вынужденным кончить дело дуэлью."

А вот другая версия событий.

"Случилось Максимову оказаться в одном вагоне поезда с двумя француженками, небезызвестными в городе звёздами кафе-шантанной сцены. «Мадмуазели», вероятно, даже не предполагали, что на соседнем с ними диване сидит вернувшийся недавно из Южной Африки герой англо-бурской войны. Иначе вряд ли стали бы во всеуслышание злословить на счёт происхождения его глубоко пересекающего висок и щёку шрама. В какой-то момент он не выдержал издевательств и сделал иностранкам замечание, сказав, что «это ранение получено в бою и не может служить поводом для смеха». Затем он выразил сомнение, настоящие ли дамы француженки, раз позволяют себе говорить незнакомым людям подобные дерзости. «За честь» певичек вступился сопровождавший их молодой офицер, который не замедлил вызвать ошарашенного Максимова на дуэль."

Из показаний свидетелей.

Сотник Собственного Его Величества конвоя В.П. Логвинов. Он был одним из секундантов князя Витгенштейна и ему известно об обстоятельствах ссоры со слов покойного.

"По его словам, он сидел в вагоне с несколькими дамами, из которых лишь одна была ему знакома. Дамы эти незадолго до этого катались на автомобиле, но потерпели легкое крушение и в помятых оттого костюмах принуждены были возвратиться в Петербург уже поездом. Когда Максимов увидел их, глаза его приняли довольно недвусмысленное выражение.

— Не желаете ли сфотографировать нас? Это будет стоить очень дорого, — сердито сказала ему одна из француженок.
— Я могу достать ваши карточки в том «пансионе», где вы воспитываетесь, — грубо ответил Максимов.
Изумленные француженки начали переговариваться между собой:
— Что это за господин? Какой невоспитанный…

Мало-помалу между князем и развязным пассажиром разыгралась ссора. По собственной ли инициативе князь вступился за дам или они сами просили его об этом — свидетель не знает.

Когда поезд подошел к Петербургу, Витгенштейн нагнал Максимова в другом конце вагона и схватил его за руку.
— Ваше имя?
— А вы кто такой? — также осведомился Максимов.
— Я — князь Витгенштейн.
— А обо мне вы узнаете от вашего командира.
При этом Максимов вынул свою визитную карточку и вручил ее князю."


Из показаний секундантов сомнительно, что Вигтенштейн присутствовал при ссоре Максимова и певичек, был очевидцем оскорбления или, по крайней мере, настоящим инициатором дуэли, - его реакция выглядит запоздалой.

Доктор Поляков показал - "Максимов утверждал, что француженки первыми стали его вышучивать.

— Позвольте вашу карточку (визитную, это равнозначно официальному представлению), — обратился Максимов к одной из них, одетой особенно экстравагантно.

Последовал обмен колкостями, и одна француженка раздраженно толкнула Максимова.

По-видимому, все дамы были навеселе.

— Меня преследует какая-то пьяная компания, — жаловался после Максимов кому-то из пассажиров.

Столкнувшись с ним под конец ссоры, князь Витгенштейн резко схватил его за рукав и потребовал указать свое звание."

В суд явилась только одна из француженок — Констанс Краво. Это миловидная, молодая особа, очень изящно одетая. Русского языка она почти не понимает и дает показания через переводчика. Краво держится очень непринужденно, спокойно отвечает на вопросы.

Об обстоятельствах ссоры она сообщить ничего не может, но в словах Максимова, вырвавшихся у него при инциденте в вагоне, в настоящее время не видит чего-либо оскорбительного. Он говорил по-французски про какой-то «пансион», но слово это можно истолковать по-разному. Сам ли князь вступился в защиту дам или же по их просьбе, она не помнит.

Что касается того, что «дамы были навеселе», то до этого они действительно посетили какой-то ресторан, но пили нормальную порцию (в публике смех) и нисколько не были пьяны.

Дуэль выглядела неравной и больше походила на хладнокровное убийство. С одной стороны - молодой гвардейский офицер, а с другой - старый отставной подполковник, которому минуло 52 года. И зрение уже не то, и рука уже не так тверда как в молодости. Максимов пытался уладить ссору и был готов извиниться перед князем. Но Вигтенштейн настаивал, чтобы извинялся Максимов в вагоне того же поезда, где и было нанесено «оскорбление», что было конечно, невозможно.

Максимов имел право стрелять первым, но благородно отказался. "Я не стану первым стрелять, — говорил Максимов свидетелю. — Но если не буду убит, то я дам своему противнику немного почувствовать."

Кто бы мог подумать, что Вигтенштейн умудрится промазать, стреляя с 25 шагов. Максимов тоже промазал - целился, якобы, в ногу, а попал в пах, он едва не отстрелил Вигтенштейну яйца. Кажется я понимаю, что подполковник имел ввиду, говоря, что даст противнику "немного почувствовать".

Князь от полученной раны скончался. Обескураженные секунданты Вигтенштейна позже утверждали, что он был очень плохим стрелком, не знакомым с пистолетом. Эти росказни вызывают большое недоверие. Аристократ, офицер, служащий в аналоге ФСО, не был знаком с пистолетом? Государя охраняли толстовские пацифисты - пьеры безуховы? А какова тогда роль этих секундантов, предложивших использовать оружие, которым их друг, якобы, не владел?

Как бы там ни было, Вигтенштейн отправился на тот свет. Такой финал не устроил брата покойного и он тоже вызвал Максимова на дуэль. Максимов, с угрозой для своей чести, сначала отказывался от дуэли, опасаясь «истребить весь род Витгенштейнов». Но ввиду «настоятельных требований» вынужден был согласиться. Братец Вигтенштейна решил не искушать судьбу после того, как Максимов показал, что умеет держать пистолет в руках и еще не ослеп от старости. Отставному подполковнику был предложен бой холодным оружием, в котором у старика были минимальные шансы на победу. 12 минут дуэлянты рубились на саблях. В итоге Максимов искалечил противнику правую руку и тот не смог продолжать бой.

Но на этом защитники кафе-шантанных певичек не угомонились. Буквально на следующий день Максимов получил новый вызов, на сей раз от друга покойного князя. И неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы несчастная жертва «дуэльного ажиотажа» не получила давно ожидаемое разрешение на отправку к театру военных действий в Китае. Уехав, подполковник, впрочем оставил в дверях квартиры записку: «Желающие получить удовлетворение могут отправиться вслед за мной.»

А теперь пару слов о том, с кем связалась столичная "золотая молодежь".

Подполковник Максимов — бывший кирасир, стяжавший почетную известность в военном мире своим геройством. В одном из сражений под ним были убиты за короткое время три лошади. Отчаянный храбрец, он дрался в Боснии, участвовал в Ахалтекинской экспедиции и сражался с англичанами в Трансваале среди буров.

Командир Русско-Голландского добровольческого корпуса армии Трансвааля подполковник Е.Я. Максимов был единственным европейцем-добровольцем Англо-Бурской удостоеным звания фехт-генерала армии буров. Статс-секретарь Трансваальской республики Рейц оставил в истории следующие слова о Евгении Яковлевиче от генерала Луи Бота:

"- Хотя я сам не трус и много видел храбрых людей, но ничего подобного этому русскому полковнику он не только не видел, но и не воображал."

Британцы Евгения Яковлевича тоже заметили.

Картина называется «Английский капитан Таус убивает русского полковника Максимова» и посвящена бою 28 апреля 1900 года у горы Тубе близ Блумфонтейна . В ходе боя 40 бойцов Максимова опрокинули несколько сот англичан нанеся им потери в 208 человек убитыми. Потери добровольцев составили 2 убитых и 5 раненых, в том числе сам Максимов, про что английский художник работавший в стиле, в 60-е нареченном на западе "Русский Героизм", не подозревал, веря в английские сказки о смерти русского офицера.

Из Китая подполковник Максимов так и не вернулся, сложив голову в кровопролитном сражении под Мукденом.

Безусловно, Максимов был человеком долга и чести, а вот обладали ли этими ценностями кафе-шантанные певички и их столичные воздыхатели, готовые отправить на тот свет героя из-за каприза пьяных профурсеток, привыкших к поклонению себе?