Государство защищает себя, а не граждан

Борьба с коррупцией становится борьбой за право на коррупцию для узкого круга, а борьба с экстремизмом — подавлением политической оппозиции.

В конце прошлой недели без шума и пыли была утверждена концепция общественной безопасности страны до 2020 года. Текст документа совершенно стерилен и есть в открытом доступе на сайте Кремля. В этом ничем не выдающемся произведении бюрократической мысли «много букоф», немало правильных слов и обилие обтекаемых формулировок. Но главное в любой российской «концепции безопасности» не то, что в ней написано, а повседневная практика. Она как раз не меняется веками, хотя за это время уже успели смениться несколько российских государств. И так будет всегда, пока государство будет охранять себя от граждан.

Пожалуй, самое забавное в этой новой концепции общественной безопасности — то обстоятельство, что нынешний президент выполняет поручение предыдущего. Казалось, что от медведевского политического наследия, спустя менее двух лет после ухода Дмитрия Анатольевича из Кремля, осталось только круглогодичное летнее время — вот как раз действительно требующий немедленного пересмотра акт физического насилия над людьми. Но заранее согласованные контракты на телепоказ Олимпиады-2014 в Сочи пока не позволяют гуманизировать законодательство в сфере поясного времени. Однако выяснилось, что в России продолжают исполнять подписанную президентом Медведевым в 2009 году стратегию национальной безопасности. Концепция общественной безопасности до 2020 года — как раз один из 9 пунктов этой «медведевской» стратегии.

В описании угроз и текущего состояния общественной безопасности с концепцией вряд ли поспорит даже самый ярый оппозиционер. Состояние общественной безопасности действительно «нестабильное». Необходимый уровень ее обеспечения, «несмотря на принимаемые государством и обществом усилия», и правда «не достигнут». Хотя как оценить этот «уровень», в документе не сообщается. В перечне угроз — террористическая и экстремистская деятельность, незаконный оборот наркотиков, алкоголизм, высокий уровень распространенности коррупции, незаконная миграция.

Разве не так?

Конечно, можно придраться к тому, что концепция рассчитана до 2020 года, а президентские выборы у нас в 2018-м. На них (ну чисто теоретически) может поменяться президент. А новый глава государства может захотеть написать новую концепцию. Но это, право, мелочи: никто в России, включая саму власть, не принимает всерьез любой документ по обеспечению безопасности. На практике оно все равно получится иначе, чем в официальных бумагах из открытого доступа.

В России, несмотря на постоянное засилье спецслужб во власти (или благодаря этому засилью?), исторически искажены базовые представления о безопасности. Безопасность у нас всегда — прежде всего безопасность власти, а не граждан. Причем в основном власть охраняет себя именно от самих граждан. Под самосохранение режима — в этом смысле нынешний не отличается от царского, где пожизненность верховного правителя подразумевалась сама собой, — заточена вся практическая деятельность в сфере безопасности. И поскольку государство у нас охраняет и защищает не граждан, а самое себя, то и борьба с коррупцией становится борьбой за право на коррупцию для узкого круга приближенных. А борьба с незаконной миграцией и наркоугрозой — бизнесом силовиков. Борьба с экстремизмом — подавлением политической оппозиции.

Интересами «общественной безопасности» в России объясняются закон об «иностранных агентах» и попытки поставить под контроль интернет, запрет гей-пропаганды среди несовершеннолетних и практика юридического регулирования «оскорбления чувств» отдельных групп граждан.

В сегодняшней России всякая борьба государства за общественную безопасность выглядит смесью фикции и цинизма — на том простом основании, что само государство активно постаралось, чтобы в стране не было гражданского общества. В любом случае страна, которая веками покоится на идее «безопасности» как на единственном ките (даже знаменитая уваровская триада «православие, самодержавие, народность» — лишь прикрытие сверхидеи охранения власти), пока так и не сделала отдельную человеческую жизнь мерой всех вещей. Реальная безопасность конкретного частного человека — последнее, что волнует нашу власть. Какие бы стройные концепции безопасности она ни сочиняла.

Семен Новопрудский

---------