Сабантуй, любовь моя, или женщина в красном

Подъём в четыре утра. С рюкзаком за спиной и пакетом с пледом и думкой для ночевки в автобусе, иду мимо железнодорожной ветки: надо попрощаться.

- Отец, я в дорогу! Пожелай мне…

Ниоткуда взявшийся порыв ветра погладил, обласкал лицо, ставшее детским. Когда прошло это дивное ощущение, не заметила. Но если бы взглянула в тот момент в зеркало, не удивилась бы, увидев себя двенадцатилетней…

Я верю, что человек врастает в свою профессию и остаётся в ней навсегда. Поэтому возле железной дороги всегда чувствую, что отец рядом. Мой отец водил тепловозы. Пару раз он брал меня с собой в поездки. Зачем?.. Я никогда этого не узнаю. Наверное, думал, что иначе никогда не увижу, как выглядит железная дорога ночью из кабины машиниста тепловоза. Как её перебегают лисы и не спеша, не обращая внимания на мчащийся локомотив, переходят железнодорожное полотно гордые лоси. Он брал меня на рыбалку и охоту. Научил петь с душой, водить мотоцикл и стрелять в цель. А главное – боль, стыд, тоску - любую сердечную неурядицу усмирять работой.

Другие мужчины не научили меня ничему.

Газенваген! Сутки в автобусе до Екатеринбурга. Наверное, приеду мёртвая – спать сидя не умею. Это испытание. У меня немного шансов его выдержать и не заболеть. Но от предложений редактора съездить в командировку, чтобы написать в газету о федеральном сабантуе, в моём возрасте не отказываются. А то предложит съехать на пенсию…

Дорога заняла более суток, но шанс всё-таки выпал: незанятые задние сиденья автобуса позволили большую часть пути провести в горизонтальном положении. Это сохранило силы настолько, чтобы не упасть в постель сразу по приезде.

В номере мне нравится всё… Особенно идеальная чистота. А телефон рядом с унитазом – это вообще верх любезности...

Есть соблазн воспользоваться баром, но пока воздержусь. Приняла душ, заказала по телефону чашку кофе. Её принесли, едва успела дописать фразу. Кофе, тем не менее, как принято говорить, отменный.

После пяти лет скитаний по чужим квартирам, запущенным и убогим, номер современного отеля четыре звезды, где есть всё необходимое и ничего лишнего, кажется мне раем. Жаль, что не могу разделить этот комфорт с близким человеком.  Отсутствие такового особенно остро ощущается в раю и в аду. Однако этот рай скоро придётся покинуть – через несколько часов губернатор Екатеринбурга даёт бал – после торжественной части и гала-концерта. А майдан сабантуя будет завтра с утра.

Гала-концерт воодушевил. Татарские народные танцы в профессиональном исполнении радовали хореографическим рисунком и великолепием костюмов. Голоса тоже были неслабыми. Не напрягли и речи официальных лиц: губернатора города и президента Татарстана: они были короткими. Снимки получились красивыми, диктофонные записи четкими. После такой приятной работы предстояло другое приятное событие: бал.

В огромном зале бесконечные ряды великолепно накрытых столов. В пёстрой толпе надо найти коллег.  Я где-то тормознула и потеряла их из виду. Это не так просто, гостей из разных городов России и даже зарубежья у федерального сабантуя много!.. Всё очень демократично: нет указателей для вип-персон, для журналистов, для иных категорий гостей...

Мои коллеги уже приступили к пиршеству: в руках стаканы, бокалы, рюмки… Я смотрю на свои приборы… и слышу любезный голос с другой стороны узкого длинного стола:

- Сударыня, что Вам налить?

Перевожу взгляд в направлении голоса… И вижу чудо. Веками совершенствуемые мусульманской маданьет черты, отшлифованные и европейской культурой, представляют удивительное сочетание интеллигентности и самобытности. По покрою великолепного белого костюма видно, что человек придерживается традиций своей нации...

И он просто красив. Не слащавой красотой завсегдатая гламурных тусовок, не грубой мужской красотой римских легионеров, а, если так можно сказать, золотой серединой: неброским благородством черт, освещенных обаянием просвещенности… 

Напитков -  алкогольных и без – море. Конечно, я замечаю свой любимый армянский… но ещё  замечаю великолепный рисунок губ, выдохнувших вопрос. Какой необычный человек. Я пропала!.. Влюбляюсь молниеносно. От этого стремительно глупею и легкомысленно отвечаю господину:

- Коньяк.

А следовало сказать: минеральной воды…

С той же любезной интонацией, с какой справился, что я стану пить, господин отвечает:

- Тогда это не ко мне – к официанту.

А официант уже у моего плеча. Золотоглазый армянский льётся в бокал.

Вскоре он «жаркой розой разворачивается в груди», и я, встретившись глазами с дивным мусульманином, перед которым все европейские щеголи просто ряженые клоуны, с улыбкой произношу:

- Простите.

Его глаза отвечают. Внятно вижу сожаление о той культурной пропасти, что нас разделяет. Как могло случиться, что такое чудо – настоящий мужчина, существует в нашем мире? Как такой реликт мог сохраниться в нём и превзойти в своём совершенстве всех, виденных мною до сих пор? Чувствую, что прожила жизнь зря, потому что оказалась неготовой к этой встрече. Встрече с мужчиной, который заключал бы в себе моего возлюбленного Господина, настоящего друга, отца и брата. Такой бы сумел уберечь меня от всего, что недостойно женщины, не подобает ей или слишком тяжело для неё.

…А я ж ещё курю! И не пренебрегаю крепкими словечками в подходящих случаях… И до сих пор это никак не мешало мне нравиться мужчинам и смело идти на контакт в отдельных случаях. Я никому не обязана быть верной – такого человека просто нет.

Но теперь я чувствую, что недостойна человека, за которым стоит, как благородный аргамак, его древний род… А я – перекати-поле, своих корней не ведающее. Несмотря на внешнюю женственность, моя женская суть сломана самостоятельной жизнью, достаточно жесткой к одинокой женщине, с юности не имевшей поддержки отца и братьев.

Похоже, он тоже думает обо мне, как я о нём, что-то своё. Об этом догадываюсь, когда мы встречаемся взглядами. Я стараюсь не пялиться на него и даже поддерживать некое подобие беседы с коллегами, а он спокойно, молча и, кажется, почти неотрывно глядит на меня. Этого достаточно, чтобы я увидела себя с ракурса, о котором не задумывалась, и многое осознала…

Отходя от стола, ещё раз смотрит мне прямо в глаза. Прощаясь?.. Мои глаза в это время уже выражают то, что должно: полное спокойствие и безразличие.

Ничего не поделаешь. Моё бальное красное платье с закрытой шеей и очень открытыми плечами не может стать белым, как его элегантный костюм. Удлиненный почти до колен жакет Неру с воротником-стойкой, из под которого не видно ни рубашки, ни галстука, ни шейного платка. Лаконично и прекрасно. Мужчина должен выглядеть так.

Я поняла, что если посмотрю ещё раз, могу сделать или сказать что-то чрезмерно смелое. Поэтому лучше не смотреть. А он почему-то медлит уходить – словно что-то решает. Я отчётливо понимаю это, хотя и головы не поворачиваю в его сторону. Но кажется, этого мужчину могу видеть затылком и даже спиной…

Официанты вносят в зал громадный торт из мороженного и фруктов. Возгласы восхищения проносятся среди публики. Но я это слышу уже у выхода. Через несколько минут после ухода так впечатлившего меня господина я тоже решила уйти. Праздник больше не интересовал...

Не ожидала. Я думала, он где-то в зале, присоединился к гостям своего уровня после того, как, очевидно, случайного оказался возле стола, занятого журналистами. Но он стоит на улице, в отдалении от театра, напротив входа спиной ко мне, лицом к заходящему солнцу. Боже, как он притягателен, как великолепен! Два солнца перед моими глазами…

Бежать! И так запоздала с этим. Надо было бежать раньше, чем я его увидела! Сразу после концерта – в отель! Нежданная острая влюблённость, как радиация, поразила каждую клетку моего существа. Я и не знала, что такое может произойти, как это ни банально - с первого взгляда. Ухожу быстрым шагом, не оборачиваясь. Никогда не оборачиваюсь, если расстаюсь с тем, что мне становится дорогим. Поэтому не вижу, посмотрел ли он вслед. Наверное, нет. Созерцание заходящего светила – это серьёзное занятие, способное захватить человека с тонко воспитанными чувствами целиком.

         Я иду, почти бегу наугад по улицам Екатеринбурга, залитым заходящим солнцем. Никогда не видела такого большого пылающего солнца! Никогда не влюблялась с первого взгляда!.. Поняв, что заблудилась, останавливаю такси и вскоре оказываюсь в своём номере.

Скидываю платье, иду в сауну. Она жаркая, жаркая, жаркая – как сама любовь. Наслаждаюсь этой мукой, пока в голове не начинают стучать молоточки. Наружный жар уравновешивает внутренний, однако мне кажется, что я сейчас вспыхну снаружи или взорвусь изнутри…

Иду в бассейн. Там никого! Раздеваюсь, и долго, с ниоткуда взявшейся молодой силой покоряю бассейн – от одной стены к другой, и обратно. И ещё раз, и ещё и так –  до изнеможения. До звона в ушах. Прислуга закутывает в халат и провожает до лифта. В номере вижу моё небрежно брошенное красное платье - оно как лужа только что пролитой крови  на белом шёлке кровати.

июль 2011