На направлении главного удара

Андрей Власов с конца 1944 года начал демонстрировать всё большую независимость от немецких властей.

Но он мог себе позволить,имея такую "крышу" как рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.Гиммлер уже давно был перевербован к себе в союзники удачливым русским генералом

16 февраля 1945 года, находясь в 1-й дивизии, генерал Власов приказал снять с мундиров и фуражек нацистских орлов со свастикой…

Но этот поступок опять сошёл ему с рук...

ПОДКРЕПЛЕНИЕ ИЗ МОСКВЫ

На фронте против Жукова "отряд" пробыл недолго. Немцы пишут и сегодня, будто "отряд" на фронте имел "полный успех".

В чем был этот "успех", из слов Гиммлера:

"Отряд власовцев с противотанковыми "кулаками"… имел большой успех. К нам стали прибывать опять перебежчики, даже и теперь, когда Красная Армия во всем преуспевает.

Ведь это же совсем удивительно! Нет, голубчик, я не вижу никакого основания для пессимизма."

Блажен Гиммлер. Какие "перебежчики" бежали на сторону немцев в феврале 1945 года?

В Москве уже готовили Красную площадь для Парада Победы.

Но ведь "перебежчики" в самом деле были.Около 3000 советских солдат добровольно перешли на сторону немцев в феврале 1945 года…

Блажен Гиммлер.

Власов говорил Буняченко о каких-то "дальнейших крупных формированиях", и вдруг тот же Буняченко "возвращается" с Восточного фронта, приведя с собой огромное количество "перебежчиков".

"Перебежчиков" или новое пополнение, присланное ему из Москвы?....это кажется невероятным,но сотни советских солдат перебежали линию фронта но...

Но с советской стороны не было разбора по факту дезертирства...будто всё так и было задуманно

Жуков никого не наказал за факт дезертирства солдат с линии фронта....что было непостижимым для строгого маршала

Вспомним "Локотскую республику" на Брянщине, 1942 год и то, как дружно, со всем вооружением переходили "партизаны" на сторону "армии Каминского".

Блажен наш враг в том, что мы обязательно должны "перебегать" на его сторону. Что мы обязательно должны предавать своих. Что обязательно должны воевать против своих.

Вот что значит иметь "блажь в башке".

В НАЧАЛЕ МАРТА

2 марта 1945 года полковник Герре получил приказ двинуть Первую власовскую дивизию на соединение с армейской группой "Вайксель", которой командовал Гиммлер на советско-германском фронте. А. Казанцев так описывает эту ситуацию:

"2 марта, как гром с ясного неба, пришло распоряжение немецкого командования – Первой дивизии РОА сняться моментально с места стоянки и следовать на фронт между Штеттином и Берлином, где она должна занять указанный участок передовых линий".

Торвальд так пишет:

"Когда Герре передал об этом Буняченко, тот заколебался"Опять "заколебался", опять он тянет, ждет. "Сначала он сослался на то, что его обоз не рассчитан на такой дальний путь, затем на то, что некоторые роты еще не совсем боеспособны

Наконец, он упомянул о том, что его главнокомандующий – это генерал Власов, что его дивизия – часть армии Власова и что она может быть введена в действие на фронте только вместе с другими частями армии, которая еще не готова".

Иными словами, история повторяется один к одному. Буняченко ждет приказа, но от кого?

Только не от немцев, от них он получен, приказ отдал сам рейхсфюрер Гиммлер.

Торвальд пишет:

"О настоящей причине такого странного поведения Буняченко Герре узнал только позже",

Оказывается, полковнику Герре опять "пришлось применить все свое красноречие и дипломатичность в течение четырех дней, чтобы услышать от упрямого Буняченко, что его дивизия все-таки готова к маршу.

Но это была не его заслуга, а личный приказ генерала Власова, пришедший из Карлсбада, по которому Буняченко и его дивизия отправлялись на соединение с армейской группой "Вайксель".

Разберемся в том, что тут наворочал Торвальд про "красноречие и дипломатичность в течение четырех дней".

Четыре этих дня в Москве шла напряженная работа. Четыре этих дня Москве потребовалось на то, чтобы выработать решение на применение Первой власовской дивизии на советско-германском фронте.

А когда оно было выработано, приказ получил в Карлсбаде генерал Власов и передал, в части его касающейся, полковнику Буняченко. К этому моменту по словам Буняченко:

"в частях дивизии царило напряжение, все были готовы, если потребуется, в любую минуту приступить к боевым действиям,. Было организовано круговое сторожевое охранение и выслана разведка. В полках снаряжали обозы,Дивизия готовилась и к походу и к обороне.

Настроение солдат и офицеров было таким, что достаточно было одной команды, чтобы они в неудержимом стремлении ринулись в бой."

Солдаты наперебой задавали своим офицерам волнующие их вопросы.В.Артемьев вспоминал:

"Где генерал Власов?", "Когда начнем действовать?", "Нельзя ли захватить немецкие склады оружия и вооружить Вторую дивизию?"

Дивизию приказано было перебросить на север,в Померанию

НЕ НА СЕВЕР—А НА ЮГ

7 марта генерал Власов отдал приказ о выступлении дивизии походным порядком в направлении на Нюрнберг. Выступление было назначено в ночь с 8-го на 9 марта 1945 года.

Гиммлер определил, что Первая власовская дивизия воевать против русских будет на советско-германском фронте в Померании, в районе Штеттина.

Воевать она должна была против фронта руководимого маршалом Рокосовским.Но Власову это не понравилось.

Однако попала она не "в Одессу", а как у Железняка, "в Херсон" – в район Люббена – Франфурта-на-Одере – Коттбуса, т.е. этак километров 30 на юго-восток от Берлина и этак километров на 150 от Штеттина, если строго на юг. Власов – не матрос Железняк, но почему такой "выход"?

Самое вразумительное об этом сказал командир 2-го полка Первой власовской дивизии все тот же Вячеслав Артемьев:

"Пятого марта генерал Власов вернулся в дивизию. В результате его переговоров были сделаны некоторые изменения. Дивизия все же должна была выступить, но не в район Штеттина, а в район Люббена, Франкфурта-на-Одере, Коттбуса, юго-восточнее Берлина".

Три коротеньких предложения:

"В результате его переговоров…" – нет вопросов

Другие, даже самые дотошные, такие, например, как Торвальд, Хоффманн или Стеенберг, которым известен, кажется, каждый чих Власова, которые точно знают, что и когда "думал", "чувствовал" и "ощущал" Власов,

Вот об этом "феномене матроса Железняка" у генерала Власова – словом не обмолвливаются, будто в рот воды набрали.

У знающего А. Казанцева сказано коротко и ясно:

"Чем было вызвано распоряжение Власова идти именно в этом направлении, судить трудно".

А если еще учесть, что именно на участке фронта в районе Люббена – Франкфурта-на-Одере – Коттбуса наступали танки Жукова, ситуация становится более чем пикантной.

ПРОСЬБА

Так как же генерал Власов сумел добится перевода своей дивизии на южный рубеж?

На минуту можно попытаться представить в этой связи "переговоры" Власова с Гиммлером:

"Дорогой рейхсфюрер Гиммлер, ты мне нарезал участок фронта в Померании."

Гиммлер:

"Да, дорогой Андрей."

Власов:

"Прошу тебя, дорогой рейхсфюрер, отмени этот приказ и нарежь мне участок фронта в районе Франкфурта-на-Одере."

Гиммлер:

"Но почему?"

Власов:

"Там наступает мой старый друг Георгий Жуков"

Гиммлер:

"Браво, Андрей!Быть по-твоему!…"

В общем дело было скорее всего так

И дивизия поехала воевать против Жукова, который, как мы знаем, за три месяца до "ухода" генерала Власова к немцам написал на него блестящую боевую характеристику,

А теперь вот, назначенный лично Сталиным, командовал 1-м Белорусским фронтом, который вел лобовое наступление на "логово", а на пути его в центре немецкой обороны должна была встать Первая власовская дивизия…

Шутки шутками, но вот это: кто, как и почему в последний момент поменял район будущей дислокации Первой власовской дивизии, кто скомандовал направить дивизию не на периферийную Померанию

А в самое пекло – под Берлин, одна из тех тайн, которая за семью печатями, в цинковых коробках с запаянными крышками.

Что такое район Штеттина в апреле 1945 года? Из дневника ОКВ за период с 20 апреля по 9 мая 1945 года:

"20 АПРЕЛЯ 1945 г. Для высших командных инстанций начинается последний акт драматической гибели германских вооруженных сил.

Передовым танковым подразделениям русских удалось про -рваться в район Бурата, находящегося в 18 км от Цоссена, где на протяжении многих лет располагалась ставка верховного командования вооруженных сил (ОКВ), штаб оперативного руководства вооруженными силами ОКВ, а также генеральный штаб сухопутных войск.

На основании событий этого дня на фронте можно сделать следующие выводы относительно преследуемых противником целей: на фронте советских войск четко вырисовывается направление главного удара на Берлин, в то время как наступление в Саксонии и в районе Штеттина имеет целью сковать крупные немецкие силы…" .

Значит, "главный удар на Берлин" – такова цель "противника".

Осуществляет этот удар в районе Франкфурта-на-Одере, Коттбуса и Люббена снова все тот же Жуков. Как-то опять складно получается… Но об этом чуть позже.

Власовскую дивизию немцы решили по-быстрому по железной дороге перебросить к месту боев. Для этого выделили почти 40 эшелонов. На каждый эшелон нашли по два паровоза. В тех-то условиях – фантастика! У немцев счет уже шел на дни и часы.

Но тут "вдруг заартачился" командир дивизии Буняченко. Он наотрез отказался грузить свою дивизию в эшелоны, мол, только пешком, на своих двоих. Его "поддержал" Власов. Аргумент был самый смехотворный.

Артемьев эти аргументы излагает так:

"Переброска дивизии по железной дороге была намечена отдельными эшелонами и таким образом, что все части дивизии во время перевозки нарушали целостность своей организации и выходили из подчинения своих командиров…

Части и подразделения, вышедшие на время следования из подчиненности своих командиров, были бы дезорганизованы, а между эшелонами нарушилась бы всякая связь. В этих условиях не было боеготовности и разоружить дивизию не представляло никакого труда",

Хороший, наверное, комполка был Артемьев, но здесь он несет явную чушь, и то верно, дело тут в другом. Дело было в сроках появления дивизии Власова на передовой линии фронта.

Чьих сроках? Кто их установил? И почему они расходились со сроками немцев?…

Расчет движения пешим порядком был произведен таким образом, чтобы двигаться в среднем по 40 километров в ночь, делая большие остановки на отдых по 36 часов через каждые 2-3 перехода.

Предполагалось в течение двух недель достигнуть города Нюрнберга, до которого было свыше 300 километров. И дошли они, загребая пыль сапогами, через Ульм, Донауверт, Тройхтлинген, Вайсенбург.

А в Нюрнберге вдруг все поменялось на 180 градусов:

Буняченко заявил, что теперь он не только

"Согласен, но и требует, чтобы его дивизия теперь ехала "на двойной паровозной тяге".

И немцы обрадовано подогнали на станции Эрланген и Форхгайм, что в 20-30 километрах севернее Нюрнберга, те 40 эшелонов с двумя паровозами на каждый.

Дивизия проворно погрузилась в вагоны и, больше не опасаясь "нарушить организационную структуру дивизии, управление частями и подразделениями", покатила курсом на Франкфурт, который стоит на реке Одер.

Кто скомандовал ему пересесть на паровоз? У кого вдруг изменились сроки, стали поджимать события?

Власов по сути отдавал приказы немецам.....

Тем более Власов не мог больше оттягивать время выступления из лагеря близ города Мюнзинген.

По меньшей мере, саботаж или еще что-то становились слишком откровенными и подозрительными. Объяснить немцам свое дальнейшее продолжение сидения в лагере было уже просто невозможно.

К тому же лагерь – такое место, где, находясь компактно, дивизию без труда, в случае надобности, немцы запросто могут накрыть с воздуха бомбардировщиками – и нет проблемы.

С переполненными концлагерями с русскими военнопленными они, когда там начинались эпидемии, так и поступали, а власовцы – это в основной своей массе вчерашние военнопленные из концлагерей; им хорошо были известны эти приемы немцев.

КОНФЛИКТ

Поскольку железная дорога подвергается бомбардировкам, дивизия отправится маршем до Нюрнберга и там погрузится в поезда...

Во время марша до Нюрнберга к дивизии присоединились бежавшие русские военнопленные, беглые остарбайтеры и даже русские добровольцы из частей вермахта, расположенных вблизи от пути, которым следовала дивизия. Из них сформировали резервный отряд в пять тысяч бойцов.

Майор Швеннингер, обеспечивавший связь дивизии с немецким командованием, пытался воспротивиться этому несанкционированному формированию, но только привел Буняченко в ярость.

Тяжело дыша, он рассказал Швеннингеру историю вывезенной с Украины девушки, которая работала честно и прилежно, но, так как не была знакома со всеми правилами, нарушила их...

За нарушительницей приехал на велосипеде немецкий полицейский... Чтобы по дороге в участок не потерять девушку-украинку, полицейский надел ей на шею петлю из веревки, а другой конец взял в руку, сел на велосипед и...

Буняченко сказал:

"Итак, мчался ваш немецкий полицейский на своем велосипеде, а за ним с веревкой на шее бежала наша дивчина, украинка... И это не сказка, и не выдумка. Этот случай произошел сегодня!"

Швеннингер:

"Это же невозможно"

Буняченко:

"Я сам это видел! Как же вы считаете, майор, если эта дивчина прибежит к нам? Прогнать? Н-нет, голубчик, я ее не прогоню"

26 марта дивизия достигла места назначения и 27-го получила приказ войти составной частью в соединение генерала Буссе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Так Власов и его армия вышли на большое дело