Сохранив Армию, сохраним Отечество

 Перед Бородинским сражением готовая к бою атакующая Армия императора Наполеона составляла 135 тысяч штыков, при 587 стволах артиллерии. Русская Армия во главе с генерал-фельдмаршалом Кутузовым при оборонительных позициях имела в своих рядах 132 тысячи штыков при 624 стволов артиллерии. Решающее сражение между французами и русскими произошло 7 сентября 1812 года. 

 На 8 сентября фельдмаршал Кутузов готовился дать французам новое сражение. Генералу Беннигсену главнокомандующий Кутузов приказал найти новое поле сражения, от императора Александра Первогоон получил депешу в которой говорилось, что пока резервы русская армия не получит, их просто нет, а которые есть - они долече. В то время к русскому полководцу поступали сообщения, что к Наполеону подходили отставшие от французской армии новые соединения. А тут уже днём 8 сентября в Ставку командующего прибыли генералы Барклай - де - Толли и Ермолов, которые в резкой форме раскритиковали новую позицию для сражения выбранную генералом Беннигсеном. Позиция крайне неудачна. При сражении русская армия будет зажата между наполеоновской армией и холмистой местностью и водоёмами, а также начинающимися городскими постройками Москвы. 

 Только тут 8 сентября к Кутузову начало приходить понимание того, что при больших потерях в Бородинском сражении, в таких неблагоприятных условиях он может полностью потерять армию.

Ещё у него уже появились мучительные мысли, что при отступлении он вынужден будет сдать Наполеону Москву. При неудачном же новом сражении он может потерять Армию, а значит он потеряет и Армию и Москву, но при этом, при таких условиях он оставит без защиты всю Россию. Что делать?

  В первую очередь, пока Наполеон находится в новых размышлениях по поводу действий своей Армии, Кутазов приказал своим войскам готовиться к отходу в сторону Москвы. Приказа к отступлению русских полководец ещё не давал. Но его соединения начали манёвренные действия, которые Наполеона наводили на мысль, что Кутузов, всё-таки ищет новое поле сражения. А Михаилу Илларионовичу всё твёрже приходила мысль о спасении не Москвы, а Армии. "Если мы сдадим Москву, - думал русский полководец, - то мы сохраним Армию. Москву западные супостаты повредят, но мы её при любых обстоятельствах освободим. При сохранившейся Армии мы также спасём Отечество."

 Кутузов приказал адьютантам найти безопасное место с тёплой избой, где можно будет с генералами провести Военный Совет.