Проект "Третий Рейх".Цитадель Гейнца Гудериана.Часть первая.

Внимательно рассматривая фотографии грандиозной по масштабам и накалу битвы на курской дуге ставшей апофеозом Великой Отечественной, да наверное и всей Второй Мировой, я проникся интересными мыслями и желанием рассмотреть это событие в подробностях, кои предложу ниже.
На фотографиях: разбитые танки, валяющиеся на земле башни, перевёрнутые орудия, походные танковые колонны, толпы военнопленных, останки сбитых самолётов, пылающие сельские дома и всё это на фоне беспредельных поросших бурьяном просторов Центральной России опалённых жарким июльским солнцем.
Более всего меня поразили снимки на которых изображены эсэсовцы на линии огня - статные красавцы, некоторые с окладистыми бородами, их лица напряжены, а в глазах - тревога граничащая с отчаянием и вместе с тем какой-то немыслимый задор и охотничий азарт.
В глазах русских солдат - безбашенная удаль ...и одновременно какя-то обречённость и невыразимая словами печаль.
Вот поразительные снимки пленных немцев которым наши солдаты раздают сигареты, а вот уже наши в плену у немцев и тянут руки к предлагаемому куреву, и тут и там парни улыбаются и чуть-ли не дружески похлопывают друг друга по плечу, не смотря на то, что совсем недавно смотрели друг на друга сквозь прицел. Солдатам делить нечего, они понимают, что родились не в то время и не в том месте, став заложниками обстоятельств, превратившись в пушечное мясо в руках кровожадных политиков.
Однако во взглядах казалось-бы таких разных людей, оставивших где-то далеко свои семьи, детей и родителей, одевших хаки, взявших в руки оружие и встретившихся посреди знойного лета в чистом поле, есть что-то общее - это понимание полной абсурдности и неестественности происходящего:
сейчас-бы самое то поплавать в озерце, полежать в гамаке, покопаться на грядке, приласкать красавицу жену, испить холодненького пивка...
Битва на курской дуге советской, да и российской пропагандой преподносится не иначе как "величайшая победа" Красной Армии" якобы "сломавшей хребет Вермахту". 
Так-ли это на самом деле, мы рассмотрим в предлагаемом ниже исследовании.
В результате зимнего контрнаступления Вермахта на восточной Украине в центре советско-германского фронта образовался выступ глубиной до 150 км и шириной до 200 км, обращённый в западную сторону, так называемая «Курская дуга».
Гитлер рассматривая карту восточного фронта, не смог удержаться от соблазна начать летнюю кампанию именно здесь, тем более, что поводов было предостаточно: Япония струхнула открыть второй фронт на востоке, а Италия погрузилась в глубокие сомнения насчёт продолжения войны с союзниками и вот-вот собиралась капитулировать.
Надо было влить свежую струю в захиревшее было победоносное движение Третьего Рейха в целях укрепления веры в общую победу над врагом.А потому выдумщику фюреру пришла интересная идея попытаться стянуть в этот котёл как можно больше сил русских и затем с севера и юга окружить их (вот только мешала одна загвоздка - чем это сделать в условиях когда доблестный Вермахт за два года немыслимых по масштабам и накалу сражений заметно поредел и каждый германский солдат так-же как и танк, пушка и самолёт ценились на вес золота). 
В условиях этой большой головоломной заморочки пришлось вспомнить о находящемся в небытии опальном
Гейнце Гудериане (полководце, ваще не знавшем поражений).
Вскоре в ставке фюрера произошло непростое обсуждение будущей операции.
Модель возражал против проведения рискованной на грани фола операции в предлженном фюрером и его придворными стратегами каком-то игрушечном нереальном варианте, ибо воздушная разведка и донесения патрулей свидетельствовали о том, что русские знают, где и когда немцы собираются нанести удар, и энергично готовятся к отражению наступления, углубляют оборону, строят долговременные железобетонные доты, сплошняком минируют поля, стягивают людские резервы, артилерию и танковые резервы.
Однако вмешавшийся в разговор Кейтель внёс позитив:
- Мы должны во что-бы-то ни стало начать наступление из политических соображений, что-бы укрепить в вере наших итальянских союзников совсем потерявших желание воевать за общее дело.
На что Гудериан логично возразил:
- Надо так надо, вот только вы думаете, что люди знают, где находится этот Курск? Миру совершенно безразлично, находится ли Курск в наших руках или нет, тем более что Вермахт уже исчерпал свой наступательный потенциал и пора-бы в сложившейся критической обстановке подумать об обороне.
После этого Гитлер, признав, что его самого одолевают смутные сомнения, подчеркнул, что намёк Гудериана он понял и что он отдаёт в его единоличную власть разработку и осуществление этой грандиозной операции.
Немецкий генералитет попал в затруднительное положение: и наступать надо и в то-же время сил явно недостаточно, в результате план под мудрым руководством Гейнца был свёрстан в такой степени, что-бы и волки остались сыты и овцы целы и назван "Цитадель", в названии которого сквозили обман и надувательство противника: подразумевалось, что прототипом (в смысле: целью наступления) будет Курск как некая неприступная (в буквальном смысле) крепость о толстые стены которой театрально разобьются волны накатов доблестной германской армии.
27 марта на стол Сталина лёг переведённый с немецкого точный текст директивы № 6 «О плане операции „Цитадель“» немецкого Верховного командования, завизированный всеми службами вермахта, но ещё не подписанный А. Гитлером.
Специальное совещания в Ставке, состоялось 12 апреля 1943 г. На нём присутствовали И. В. Сталин, маршалы Г. К. Жуков, А. М. Василевский и заместитель начальника Генерального штаба генерал А. И. Антонов.
Исходя из анализа сложившейся обстановки, имея почти трёхкратное превосходство в живой силе и технике, верховное командованием приняло решение о переходе к... преднамеренной обороне?!
Единственный из всех здравомыслящий смелый генерал Ватутин попытался убедить Василевского, а затем и Сталина, что в создавшейся ситуации преднамеренная оборона вряд ли целесообразна, так как ведёт к потере драгоценного времени и в конце концов может привести к срыву всего задуманного на летне-осеннюю кампанию 1943 года плана наступления.
Но осторожные до трусости Жуков и Василевский, твёрдо уверенные в необходимости встретить немецкое наступление под Курском глухой обороной, отстояли ранее разработанный план провести оборонительное сражение, демагогически объяснив, что надо-де "измотать войска неприятеля и нанести им поражение, проведя в критический момент контрудары по наступающим с юга и севера с целью окружения всей группировки наступающих".
С этой целью на обоих фасах курского выступа в течение трёх месяцев была создана образцовая прекрасно-продуманная, глубоко-эшелонированная оборона состоящая из 3-х неприступных рубежей уходящих вглубь подконтрольной территории на 30 километров!
К началу июля в район Орла выдвинулась армейская группа "Север" в составе 2-й и 9-я армии имевшая в своём составе три танковых корпуса (семь танковых и моторизованных дивизий) и двух пехотных.
На южном фланге Курской дуги позиции заняла 4-я танковая армия Германа Гота представлявшая собой соединение 2 танкового корпуса СС: «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Дас Рейх», «Тотенкопф» (335 танков и 44 САУ), и 48-го танкового корпуса: 3-я, 11-я, 10-я бригада и дивизия "Гроссдойчланд" (527 танков, 147 САУ).
Как видим наиболее мощная группировка немцев "Север" под командованием Гюнтера Ханса Фон Клюге была развёрнута южнее Орла, ибо понятно, что оттуда до Курска гораздо ближе чем от Белгорода.
В логике советскому командованию вроде-бы не откажешь: наиболее боеспособные силы в лице Центрального и Брянского фронтов они разместили на севере, решив что именно здесь и будет нанесён главный удар.
Южное направление, где находилась на гораздо большем удалении группировка армий "Юг" под командованием Эриха Фон Манштейна было сочтено второстепенным, причём опять-же следуя логике, особое внимание уделялось позициям 48-го танкового корпуса в два раза по численности превосходившего
2-й корпус СС. Именно сюда и была стянута большая часть артилерии и танков Воронежского фронта.
А силы резервного Степного фронта заняли позиции в глубине обороны ближе к Курску.
Короче план немцев вроде-бы складывался: Советы стянули в район Курска свои наиболее боеспособные силы и явно намеревались обороняться, а не наступать, иначе зачем им было создавать столь грандиозную линию обороны?
Каков соблазн, друзья, окружить и разгромить трусливого красного врага!
К тому-же советская разведка сработала кое-как и ей удалось добыть план наступления в общих чертах без конкретики.
5 июля рано утром с севера и юга в сторону Курска двинулись немецкие танковые армады.
Что творилось на севере нас интересует постольку-поскольку, а всё потому что первая часть операции "Цитадель" там проходила в строгом соответствии с планом.
А потому обратим-же свои взоры на юг, где разворачивались весьма интересные события.
Основной удар с южного направления наносился силами 4-й танковой армии Германа Гота
(48-й и 2-й танковые корпуса) при поддержке армейской группы «Кемпф» (В. Кемпф).
На начальной стадии наступления 48-й танковый корпус (ком.: О.

фон Кнобельсдорф, нач. штаба: Ф. фон Меллентин), имел задачей прорыв первой, второй и третьей линий обороны частей Воронежского фронта из района Герцовка — Бутово в направлении Черкасское — Яковлево — Обоянь.
При этом предполагалось, что в районе Яковлево 48-й т.к. соединится с частями 2-й т.д. СС (окружив тем самым части 52-й и 67-й гвардейских дивизий), произведёт смену частей 2 танковой дивизии СС "Дас Рейх", после чего части дивизии предполагалось использовать против оперативных резервов Красной Армии в районе ст. Прохоровка, а 48-й т.к. должен был продолжить действия на основном направлении Обоянь — Курск.
Для выполнения поставленной задачи частям 48-го т.к. в первый день наступления требовалось взломать оборону, захватить сильно укреплённое село Черкасское и осуществить прорыв бронетанковыми частями в направлении села Яковлево. Планом наступления 48-го т.к. определялось, что село Черкасское должно было быть захвачено 5 июля к 10:00 . А уже 6 июля части 48-й т.к. должны были достичь города Обоянь.
Однако в результате противодействия советских частей и соединений, проявленного ими мужества и стойкости, а также заблаговременно проведённой ими подготовки оборонительных рубежей, немецкие танки не дошли до Обояни.
Факторами, определившими непозволительно медленный темп продвижения 48-го т.к. в первый день наступления стали хорошая инженерная подготовка местности советскими частями (начиная от противотанковых рвов практически на всём протяжении обороны и заканчивая радиоуправляемыми минными полями), огонь дивизионной артиллерии, гвардейских миномётов и действия штурмовой авиации по скопившимся перед инженерными заграждениями танкам противника, грамотное расположение противотанковых опорных пунктов.
Например дивизия «Гроссдойчланд» в сложившихся условиях боя оказалась неповоротливым и несбалансированным соединением и всю первую половину дня основная масса танков была скучена в узких «коридорах» перед инженерными заграждениями (особенно большие затруднения вызвало преодоление заболоченного противотанкового рва западнее Черкасского), попала под комбинированный удар советской авиации и артиллерии и не смогла развернуться в соответствии с графиком наступления на танкодоступной местности на рубеже Коровино — Черкасское для дальнейшего удара в направлении северных окраин Черкасского.
При этом, легко и быстро преодолевшим противотанковые заграждения пехотным частям в первой половине дня приходилось полагаться в основном на собственные огневые средства.
Так, например, находившаяся на острие удара дивизии «Гроссдойчланд» боевая группа 3-го батальона фузилёрского полка в момент первой атаки оказалась вообще без танковой поддержки и понесла чувствительные потери.
Обладая значительными бронетанковыми силами, дивизия долгое время фактически не могла ввести их в бой. Результатом образовавшихся заторов на маршрутах выдвижения также явилось несвоевременно проведённое сосредоточение артиллерийских частей 48-го танкового корпуса на огневых позициях, что сказалось на результатах артподготовки перед началом атаки.
Особенно негативно сказалось отсутствие у Кнобельсдорфа оперативного резерва — все дивизии корпуса были введены в бой практически одновременно утром 5 июля 1943 г., после чего надолго были втянуты в активные боевые действия.
Развитию наступления 48-го т.к. днём 5 июля в наибольшей степени способствовали: активные действия сапёрно-штурмовых подразделений и сильная поддержка авиации (более 830 самолёто-вылетов).
Также необходимо отметить инициативные действия частей дивизиона штурмовых орудий преодолевших полосы инженерных заграждений и вышедших к восточным окраинам Черкасского механизированной группой пехоты и сапёров при поддержке штурмовых орудий.
После преодоления во второй половине дня 5 июля основной массой танков противотанковых заграждений южнее Черкасского, отразив ряд контратак советских частей, подразделения дивизии «Гроссдойчланд» и
11-й танковой дивизии наконец-то смогли зацепиться за юго-восточные и юго-западные окраины села, после чего бои перешли в фазу уличных.
Около 21:00 комдив А. И. Баксов отдал распоряжение об отступлении частей на север и северо-восток от Черкасского, а также к центру села.
Около 21:20 боевая группа гренадёров дивизии «Гроссдойчланд» при поддержке «Пантер» ворвалась в хутор Ярки (уже севернее Черкасского).
3-ей танковой дивизии вермахта удалось захватить хутор Красный Починок (севернее Коровино).
Таким образом, результатом дня для 48-го т.к. вермахта стало вклинивание в первую полосу обороны на
6 км, что фактически можно признать ...неудачей, особенно на фоне результатов достигнутых к вечеру
5 июля войсками 2 танкового корпуса СС (действовавшего восточнее параллельно 48-му т.к.), менее насыщенного бронетанковой техникой, который сумел сразу прорвать первый рубеж обороны.
Кстати организованное сопротивление в селе Черкасское было подавлено около полуночи 5 июля.
Однако, установить полный контроль над селом немецкие части смогли только к утру 6 июля, то есть когда по плану наступления корпус уже должен был подходить к Обояни.
Таким образом, красноармейцы не обладая крупными танковыми соединениями (в распоряжении были только
39 американских танков M3 различных модификаций и 20 САУ) около суток героически удерживали в районе сёл Коровино и Черкасское пять дивизий противника (из них три — танковые)?!
Правда в результате вышеописанных боевых действий село Черкасское фактически перестало существовать и представляло из себя, по свидетельствам очевидцев,«лунный пейзаж»...
...Заняв исходные позиции перед началом наступления, 3 дивизии СС расположились на участке фронта протяженностью двадцать километров. На левом фланге "Тотенкомпф", в центре "Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера", на правом фланге — дивизия "Дас Рейх".
За несколько часов до начала общего наступления, запланированного на утро 5 июля 1943 г., 3-й батальон и отряд вооружённых огнемётами сапёров из состава полка "Дойчланд" уже просочились сквозь неприятельские оборонительные линии.
Скрытно обойдя советские посты и уничтожив их ударом в спину, эсэсовская штурмовая группа развернулась на 180 градусов и повела фронтальную атаку на первый эшелон советской линии обороны!
Действия штурмовой группы ослабили оборону Красной армии перед фронтом наступающего корпуса СС и помогли входившим в него состав дивизиям легко преодолеть первую линию советских траншей.
В связи с внезапными проливными дождями, превратившими всю местность в гигантское море грязи, танки и самоходно-артиллерийские установки оказались не в состоянии оказать надлежащую поддержку наступающим пехотинцам, очень скоро оказавшимся втянутыми в кровопролитный ближний бой, то и дело переходивщий в рукопашные схватки.
Ганс Губер, боец огнемётного взвода, приданного 3-му батальону, позднее описывал своё участие в этой штурмовой атаке в следующих выражениях: "По ходу нашего продвижения, я поливал огнём каждый зигзаг траншеи и каждый опорный пункт. Я ощущал себя необычайно сильным, обладая таким смертоносным оружием, хотя, конечно, страшно было смотреть, как пламя пожирает все на своем пути, охватывая с головой русских защитников траншей".
Вспоминая об использовании своего огнемёта в штурмовой атаке под Курском, Губер привёл и такую деталь: "Вскоре я почернел с ног до головы от горючей смеси, а мое лицо обгорело от жидкого огня, стекавшего со стенок траншей и сдувавшегося в нашу сторону поднявшимся сильным ветром. Я почти ничего не видел".
Тем не менее, как подчёркивал Губер, огнемёты оказались весьма эффективным оружием, закрепившим успех германской штурмовой атаки, а "противник ничего не мог поделать против наших огнемётов, так что мы смогли глубоко вклиниться в его линию обороны и взять много пленных".
К концу первого дня наступления 2-й т.к. СС вклинившись в оборону противника на 12 км, вышел в район Быковка — Козьмо-Демьяновка. При этом дивизии 2-го танкового корпуса СС (обергруппенфюрер Пауль Хауссер) сумели прорвать на всю глубину первый рубеж обороны советских войск, оттеснив части
52-й гвардейской стрелковой дивизии (полковник И. М. Некрасов), и подошли на фронте 5-6 км непосредственно ко второму рубежу обороны, вступив в бой с её передовыми частями!
Однако правый сосед 2-го танкового корпуса СС — АГ «Кемпф» (В. Кемпф), столкнувшись с упорным сопротивлением, обнажив тем самым правый фланг продвинувшейся вперёд 4-й танковой армии, увязла в боях. В результате Хауссер был вынужден с 6 по 8 июля вывести из наступления дивизию «Тотенкопф» и использовать её для прикрытия своего правого фланга.
На 6 июля задачами дня для частей 2-го танкового корпуса СС (334 танка) были определены:
для танковой дивизии «Тотенкопф» (бригадефюрер Г. Присс, 114 танков) — расширение коридора прорыва в направлении р. Липовый Донец, для т.д. «Лейбштандарт Адольф Гитлер» (бригадефюрер Т. Виш, 99 танков, 23 САУ) и «Дас Рейх» (бригадефюрер В. Крюгер , 121 танк, 21 САУ) — скорейший прорыв второго рубежа обороны у с. Яковлево и выход к линии излучина р.Псёл — с. Тетеревино.