Русь, Россия, Московия и "укроистория"..

 Вот аргументы против укрских фальсификаторов русской истории. Их должен знать каждый русский в России или в Южной Руси..

Одним из важнейших направлений пересмотра русской истории укроисторики избрали объявление Украины наследницей Киевской Руси. (Если, конечно, укроисторию можно назвать наукой). Основной и главной посылкой служащей, якобы, доказательством этого «факта», служит географическое положение Киева южнее территории современной России, ее главных культурных и политических центров, а также то что эти центры возникли якобы позже чем Киев,Чернигов и др. центры Южной Руси (или Украины).

  Такого рода аргументы могут показаться убедительными лишь дилетантам не знающим тонкостей отечественной истории и научными их никак нельзя назвать… К этому главному «аргументу» добавляется еще несколько, восходящих к более раннему периоду и высказанных польскими деятелями…

 - То что Московская Русь не только производная от Киевской Руси, но и результат колонизации севера «украинскими»(тут можно смело вызывать санитаров..)) киевскими князьями, что нынешние русские просто переняли имя Руси, чуть ли не «украли» его у Киева.

 - Утверждается, что в Европе Россию долго называли Московией, не признавая за ней имени Руси, что в период монголо-татарского ига финны, незаконно присвоившие себе имя русских, еще и смешались с татарами, так что претендовать на наследие Киевской Руси никак не могут.

  И дореволюционные русские историки, и современные считают подобные измышления не нуждающимися в опровержении, ибо они плод грубой фальсификации русской истории. Однако сегодня положение таково, что просто игнорировать измышления укроистериков далее невозможно, так как оказывается невозможным достижение истины, ибо точка зрения дилетанта или фальсификатора как равноправная может противостоять точке зрения серьезного ученого-исследователя.

  Так, сегодня можно среди западных историков встретить такое мнение, что Киевская Русь действительно была ближе к современной Украине, чем к России, хотя и принадлежит к истории и России, и Украины (Например, Эндрю Вилсон). Следовательно, налицо примирительный тезис равноудален­ности, хотя с некоторым преимуществом Украины. Ведь се­годня Киев ее столица, а не России! Для Вилсона оказыва­ется важным не обидеть украинизаторов истории.

Но как же быть с наследием Древней (Киевской) Руси?

Вопреки измышлениям школы Грушевского и его со­временных последователей, все исторические факты свиде­тельствуют, что именно северо-восточная, Московская Русь и стала истинным наследником Руси Древней. Вот главные и очевидные доказательства этого утверждения.

Так, Украина не может быть наследницей Киевской Руси потому, что появилась в XX в., еще в XIX в. на ее месте су­ществовали Малороссия, русинская Галиция, Закарпатская Русь и т.д. Пусть мне объяснят в Киевско-Могилянской ака­демии или на расплодившихся кафедрах украинской исто­рии, где была Украина 900 лет, прошедших со времени упад­ка Киевской Руси? Почему она не возникла в XII или XIII вв. вместе с Владимиро-Суздальским княжеством?

Пусть мне объяснят, почему русские Великие князья уже в середине XII в., начиная с Юрия Долгорукого, сына Владимира Мономаха Киевского, переносят свою столицу во Владимиро-Суздальскую землю, а не в мифическую "Украи­ну"? А ведь Русью правил разросшийся клан русских кня­зей Рюриковичей (на что обратил внимание еще Сергей Со­ловьев), главой которого были именно Великие князья. Быть русским означало зависеть, служить или принадлежать рус­ским князьям. Соответственно, Русь была там, где сидели Великие русские князья. Лишь со временем этот принцип ранней Руси теряет силу. Отсюда и возможность простран­ственного перемещения самого этноназвания "Русь". То же мы видим во Франции, получившей свое название от под­чинивших ее франков. Причем название "Франция" распро­странялось с севера на юг, по мере укрепления власти фран­цузских королей.

Пусть мне докажут, что киевские князья в X—XI вв. разговаривали на украинской мове, а не на русском языке «Повести временных лет» и «Слова о полку Игореве». Ведь если киевские князья были украинскими, то разговаривать они должны были на мове, а не на русском языке. Общеизвестно, что украинскую мову начал создавать собственно сам Грушевский в самом конце XIX в. (при написании «Истории Украины-Руси»), а ее пись­менной знаковой основой послужила кулишовка — творе­ние Пантелеймона Кулиша. Неужто эти два пророка украинства конца XIX в. были современниками княгини Ольги и князя Владимира?

Особенно необъективным выглядит утверждение о финно-татарском происхождении населения России. Без­условно, финский, а затем и тюркский этнический элемент сыграли значительную роль в этногенезе современных рус­ских. Но разве они не сыграли ту же роль в этногенезе со­временных украинцев?? Ведь изначально этнический состав Древней Руси отнюдь не был чисто славянским. Уже в X—XIвв. здесь присутствовали и угро-финские этносы, и тюрк­ские, и литовские. И если первых было больше на севере и востоке Руси, то тюркские этносы: хазары, печенеги, по­ловцы, торки, берендеи едва ли не с IX в. принимали пря­мое участие в этногенезе южнорусского населения. До сих пор остались названия населенных пунктов с именами этих этносов. Например, Бердичев (т.е., Бередичев от берендеев), Печениги и др.

Однако и угро-финский компонент, несомненно, при­сутствовал на юге Руси. В частности, в Черниговском кня­жестве, в которое входили первоначально и Муром, и Ря­зань. Более того, вероятно, расселение угро-финских племен в раннее Средневековье доходило до Днепра. Так что дви­гавшиеся с запада поляне также пришли не на пустое место. Историк готов Иордан называл племена эстов как занимав­шие в V в. верхнее Поднепровье. Примечательно, что самым известным древнерусским богатырем, служившим в Киеве князю Владимиру, был Илья Муромец, явно имевший угро - финские корни. Причем пространства, заселенные фински­ми этносами, особо не отделялись в Киевской Руси от тер­риторий, заселенных славянами.

В то же время украинская историческая школа всегда стремилась отделить историю Владимиро-Суздальской Руси, затем московской государственности от других даже севе­ро-восточных земель Руси. Особенно это относится к Нов­городу, частично к Смоленску, даже к Твери и Рязани! Та­кого рода потуги выглядят крайне абсурдно, особенно в свете данных археологии. А она свидетельствует, что вла­димирско-суздальскую землю, и Московское княжество в частности, заселяли именно смоленские кривичи и новго­родские словене. Очень рано сложилась тесная экономиче­ская связь между производившей зерновые владимиро-суз­дальской землей и нуждавшимся в продовольствии Новго­родом. Причем важную роль в этих торговых отношениях играл находившийся на полпути к Новгороду Торжок. Ис­пользуя это, владимирские, а затем московские князья не­редко захватывали Торжок и останавливали поставки хле­ба, оказывая политическое давление на Новгород.

Понятно, что именно кривичи, а также переселенцы, приходившие с юга Руси под давлением половцев, а затем татар, вероятно составляли основную массу земледельцев Владимиро-Суздальского княжества. Тогда как угро-фин­ское население могло и далее вести преимущественно охот­ничий образ жизни, лишь со временем переходя к земле­делию. Следовательно, славянская колонизация северо-востока Руси была осуществлена благодаря более высокому уровню хозяйствования в сравнении с заселявшим терри­торию угро-финским населением.

Особое удивление вызывает приписывание Москов­ской Руси исключительного влияния татаро-монгольского ига, которое якобы оказало решающее воздействие как на эволюцию государственности в России, так и на этническое формирование русских. Как будто предки нынешних укра­инцев — малороссы, испытали это влияние в меньшей сте­пени! Как мы уже видели, тюркское влияние было очень значительным на юге Киевской Руси. А после нашествия монголо-татар это влияние стало всеобъемлющим. Само ис­чезновение южнорусских княжеств, в том числе и Киевско­го, непосредственно связано с господством монголо-татар, особенно хана Ногая во второй половине XIII в.

Причем вхождение южнорусских земель в состав Ли­товского княжества в XIV в. вовсе не избавило их от посто­янных татарских набегов. В то время как земли Московской Руси во второй половине XV в. постепенно освободились от татарской зависимости, Южная Русь уже будучи частью Литовского княжества, а позднее и Речи Посполитой, по- прежнему разорялась почти непрерывными нашествиями. Причем не только Поднепровье, которое до середины XVI в. оставалось почти пустынным, но и Галиция. В 1526 г. был жестоко разграблен Львов.

В XV—XVI вв. Южная Русь оставалась важнейшим ис­точником поступления рабов на рынки всего Средиземно­морья. Об этом свидетельствуют документы города Русильона в южной Франции, где в XV в. было много русских ра­бынь. В то время как Московской Русью были разгромлены и завоеваны Казанское и Астраханское ханства, Крымское ханство и в XVII в. продолжало терзать Южную Русь.

Особенно ярким документом, всячески замалчивае­мым украинскими историками, является работа Михалона Литвина «О нравах татар, литовцев и москвитян» середины XVI в. В ней Литвин как непосредственный свидетель рас­сказывает об огромном числе рабов, захватываемых татара­ми именно в литовских, то есть южнорусских землях. При­чем пленники из Московской Руси, по свидетельству Лит­вина, ценятся низко из-за их способности сопротивляться порабощению.

Причем польско-казацкая война даже усилила угон юж­норусского населения в рабство. Особенно с Правобережья, которое в очередной раз во второй половине XVII в. превра­тилось в пустыню. Турецкий географ Чилиби, посетивший в середине XVII в. Крым, был поражен обилием южнорус­ского населения в нем. Следовательно, смешение его с тата­рами продолжалось и несколько столетий спутя после па­дения монголо-татарского ига на Руси.

Естественно, что особенно большое значение тюркский элемент имел для формирования южнорусского казачества. Многие исследователи считают, что само это казачество на­чиналось как тюркоязычное. Неудивительно, что ряд вид­ных полковников Гетманщины имел тюркские корни: Джелалий, Кочубей и др. Неудивительно, что немало слов вошло из тюркских языков сначала в южнорусское наречие, а затем и в украинский язык: казак, кош, майдан, атаман и т.д.

 Так что если татарское иго на северо-восточной Руси продолжалось более 200 лет и завершилось во второй по­ловине XV в., то на польско-литовской Украине крымские татары продолжали грабить, убивать и захватывать рабов до 1768 г., то есть, до первой русско-турецкой войны 1768— 1774 гг. Именно Россия, разгромив Османскую Турцию в ходе длительных войн, освободила территорию нынешней Украины от позорного ига татар, продолжавшегося на 300 лет больше, чем на северо-западе Руси.

  Вышеназванная работа Михалона Литвина ценна и во многих других отношениях. Например, в ней нет упомина­ния термина «Украина», зато везде и многократно исполь­зуется термин «Русь» и «Руссия». Так, о Киеве и Киевской земле Литвин говорит: «Она была владением князей Руссии и Московии, в ней они приняли также христианство». В то же время, говоря о природном богатстве ки­евского Поднепровья, о торговых путях, проходящих через Киев, Литвин пишет об этой земле как о пограничной, даже дикой. А вот и причина такого положения.

«При всех удоб­ствах города есть у него и свои неудобства... Ведь жители его не защищены от татар, нападающих на границы его из засад».

Не менее интересно замечание Литвина о письменно­сти и языке «Мы изучаем московские письмена, не имею­щие ничего, что бы побуждало к доблести, поскольку рутенский язык чужд нам, литвинам...» (с. 86). Так что еще в середине XVI в. язык в Литовской и Московской Руси отли­чался несущественно. Что же тогда говорить о Руси древ­ней? Более того, как и другие честные исследователи, мы можем заключить, что в самой Литовской Руси еще не про­изошло очевидного отделение белорусского этноса от малорусского. Они просто назывались русинами. И это в середине XVI в.!

О какой же древности украинцев может идти после это­го речь?? Естественно, работа Михалона Литвина крайне не­удобна для фальсификаций украинских историков, а пото­му просто замалчивается. Вот вам пример их работы с ис­торическими источниками!

Но уже у Боплана, написавшего свое «Описание Украи­ны, нескольких провинций Королевства польского...» ров­но через 100 лет после Михалона Литвина, мы находим тер­мин «Украина» как основное название пространства Южной Руси. Что же произошло за эти 100 лет? Ответ очевиден. Сменился хозяин этого пространства. После Люблинской унии 1569 г. им становится Польша.

В результате, белорусские земли, оставшиеся в составе Литовского княжества, были отделены от южнорусских, ко­торые поляки и стали называть Украиной. Следовательно, хотя этот термин появился намного раньше, заменителем термина «Русь» «Украина» стала только при польском гос­подстве. Причина такого поворота весьма проста. Если в Литовском княжестве русские составляли большинство на­селения и его вполне можно назвать литовско-русским, то в Польском королевстве южнорусские земли действительно являлись далеким пограничьем, то есть, Украиной.

В этой связи уместно рассмотреть и оспорить еще один широко пропагандируемый как украинскими, так и западны­ми исследователями тезис: о Литовском княжестве как на­следнике и правопреемнике Древней Руси. ,

Исследователи, которые поддерживают этот вывод, ос­новываются почти исключительно на географической, и час­тично на правовой приемственности. Более того, нередко сам термин «Русь» привязывается исключительно к зем­лям, находившимся в составе Литовского княжества. Дело представляется таким образом, что литовские князья про­сто сменили русскую династию Рюриковичей.

В действительности, вопрос здесь не только в династии. Хотя, как мы уже подчеркивали, первоначально русская зем­ля была там, где были именно русские князья из клана Рю­риковичей. Уместно подчеркнуть, что претензии московских князей и царей в XV—XVI вв. на владение Литовской Ру­сью обосновывались именно принадлежностью к русской династии.

Но вопрос не может быть ограничен лишь сменой рус­ской династии князей литовской. В том-то и дело, что про­изошло крушение всей организации древнего русского об­щества на юге Руси. Нашествие монголо-татар привело к почти полному опустошению земель бывших Киевского, Пе­реяславского, Черниговского, а частично и Галицко-Волынского княжеств. Исчезли не только князья, но и население, а с ним и церковная организация, переместившаяся во Вла­димирскую Русь. Вполне точно крупнейший русский исто­рик Сергей Соловьев называл Южную Русь XIII—XIV вв. «прежде погибшей».

Так что упадок, вызванный монгольским «ритмом Ев­разии», здесь был всеохватывающий. Пространство Юж­ной Руси контролировалось Ордой, и Литовская власть мог­ла распространиться здесь только путем отвоевания этого пространства у татарских ханов. Но и в этом случае Орда весь XIV в. продолжала считаться верховным собственни­ком южнорусских земель. Так что и Литва, и Польша, укре­пившись в Поднепровье и Галиции, продолжали выплачи­вать татрам дань.

В результате, не Южная Русь, где находились основные центры Древней Руси: Киев, Чернигов, Переяслав, Любечь, стала территориальной основой Литовского княжества, а ме­нее развитые белорусские земли, которые в X—XII вв. имели второстепенное значение. Например, Полоцкое или Турово-Пинское княжества. Более того, неоднократные новые засе­ления Южной Руси преимущественно осуществлялись с се­вера и запада, то есть из Белоруссии, Галиции и Польши.

Следовательно, с упадком Киевской Руси сменяется не только династия князей, но и население. Центром Литов­ской Руси была, прежде всего, собственно Литва (Вильна, Трокай) и земли нынешней Белоруссии. И совершенно непо­нятно, почему эти территории, а не Владимирско-Суздаль­ское и Московское княжества, куда переместились Великие князья и митрополиты Киевские, должны считаться наслед­никами Древней Руси. Ведь Литва вообще не являлась ее частью, а белорусские княжества были весьма отсталой ок­раиной Древней Руси.

И самое главное. Именно Владимирская и Московская Русь сохранили и развили как русскую государственность, так и православие и русский язык. А в лице князей Рюри­ковичей, православного духовенства и боярства — правя­щую элиту. Просто поразительно поэтому, как могут пре­тендовать на историческую преемственность земли все это частично или полностью потерявшие: русскую государст­венность, правящую элиту, православие, после принятия Берестейской унии, язык, подвергшийся со второй половины XVI в. сильной полонизации. Особенно в Галиции и на пра­вобережье Днепра. Здесь язык превратился в русско-поль­ский суржик. Ныне в украинской мове можно насчитать сотни польских слов! Но их не было в языке Древней Руси!Нет их и в современном русском языке. Поистине, в чужом глазу соринку видят, а в своем не видят бревна!

Так кто же должен называться Русью? Мощнейшее го­сударство, в котором до самого конца XVI в. правила дина­стия Рюриковичей, то есть русских князей и царей, и кото­рое на протяжении всего XVIII и XIX вв. непосредственно воздействовало на ход всей мировой истории? Или ничтож­ные буферные территории, потерявшие правящую и церков­ную элиту, на которых несколько раз менялось население и хозяевами которых были татары и литовцы, поляки и авст­рийцы, венгры и румыны?

Соответственно, чистой воды фальсификатом является утверждение, что Московская Русь не была Русью, и в Евро­пе она именовалась Московией. А также то, что только Ки­евскую и затем Литовскую Русь называли Русью. Что лишь позднее Московия стала именоваться Россией, чуть ли не с XVIII в. Следовательно, и термин «Малая Русь» придуман для Украины Москвой, чтобы украсть и присвоить назва­ние «Русь» и «Россия».

Но вот что было в действительности. Термины «Рос­сия», «Малая Русь», «Великая Русь» впервые были введены византийцами, и «московиты» с «Московией» тут совершен­но ни при чем! Это давно известно, а украинские истори­ки и их западные коллеги просто выдают желаемое за дей­ствительное с помощью фальсификаций.

Так что обвинения «воровитых московитов» и русских историков просто смехотворны. Вот факты. Впервые термин «Русия» был использован еще Костантином Багрянородным в середине X в. в известном поучении, а затем в XI в. киев­скими митрополитами греческого происхождения. Напри­мер, Феопомптом в 1039 г. Но самое интересное, что уже в XIIв. термин «Россия» (Rossia) мы встречаем в переписке византийского императора Иоанна Комнина и германского императора Конрада (1142 г.).

А вот еще более интересный факт. Известна карта бар­селонского мореплавателя Анжелино Дульсерта от 1339 г. На ней изображена большая страна с названием Rossiaи горо­дами Ростовом, Москвой, Рязанью. На другой, каталонской карте от 1400 г. изображена Москва и ее государь с надписью rexRossia. то есть, король России! То же касается и терми­на «Малая Русь». Так, в 1305 г. его использует для обозна­чения своего княжества Галицкий князь Юрий, вероятно, под греческим влиянием. И действительно, на протяжении XIV в. византийские императоры в переписке активно ис­пользовали термины «Великая Русь» и «Малая Русь». При этом Великих князей византийцы называли королями! Не­трудно понять, что в противоположность Малой Руси Ве­ликой Русью должна была называться Владимиро-Суздаль­ская и Московская Русь.

Интересен и такой факт. В самой Московской Руси вплоть до XVI в. термин «Россия» практически не исполь­зовался. Везде встречается термин «Русь». И только с сере­дины XVI в. название страны «Россия» становится более употребляемым.

Вот еще более известные факты. В 10—20 гг. XVI в. при Великом князе Василии III в России побывал посол герман­ского императора Герберштейн и оставил интереснейший материал «Записки о Московии». В них мы находим следую­щее. «Руссией владеют ныне три государя; большая ее часть принадлежит князю московскому, вторым является великий князь литовский, третьим король польский».

К приведенным фактам трудно что-то добавить. Они говорят сами За себя. Здесь лишь уместно подчернуть, что называние Южной Руси Украиной в XVI—XVII вв. имело не этнический, а пространственный харктер. На Украине жило не только южнорусское население, которое к тому же поля­ки стремились ассимилировать, но этнические поляки, ев­реи, молдаване, армяне, татары. Для сравнения можно при­вести другие пространственные термины. Например, При­балтика, (!) в которой живут литовцы, эстонцы, финны и т.д. Балканы, на которых проживают болгары, греки, боснийцы и т.д. Или Средиземноморье, населенное еще большим чис­лом народов. Понятно, что не может быть нации «среди­земноморцев», «балканцев» или нации «прибалтийцев». Эти термины имеют региональный, пространственный смысл.

Неудивительно, что пространственное название «Украи­на» в XVII в. и позже сочеталось с сохранением прежнего этнического названия южнорусского населения. Оно про­должало называть себя и называться соседними народами русским, малороссами, русинами. Вышеупомянутый Энд­рю Вилсон в своей работе «Украинцы: неожиданная нация» приводит обращение Б. Хмельницкого к полковнику Пушка­рю, в котором гетман говорит о погибающей Украине, но в то же время о малороссийском народе (но не украинском!). Лишь в XIX в. по политическим соображениям и с пода­чи антирусской пропаганды поляков, мечтавших воссоздать Речь Посполитую, поглощенную Российской империей, от­дельные группы малороссийской интеллигенции и еще ме­нее дворянства, начинают называть себя «украинцами».

 Александр Смирнов.