Так кто сжег Крещатик в 1941 году?

Снова и снова приходится слышать такой вопрос, ибо через три послевоенных поколения все еще находятся люди, которые считают, что это работа «немецко-фашистских захватчиков». А корни вот где сразу после освобождения Киева (6 ноября 1943) не кто иной, как газета «Правда» - главный рупор большевистской партии, начала, простите за тавтологию, неправду в этом вопросе. Цитируем строки из репортажа ее военного корреспондента Я. Макаренко, переданные из Киева телеграфом (значит, действовал!) 7 ноября и опубликованные в «Правде» 8 ноября 1943 (на языке оригинала): «Захватив Киев, немцы начали методически умерщвлять его. Сначала был разрушен Крещатик - один из самых красивейших и благоустроенных проспектов столицы Украины... В груду обломков превращены театр имени Франко, учебный городок в Голосеевском парке, почтамт, гостиница «Континенталь»... Чтобы оправдать свои черные дела, немецкие власти пошли на хитрую и подлую провокацию: все, что ни поднималось силой взрыва на воздух, приписывалось партизанам. Немцы взорвали мосты, дома, водопровод, культурные учреждения».

В советские времена все, что писала «Правда», не подлежало сомнению. А этот репортаж сперва прочитали те, кто был на советской территории, включая киевлян, эвакуированных летом 1941 года, - значит те, кто не мог знать, что здесь творилось во время оккупации. Как было не верить? Но когда эта информация в освобожденном Киеве дошла до слуха тех киевлян, кто пережил оккупацию, знал, а то и видел все собственными глазами, пришлось им прикусить язык, потому что правда для них была совсем другой. Так, через два года после начала войны, когда произошел коренной перелом в ее ходе, уже не всем хотелось вспоминать выступление Сталина по радио 3 июля 1941 года, когда вождь призвал не оставлять на оккупированных территориях ни одного килограмма хлеба, ни литра горючего, ни одного вагона . Наша земля должна гореть под ногами врага, а о том, что мы оставляем нашу землю и часть наших людей временно, почему-то не говорилось; якобы враг забирает ее навсегда. Поэтому, читая ту «Правду», трудно было понять, зачем оккупанты разрушали город, в который вошли и в котором собирались жить, зачем вывели из строя водопровод, нужный и им самим, почему разрушали мосты, которые им были необходимы для дальнейшего наступления на восток? Впрочем, подвергать сомнению «Правду» никто не смел.

Напомним: перед войной в столице Украины жило 930000 киевлян. С началом войны на фронт ушло 200 тысяч, в эвакуацию выехало 325 тысяч. Из города было вывезено основное оборудование промышленных предприятий, наибольшие материальные и культурные ценности, все запасы продовольствия. В Киеве осталось около 400 тысяч жителей. Когда после 70-дневной героико-трагической обороны враг вступил на улицы Киева, оставленные диверсанты вывели из строя водопровод и электроснабжение, а 4-я дивизия НКВД и инженерные подразделения 37-й армии взорвали мосты через Днепр, хотя по Цепному мосту еще двигались последние отступающие красноармейцы. И эту правду знали 400000 киевлян, лишенные в начале оккупации продовольствия, воды, электричества - брошенные на произвол судьбы советской властью за ненадобностью, балласт войны. А потом 100000 молодых киевлян оккупанты вывезли на принудительные работы в Германию, еще более 100 тысяч уничтожили в Бабьем Яру (из них - почти 40 тысяч евреев), поэтому до освобождения в городе оставалось около 180-ти тысяч коренных киевлян - тогда еще живых носителей исторической памяти о том, как все было осенью 1941 года на самом деле.

Овладев Киевом, немцы прежде всего вытащили из домов взрывчатку вместе с радиоуправляемыми устройствами, заложенными советскими саперами и НКВД. Немцы разминировали дома правительства, Верховной Рады, штаба КОВО на Банковой, 11, НКВД на Владимирской, 33, музея Ленина (ныне - Дом учителя), Оперный театр и т.д.. Но они не знали, что так же заранее большевиками заминирован Успенский собор и Крещатик. Последний остался почти безлюдным, так опустели отели и помещения эвакуированной городской элиты. Их, как и предполагалось, заселили новоприбывшие оккупанты. Так вот, именно Крещатик стал взрываться на пятый день от начала оккупации: по сталинским установкам «наша земля горела под ногами оккупантов».

А теперь приведем строки из сообщения Ф. Гладкая, помещенного 21 октября 1941 в газете «Украинское слово», выходившей в оккупированном нацистами Киеве:

«Первый взрыв тучей дыма затмил ясный день. Пламя охватило магазин «Детский мир», которая находилась на углу Прорезной улицы и Крещатика. С этого началось. Взрыв чередовался за взрывом. Пожар распространился вверх по Прорезной улице и перекинулся на обе стороны Крещатика.Ночью киевляне наблюдали большое кровавое зарево, не утихала, а неустанно разрасталось. Большевики разрушили водопровод. Пожар тушить было невозможно. В то время огонь был хозяином - он пожирал и уничтожал дом за домом. Сгорело пять лучших кинотеатров, Театр юного зрителя, театр КОВО, радиотеатр, консерватория и музыкальная школа, центральный почтамт, дом горсовета, два крупнейших универмаги, пять лучших ресторанов и кафе, цирк, городской ломбард, пять крупнейших гостиниц ( «Континенталь», «Савой», «Гранд-Отель» и др.)., центральная городская железнодорожная станция (билетные кассы), Дом архитектора и ученых, два пассажи, типография, восьмой обувная фабрика, средняя школа, более 100 лучших магазинов . Погибло много библиотек, интересных документов, ценных вещей. Например, в Киевской консерватории сгорел большой орган и около 200 роялей и пианино. Даже трудно себе представить и подсчитать огромные размеры этого неслыханного преступления советов! ».

Взрывы и огонь полностью уничтожили застройку Крещатика: нечетная сторона от дома № 5 до Бессарабской площади, четная сторона - от настоящего площади Независимости до улицы Богдана Хмельницкого. Так же сгорело дотла на улицах Институтской (парная сторона - до Ольгинской), на Ольгинской, Заньковецкой, в настоящее Архитектора Городецкого; Лютеранская - нижняя часть, Прорезная (слева - до Пушкинской, справа - в Паторжинского), Пушкинская - обе стороны от Прорезной до Богдана Хмельницкого. Но Театр имена Франко не горел. В борьбе с пожаром немецкие саперы подорвали несколько домов, чтобы прекратить распространение огня. Пылало так, что раскаленный воздух носил над пассажем кровельное железо, как осенние листья. В начале улицы Архитектора Городецкого тротуары превратились в странную мозаику: в растопленном асфальте застыло битое витринное стекло, а кора на стволах липок с той стороны, что обращен к фасадам, после войны оставалась завернутой внутрь. Сколько там погибло киевлян, никто и никогда уже не узнает ... Когда догорело, немцы взорвали фасады нескольких домов на Крещатике, которые угрожали падением и новыми жертвами. Осталось единственное наглядное упоминание о пожаре - фасад дома на Крещатике, 32: огонь слизал гранитные перемычки и маскароны над окнами и витринами.

Неугомонные подпольщики 1 ноября 1941 сожгли здание бывшей городской думы, стояло на нынешней площади Независимости. За эту бессмысленную большевистскую акцию на следующий день оккупанты расстреляли 300 заложников. А 3 ноября взлетел в воздух Успенский собор - через 20 минут после того, как его покинул словацкий президент Йозеф Тисо в сопровождении генералитета и оккупационной власти. Опоздали со взрывом!

Оставляя Киев в начале ноября 1943 года, немцы так же прибегли к тактике «выжженной земли»: сгорел красный корпус университета, бывший институт благородных девиц, ряд больших капитальных домов на Шелковичной, Владимирской, Большой Васильковской, Большой Житомирской, Саксаганского, Костельной, Бульварно- Кудрявской, Львовской.

После войны Крещатик расчистили от руин, застроили заново и по-другому, на соседних улицах почти все сожженное отремонтировали. Но молва о разрушении Крещатика оккупантами всячески популяризировалась до недавних времен. Так, в 1953 году «Вечерний Киев» писал, что Цепной мост взорвали немцы в ... 1941 году! Перед собой?! И новые киевляне верили...

Гибель Успенского собора. Версии и размышления.

На памятном камне около восстановленного собора надпись: «В 1941 году взорван варварами ХХ столетия». 

В последнее время появилось много сообщений о том, кто же был причастен к минированию и подрыву Успенского собора в городе Киеве 3 ноября 1941 года.
Спасибо еженедельнику "2000", комьюнити warhistory, а также novoross-73 и varjag-2007 за то, что эта тема до сих пор не забыта.
Я не могу согласиться с изложенными версиями, так как их доказательств очень мало. Официальная версия также подвергается обоснованной критике. Основная причина всему - отсутствие архивных материалов. Те немногие документы, которые ходят в сети, крайне скупы.
Поэтому я хотел собрать в одном месте все основные факты и версии по уничтожению Успенского собора, которые были когда-либо изложены, с указанием их источников. Данный материал не полный. Я это сознаю. Критика воспринимается. Но голословные обвинения не уместны. Каждый сможет найти здесь ту версию, которая более обоснована. Подтверждение или разоблачение этих версий, развитие новых - дело нужное.
Уверен, что когда-то будет открыта и эта тайна.

Кто взорвал Успенский собор. Часть 1

Кто взорвал Успенский собор. Часть 2

Кто взорвал Успенский собор. Часть 3

Кто взорвал Успенский собор. Часть 4 

Кто взорвал Успенский собор. Часть 5 

Кто взорвал Успенский собор. Часть 6 

Кто взорвал Успенский собор. Часть 7 

Кто взорвал Успенский собор. Часть 8

Кто взорвал Успенский собор. Часть 9


_____________________
Фото Роберта Капы. 1947 год

Киев подожгли немцы, а не советские подпольщики

Руины городской Думы (Крещатик, 18)

Евгений КАБАНЕЦ,
ведущий научный сотрудник
Национального Киево-Печерского
историко-культурного заповедника

В работе одного краеведа, увлекающегося историей Второй мировой, прозвучала парадоксальная мысль: осенью 1941 г. немецкие саперы сумели спасти от взрывов выдающиеся памятники Киева и откровенно гордились этим. В другом месте прибавлено: «центр города сожжен неугомонными подпольщиками», «Киев пострадал от бессмысленной большевистской акции».

Эти спорные постулаты всецело остаются на совести автора (подозреваю, что автор имеет в виду Дмитрия Малакова, который до сих пор не может забыть шоколадку, которой его угощал немецкий офицер), не сумевшего до сих пор найти ни единого документального свидетельства в пользу своей версии. Догадки и домыслы, а также ссылки на беллетризованные реконструкции событий в расчет не берутся. (Альтернативная точка зрения приведена в публикации «Кто сжег Крещатик» // 2000. — № 36(620). — 7—13.IX.2012.)

Можно утверждать, что никакого тотального минирования Киева советскими саперами не было. Сведения о разрушениях намеренно искажены, акценты трагических событий сознательно смещаются в политическую плоскость. Многое, конечно, можно списать на пресловутую закрытость и секретность темы или неоправданную горячность правдоискателей. Но вот сомнительное изображение немцев как избавителей украинской столицы от ужасов войны сразу же наталкивается на вереницу фактов, говорящих как раз об обратном. Широко известно, что фашистским руководством рассматривались планы тотального уничтожения Москвы и Ленинграда. Гораздо меньше известно, что тот же замысел на начальном этапе войны вынашивался и в отношении Киева...