О кризисе в теоретической физике

http://th1.ihep.su/~soloviev/
(переводы см. http://th1.ihep.su/~soloviev/strings_contra.html )

и мне захотелось еще раз рассказать о своих размышлениях на эту тему.

Я сомневаюсь в том, что В. Соловьев разделяет мои взгляды, но эти переводы помогают понять, что в теоретической физике идет что-то не так. Во всяком случае, они ставят множество вопросов.

Я подчеркивал, что кризис заключается не только в том, что методология физики, а вслед за нею и структура физической теории сильно изменились и стали непонятны даже хорошо образованным людям. Проблема еще в том, что теория стала непонятна и самим теоретикам. Математический аппарат физики позволяет вычислять многие параметры с огромной точностью, но физики не могут ответить на множество вопросов о том, что же представляют собой описываемые объекты.

Но есть и другая сторона кризиса. Как ни странно, к ней нас возвращает открытие бозона Хиггса. Казалось бы, нужно радоваться тому, что Стандартная Модель подтвердилась вновь. Но в рядах теоретиков смятение: если СМ решила все проблемы фундаментальной физики, то, что делать дальше?

И дело здесь уже не в физике, а в физиках (теоретиках). Сколько их сегодня на Земле? Почти все профессора кафедр теоретической физики когда-то написали свою «теорию». Сколько их было и сколько их сейчас? Кажется Планк был первым, который официально имел «должность» физика-теоретика. Как понятно, для того, чтобы получить право преподавать, они должны были, написать «теорию» и стать профессорами. Но тогда университетов было раз-два и обчелся. Потом начался бурный рост числа вузов. Стало намного сложнее набрать профессоров. Каждый профессор обзавелся студентами и аспирантами.

Теории и профессора стали производится на потоке.

Этому способствовала новая методология физики. Верификация теории стала не столь важна, а теоретическая физика, фактически, стала математикой. В большинстве случаев никто даже не ставит теперь вопрос об экспериментальной проверке тысяч новых диссертаций по теоретической физике. Физика стала похожа на философию. Появилось огромное число трудов, которые никому не нужны, кроме их создателей.

Ну, вот: представьте теперь, что СМ, грубо говоря, решает все задачи, которые могут быть поставлены перед природой. Что делать профессорам и аспирантам теоретического сектора? Закрывать кафедры и институты и уходить на пенсию?

Ситуация уже в 1986 году выглядела следующим образом (из : Обзорного доклада)

Л. Окунь. Физика высоких энергий. Новосибирск. 1986 г.
http://www.itep.ru/theor/persons/lab180/okun/list25/15fizikavysenergii87.pdf
«Ни один эксперимент в течение 70-х и 80-х годов не смог бросить
серьезного вызова этой теории. А ведь не так уж много радости можно
получить, поставляя все новые экспериментальные подтверждения предсказаний, основанных на теории, в справедливости которой мало кто сомневается….
С другой стороны, самые активные молодые теоретики ушли в супер-струны, они работают в основном в 2-х, 10-ти, 26-ти, . . ., 506-ти измерениях
и предпочитают избегать тривиальных, «обыденных», проблем четырехмерного мира, в котором обречены работать феноменологи, экспериментаторы
и ускорительщики.
Суперструнисты оперируют планковскими энергиями, которые никогда
не будут доступны нашим ускорителям….
Слово «бесплатно» напоминает нам о правительствах, которые не торопятся выделять деньги на строительство новых коллайдеров, которые стоят
отнюдь не дешево; так что многие смелые проекты находятся в течение ряда
лет в эмбриональном состоянии. И сверх всего этого недавно в одной из
западно-европейских стран появился доклад, авторы которого рекомендуют
четверть всех ассигнований, идущих на физику высоких энергий в Западной
Европе (ЦЕРН), передать нашим коллегам, работающим в биологии, химии,
физике, твердого тела и других областях науки.
Итак, говорят, что для пессимизма имеется достаточно оснований.
И, тем не менее, я собираюсь дать оптимистический обзор.»

Сейчас (после бозона Хиггса) положение стало еще более печальным. Кризис стал еще ближе. Что делать? Где набраться оптимизма?