Чужой город

Не спиться. Гляжу в окно. Голубое небо, солнечный блик по окну в доме напротив, пятна сирени по зелёному окну в затоптанном сквере. Тишина. Лучшее время в Питере – раннее утро. Вдруг где-то под окнами раздаётся дикий, в несколько глоток, мужских и женских, мат. Крики. Звон битого стекла. Полицейская сирена. Рев тяжёлых мотоциклов. Блатная песня из открытых окон проезжающего джипа. Белая ночь возвращает городу цвет и звук.

  Не мой город. Чужой стал.

  На календаре – шестое июля, день рождения потрясающего писателя Виктора Конецкого. Образованные читатели возразят: мол, шестое июня – день рождения потрясающего писателя Александра Пушкина. Но мне Виктор Викторович гораздо ближе, хотя бы потому, что я был с ним знаком, бывал в гостях, в крошечной квартирке на шестом этаже писательского дома на улице Ленина.

  Он подарил мне свою книжку с дарственной надписью, а так же собственноручно написанный акварельный пейзаж. Светлая память этому настоящему мужику и моряку, а уж какой он был писатель замечательный, вы и без меня знаете.

  Они, между прочим, с Пушкиным похожи: оба невысокого роста, худощавые, остро-ироничные (упаси бог попасться им на язык), оба долговременные холостяки, женившиеся, когда жить оставалось совсем недолго... География творений у них, правда, разнится, но тому есть причины. Во времена Пушкина мы освавали юг, и сам Александр Сергеевич немало времени там провёл – Кишинёв, Одесса, Крым… Во времена же Конецкого мы вовсю освавали север, и Виктор Викторович, в свою очередь, немало времени провёл на Северном морском пути. И будь у него свой былинный герой, то он должен был называться не Черномором, а Беломором.

Но былинность Конецкому была чужда, и герой его звался намеренно просто, даже как-то несерьёзно – Петром Ниточкином.

  По извечному разгильдяйству я мало что записывал из слышанного от Конецкого, за что ругаю себя последними словами! Рассказчиком он был каких мало, слушать его было удовольствием редчайшим, даже когда он повествовал о мошенниках то ли из Нижного Новгорода, то ли из Самары, напечатавшие его книги и не заплатившие ни гроша – как раз в те самые 90-е, когда писатель нуждался отчаянно. И не слышал от него ни одной жалобы, даже когда стало известно, что ноги у него очень болят и что денег совсем в обрез. Помню, как однажды пригласили в знаменитую тогда программу «Адамово яблоко» и попросили вспомнить интересную для нашей мужской аудитории историю.

  И писатель рассказал о новичке, впервые попавшем на борт научного судна, несшего вахту где-то в Атлантике:

  - Показав на огромные шары космических антенн, стоящих на палубе, мы спросили у дебютанта, получил ли он уже положенные по штату свинцовые трусы? «Нет, а зачем они?» - наивно спросил новичок. Да ты не видишь, что ли: антенны! Излучение космическое сумасшедшей силы! А у тебя жена имеется, да небось и не только жена – ты что же, их обеих несчастными сделать хочешь?

  …Но однажды, уже без телекамер, Конецкий потряс меня совсем не смешной фразой. И чем дальше уходит от меня во времени Виктор Викторович, тем чаще я её вспоминаю: «Я на улицу стараюсь выходить пореже. Не хочу. Дело не в ногах. Просто этот город не мой. Чужой стал…»

  источник: ПанорамаТВ

Вот и я о том же... http://maxpark.com/user/513301865/content/1780143