Нет сомнений, там Снарк впереди

Ищите с наперстком, с заботой его,

Преследуйте вилкой с надеждою зыбкой.

Железом грозите ему – ничего!

Чаруйте его тонкой лестью с улыбкой.*

* - Здесь и далее строчки из поэмы Л. Кэрролла «Охота на Снарка» в переводе М.Загидуллиной.

Монгол подошел  к столбу коновязи, чтобы отвязать лошадь, а я тем временем пытался почесать ее между ушей. Скотина совсем незаметно, всего на полшага отошла назад и наступила своим увесистым копытом на  мою правую ногу. Этого уже было достаточно, чтобы забыть о ней навсегдa, ибо лошадь не может наступить на  человека. Если же такое произошло, то или эта кляча  абсолютно слепа, или она сознательно показывает свое крайнее нерасположение. Мне было стыдно перед монголом за свою неловкость,  поэтому, несмотря на  сильную  боль, я  незаметно высвободил ногу из-под лошадиного копыта и постарался «лихо» впрыгнуть в седло. Лошадь  подо мной сразу же пошла рысью, всем своим видом демонстрируя абсолютную покорность. Только почему-то при попытке повернуть налево она уверенно шла вправо и наоборот. На таком необозримом просторе подобные пустяки казались несущественными. Главное, что она быстро разбегалась  и послушно останавливалась, как только я натягивал узду. Я пустил лошадь  в галоп,  громко и решительно кричал «чу-чу-чу», подхлестывая ее краем повода и наслаждаясь лихостью скачки. Вдруг на полном скаку,  когда,  приподнявшись на стременах, я решил еще разогнаться, ремешок правого стремени лопнул и, не удержав равновесия, я упал,  от  удара потеряв сознание.

В течение последующих трех недель,  каждый вечер,  снимая обувь, я изучал суточные  изменения  цвета огромного синяка от лошадиного копыта на пальцах ноги, с трудом  шевелил  кистью левой руки, мучился  постоянной  головной болью, которая через несколько дней перешла в головокружения при любом повороте головы, что внесло в мои движения благородную  величавость. Кроме того, болели грудь, бедро и скула.

Но, несмотря ни на что,  вместе с  другими охотниками мы продолжали двигаться на автомобилях  по монгольским степям и пустыне Гоби в поисках Снарка.

Но ведь Снарк необычная тварь, вот беда:

Как другого  – его не найти.

Можешь – делай, не можешь – пытайся тогда,

Не оставь ему шансов уйти! 

В Монголии я был много раз и подолгу. Заходили мы, как правило, через Бурятию, по Тункинской долине. От Иркутска по хорошей асфальтированной дороге на Байкал, в район Листвянки, а оттуда всего две сотни километров до пограничного пункта в поселке Монды. Дорога, построенная еще во времена «монголо-советской дружбы», и сегодня во вполне приличном состоянии. Путь проходит по долине, через бурятские поселки вдоль реки Иркут.           

О своей первой поездке в Монголию по этой дороге я уже рассказывал (здесь). Заходя в Монголию через КПП Монды, сразу же попадаешь в удивительную страну кочевников-скотоводов,  до сих пор живущих по заветам великого хана Тэмуджина, более известного всем как Чингиз-хан. Люди живут  в войлочных юртах без телевизоров и почти без мебели, пасут скот, меняя пастбища четыре-пять раз в год и, заболев, обращаются за лечением не к врачам, а к шаманам, которые, несмотря на особенность своего общественного положения, тоже пасут скот  и живут в юртах как все.

 В непосредственной близости от пограничного перехода находится огромное озеро – Хубсугул,  «младший брат» Байкала. В озере полно рыбы, но монголы ее не едят, а потому ловить не хотят, да и не умеют. На озере нет ни весельных лодок, ни моторных, ни рыбацких, ни пассажирских.

На автомобилях мало кто ездит, дорог нет совсем, нет даже направлений. Из населенного пункта  веером по степи идут колеи то ли от автомобильных колес, то ли от повозок. Такая колея возникает даже от одного проезда по степи и держится очень долго.

Передвигаются монголы исключительно верхом на лошадях или в двухколесных повозках, запряженных яками. На этих огромных лохматых быках везут они свой нехитрый скарб, переезжая к новому пастбищу.

 Монголия, с первой поездки и до сих пор, всегда в моем сердце и в моих воспоминаниях. Я приезжал туда со своими друзьями, она очаровывала всех и никогда уже не отпускала. Но мне этого было мало, мне все время хотелось поделиться красотами этой «страны чудес» как можно с большим числом людей знакомых и незнакомых. Мне хотелось придумать какое-то заметное событие, соревнование или игру, чтобы участники могли окунуться в географию и этнографию страны, открыть для себя жизнь монголов, честную и чистую. Я решил, что таким событием может стать автомобильное соревнование типа ралли или трофи по монгольскому бездорожью, и привлек для организации своих знакомых любителей-автомобилистов, уже имевших опыт участия в автомобильных соревнованиях. Идея ребят вдохновила. Они оказались  веселыми и творческими людьми. В результате родился проект, который поначалу хотели назвать «Евразийское кольцо» и определить как «автомобильное путешествие  по периметру империи Чингисхана».

Когда я взялся писать синопсис к этому проекту, вдруг как-то само по себе возникло название «Охота на Снарка», а после некоторых творческих мук и «мозговых штурмов» появилось определение «Международная геостратегическая игра», сокращенно МГСИ.

В свое время путевые заметки о первой поездке по Байкалу - Монголии, я озаглавил «Охота на Снарка». До сих пор не могу дать тому логического объяснения, тем более что одноименную поэму Кэрролла впервые читал за 2-3 года до  байкальского путешествия, мало что понял и к тому времени уже успел забыть. Тогдашняя поездка была  действительно немотивированным поиском «того, не знаю чего», в путешествии «туда, не знаю куда», как и путешествие персонажей Кэрролла.

Так почему же снова возникла тема охоты на Снарка? Видимо, для меня чудесным, даже мистическим образом полудикие просторы Монголии и простой быт монголов навсегда зарифмовались и сплелись со словесной эквилибристикой оксфордского математика.

Я предложил коллегам идею такого названия, но они очень долго не хотели его принимать, утверждая, что про охоту на Снарка никто ничего не знает и не поймет. Я же  продолжал настаивать, аргументируя тем, что игра задумана как международная, а будущие англоязычные участники, безусловно, знакомы с поэмой Льюиса Кэрролла. Исчерпав все аргументы, но так и не найдя понимания, я совсем уже было согласился вернуться к какому-нибудь чингисхановскому варианту, как вдруг наш председатель (впоследствие Bellman) заявил, что такая игра может стать интересной только с названием «Охота на Снарка». А слово Bellman’а не предполагает споров. 

Думаю, далеко не все читатели хорошо знакомы с маленькой поэмой Льюиса Кэрролла, чудаковатого учителя математики из Оксфорда, автора популярных сказок «Алиса в стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».

Поэтому рекомендую прочитать «Охоту…» (здесь). Иначе дальнейший рассказ будет не очень понятным.

В нашей инициативной группе (впоследствие – оргкомитет игры) совсем не было «лириков», одни «физики». А потому осмысление кэрролловского «Снарка» шло не эмоциональным, а математическим путем. Например, изобрели принцип неопределенности Льюиса  Кэрролла:

                                                                      _∆n·_∆p ≈ ♀

Def: Произведение неопределенности знания о Снарке на вероятность его локализации является константой, равной интегралу всеобщих знаний, взятым по поверхности Земли.

Крайние случаи:

• абсолютное точное знание не дает никакой возможности локализовать Снарка;
• абсолютно локализованный Снарк оставляет нулевую информацию о себе, т.е. Снарком не является.

Начали  составлять Снарко-русский словарь:

снаркоторговля – поиски спонсора для игры,

Госснаркоконтроль – оргкомитет игры и т.д.

Придумывали, например, что Снарк лишь тогда становится уловимым, когда в совершенно невероятное время (игра проходила в год 800-летия образования империи Чингиз-хана), в совершенно невероятном месте (Монголия – страна чудес) собираются ранее неизвестные друг другу люди, которые совершают абсолютно невероятные действия.

Например, проходят на автомобилях всю территорию Монголии так, что если следы (trace) их движения нанести на карту, то получится слово «Снарк», и это является фактом, который сможет быть зафиксирован приборами спутникового мониторинга,  причем эти следы могут наблюдать все пользователи Интернета. А значит, Снарк – абсолютно невозможное событие, которое можно осуществить. То есть, впрямую реализуется указание Bellman’a из поэмы  Кэрролла

Do all that you know, and try all that you don`t:

Not a chance must be wasted today!

Мы и выбрали лозунгом игры вольный перевод этой фразы «Время Невозможного!» или в такой же вольном обратном переводе на английский язык «Be chanced!».

Международная геостратегическая игра «Охота на Снарка» должна была выглядеть как увлекательное автомобильное путешествие по просторам различных азиатских стран, где кроме впечатлений от поездки и удовольствия от преодоления трудностей, встречающихся на маршруте, можно вступить в состязание с другими командами и выиграть крупный приз. Состязание между командами, как и борьба за приз, обязательны для узкого круга участников. В то же время широкий круг туристов-болельщиков может получать те же впечатления, находясь рядом со своими родными и близкими – участниками команд во время игры или отслеживая их передвижение в Интернете, так как автомобили всех команд-участников оборудуются специальной системой спутникового мониторинга, позволяющей постоянно видеть в Интернете реальное передвижение автомобилей на местности. Подобная игра не имела аналогов и позволяла бы любым устоявшимся сообществам проявить свои технические, организационные способности и командный дух. В отличие от спортивных игр (футбол, хоккей), где требуется хорошая физическая форма, отменное здоровье и специальные навыки, МГСИ «Охота на Снарка» дала бы возможность участвовать в ней реально или виртуально и женщинам, и детям, помогая своим командам решать поставленные перед ними задачи, впрямую приближая  свою команду к победе.

Я не могу назвать себя любителем Кэрролла. Но с юности знаю, что его творчество не укладывается в стандарты детской литературы, а парадоксы и нонсенсы неожиданным образом перекликаются с некоторыми фундаментальными принципами и открытиями современной науки.

Активно занимаясь «снаркоторговлей», то есть, пропагандируя игру и привлекая спонсоров, я видел, что с первого же знакомства  МГСИ «Охота на Снарка» вызывает неподдельный интерес у совершенно разных людей, от монгольского министра до случайного попутчика. Когда два наших автомобиля направились на разведку территории будущей игры через всю азиатскую часть России в Монголию, никто из встречавшихся не оставался равнодушным. «А кто такой Снарк? А почему геостратегическая?» Быстро устав от подробных ответов, разведчики стали отвечать: - «Да это тюлень такой – Снарк! Едем охотиться». Как правило, такого ответа было вполне достаточно. «Точно, есть такой тюлень на Байкале, мне отец рассказывал».

В той разведывательной поездке по Монголии экипажам  автомобилей,  состоящим из членов оргкомитета с именами кэрролловских персонажей - Beaver, Bonnets, Broker, Butcher и Baker было дано задание на определенном отрезке пути найти место, где водится Снарк,  и когда именно там, то есть в городке Морон, в заданных ранее координатах, Baker обнаружил Boojum`a,  то есть, заметил на футболке монгольского туроператора название компании «Boojum expedition», я понял, что игра, которую мы придумали, точно состоится как событие кэрролловского масштаба.

Так почему же все-таки маленькая поэма, которую многие считают поэмой абсурда, вот уже вторую сотню лет является востребованной для людей разных стран, рас и наций. Её продолжают переводить на многие языки и  сегодня. Мне известно более двадцати переводов поэмы на русский язык. (Даже  в Монголии власти перед нашей игрой профинансировали перевод поэмы на монгольский язык).  Не потому ли, что абсолютная непредставимость Снарка-Буджума, нелепость охотников и внешняя  бессмысленность их поисков глубоко понятны каждому, потому что каждый из нас постоянно ищет "то, не знаю что". Каждый из нас так же нелеп в своих амбициях и так же непонятен тому, кто рядом, даже родным и любимым. Но попробуйте кому-либо сказать, что и сам он нелеп, и поиски его бессмысленны... Кэрролл и не стал говорить об этом. Его поэма не излагает историю путешествия каких-то охотников за каким-то Снарком. В поэме со всей серьезностью показана тщетность  поисков  "неуловимого", но –  также и неотвратимость поисков.  Речь там идет об охоте на чудо, о поисках счастья…

МГСИ «Охота на Снарка» - это интересная, насыщенная событиями возможность управлять случайностью, то есть то, чем мы озабочены каждый день, только освобожденное от тягот этих забот, это Выбор, Вызов и Радость. Снарк – это, в первую очередь, «Чудошанс». Это то, что постоянно находится  рядом с нами, и то, что мы никогда не можем уловить, понять, осознать. В игре есть и состязание, и приз, но нет ярости борьбы, и главным является не трофей, а сам процесс.

Именно так, почти случайно, придумывая автомобильное соревнование для масштабного привлечения туристов в Монголию, мы создали условия для очередной волны интереса к Льюису Кэрроллу вообще и к его поэме "Охота на Снарка" в частности. Что касается  перевода поэмы Кэрролла на монгольский язык, то он так и не состоялся. Переводчик (наполовину русский, наполовину монгол, прекрасно владеющий английским), прочитав текст, признался, что ни слова не понял. Конечно же, он понял слова, но в его голове никак не укладывался смысл целого.

Наша игра «Охота на Снарка» может рассматриваться как по-новому разыгранная партитура кэрролловской поэмы – другие участники, другое пространство, другие события – но все механизмы «вышибания» из привычной среды остаются прежними. И в этом смысле даже разочарования становятся частью замысла – как финал кэрролловской поэмы, в котором Снарк обернулся Буджумом. А как же иначе – ведь нас ведет Кэрролл!

Был он строен и горд, но секунда – и вот

Они видят, как Булочник махом,

Будто спазм его сжал, в ту расщелину пал,

А они трепетали от страха.

«Это Снарк!» – так отчетливо слышался возглас,

Что казалось, он дразнит судьбу.

А потом  – приступ смеха, восторга… И голос

Вдруг зловеще вскричал: «Это Бу-!»

А дальше – молчанье. Лишь в воздухе вился

Усталый, чуть слышимый вздох.

Кому-то почудилось «-джум!» – но смирился,

Что бриз обмануть его мог.

До ночи в расщелинах дружно бродили,

Но так и никто не нашел

Ни пуговки, перышка, капли чернильной –

Где Булочник Снарка обрел.

Среди слова, что так и не вымолвил он,

Среди смеха во тьме кромешной

Он растаял, как снег, испарился, как сон,

Ибо Снарк – это Буджум, конечно.

P.S. Международная геостратегическая игра «Охота на Снарка» состоялась. В заданное время на территории, граничащей на севере с Россией, на востоке, юге и западе - с Китаем, двадцать экипажей из России и Монголии, на внедорожниках, по дорогам и бездорожью, днем и ночью, зачастую под проливным дождем, совершенно нехарактерным  для монгольских степей и уж тем более для пустыни Гоби, искали Снарка. Более шестидесяти человек, основная часть которых слыхом не слыхивала про английского писателя Льюиса Кэрролла, с азартом разыскивали выдуманного им героя. Возможно, игра не получилась настолько грандиозной, как задумывалась, но основная цель была достигнута – люди искали неведомого Снарка в монгольских степях. Но о том как проходила игра, отдельный рассказ,  видимо, со стороны).

Видеосюжет  про Монголию и про Игру, здесь – шаманы, машины, музыка сфер.

(Фото участников игры – Baker, Beaver, Bonnets, Banker).