Величайшее Зло Владимира Путина

Адам Веломский

Большую часть политического лагеря, который называется польская «правица», характеризует глубокая ненависть и фобия по отношению к России. После авиакатастрофы в Смоленске в 2010 году эти настроения достигли апогея, что проявляется в мистической вере, что Русские имели цель намеренно указать неправильный курс президентскому самолёту, или просто сбить его с помощью обычного или нетрадиционного оружия.

Явление это очень интересно, потому что в польской истории правица всегда была пророссийская: начиная с маркграфа Велопольского и заканчивая политикой Романа Дмовского во время Первой мировой войны.

Другое дело, как сегодня в Польше определяют «правицу»? Это продолжение традиций Велопольского и Дмовского, или их радикальных левых противников: подхорунжих в 1830 году, «красных» в 1863 и социалистов начиная с 1905 года? Правда брутальная: за пределами среды Конгресса Новых Правых, портала konserwatyzm.pl и еженедельника «Myśl Polska» вся эта польская «правица» — это наследники Романтизма, инсурекционизма и пилсудчины.

Этот левый характер современной «правицы» переносится на отношение к России. Достаточно просмотреть газеты и интернет-порталы «правицы», чтобы констатировать сильные фобии и чувство презрения, в сущности выстроенные ненавистью и чувством собственной слабости. Это смесь ненависти к царизму и большевизму; аргументов революционных (против России царской) и антикоммунистических (против России советской).

В общем, я уже не знаю, величайшее зло Владимира Путина заключается в том, что он восстанавливает традиционную Россию (аргумент революционный), или же потому, что был офицером НКВД (аргумент антикоммунистический)?

От польской «правицы» снова и снова мы слышим декламации, что с Россией не будут работать, потому что с Кремлём нельзя говорить из соображений «моральных» и «политических». Трудно не получить впечатление, что это какие-то копии повстанческих манифестов, как если бы российская армия квартировала в варшавской Цитадели и нацеливала пушки в центр столицы, угрожая ей уничтожением, а Путин встал над газовым краном и угрожал его закрытием.

Каждый, кто борется с Россией, и особенно с её президентом — это герой для польской «правицы», и это независимо от того, кем он является: левым и антиклерикальным (Pussy Riot), исламским террористом (чеченские боевики), или европейским моральным бардаком с которым польская «правица» так борется в своей стране (демократическая оппозиция). Не важно, во имя каких идей и с каких позиций нападают на Путина - важно, что происходит нападение. Они получают сверху полную поддержку. Польская «правица» подписывает все карты и все векселя, и это каждому.

В кругах «истинно патриотической» польской «правицы» одному моему знакомому ставят даже в упрёк, что в своих публикациях на исторические темы польско-российских отношений, он рассматривает Россию как «нормальное государство». И в этом суть вещей: Россия не может быть нормальной страной, а только каким-то монстром, принадлежащим к неоконсервативной «оси зла».

С этой страной нельзя иметь нормальных отношений, политических, экономических, торговых, военных, культурных и т.д. Любые попытки российских инвестиций рассматриваются как угроза для «экономической независимости»; каждое предложение двухстороннего сотрудничества — это атака на «политический суверенитет».

Польша без колебаний позволяет инвестировать немецкому или американскому капиталу, поскольку это не нарушает «экономической независимости», и даже является благом для экономики. Но, входящий в то же самое место российский капитал рассматривается как форпост танковой дивизии.

Я никогда не соглашусь с этим мнением, потому что стоял и стою на позициях традиционных польских правых по отношению к России. Во-первых, я считаю Россию нормальной страной — это, конечно, не Германия или Испания, потому что есть российская специфика. Подобно специфики Индии или Бразилии. Это такой же партнер в политических, военных и экономических отношениях, как и любой другой.

Российский газ горит у меня на плите так же, как и алжирский. Не думаю тоже, что Россия проводит «имперскую» политику более агрессивную чем, например Соединенные Штаты. Если мы посчитаем, кто за последние двадцать лет развязал больше войн, и атаковал больше суверенных государств, то этот счёт однозначно будет в пользу американцев, которые успели атаковать Сербию, Ирак (дважды), Афганистан и Ливию. За это время Россия вела только одну войну — с Грузией — где к тому же не была атакующей стороной.

В отношениях с Польшей Россия может быть как нашим партнёром и союзником, так и противником. Всё зависит от переменных конфигурации, над которыми в наше время преобладают концепции идейные и идеологические. Россия в данный момент является нашим врагом, потому что мы связались с американским лагерем и служим антироссийским плацдармом в этой части мира. Мы проводим шумную политику вытеснения влияние России из Украины и Белоруссии под прикрытием «борьбы за демократию» и «права человека».

Если бы мы захотели когда-нибудь покинуть Европейский Союз, то могли бы повернуться только в направлении России (и стран БРИКС). Для недемократичной и консервативной польской правицы Россия является единственной реальной альтернативой перед секуляризацией и вестернизацией.

Такие консервативные мыслители XIX века как Генрик Жевуский уже тогда обратили внимание, что альтернативой для западного секуляризма, масонства и безразличия является пророссийское направление. Запад расстрелял бы нас за выбор собственного пути без демократии и прав человека. Владимир Путин сказал бы, что дело устройства Польши — это наше личное дело.

Заметим, кстати, что сама Россия движется в направлении реставрации православия, борется с гомосексуализмом политически, когда интегрирующаяся с Западом Польша всё больше деморализуется и по наклонной плоскости скатывается к криминализации гомофобии. Сегодня у нас есть выбор: борьба с гомофобией в союзе с Обамой или моральный порядок с Путиным? Я выбираю моральный порядок.