К возвращению системы каст

02 мая 2013   Виктор Мараховский

Уважаемые читатели! Полвека назад доступ к знаниям был труднее, чем теперь. Не было айпадов, с них нельзя было ничего погуглить, не было самого интернета, да и просто домашних компьютеров у большинства не было. Не было спутникового телевидения с его тучей обучающих каналов. Из-за этого даже в развитых странах между детьми из богатых семей и детьми из бедных семей существовал большой разрыв в знаниях и успешности.

Сейчас у каждой бедняцкой семьи в каждой развитой стране есть планшеты, всем детям доступен интернет и доступ к знаниям не стоит практически ничего. Передовые технологии открыты для всех. Телевизоров в каждом трейлерном домике больше, чем 50 лет назад в среднем поместье. Родители в бедных семьях больше занимаются развитием своих детей.

И за истекшие 50 лет  разрыв в интеллектуальном развитии и итоговой успешности между детьми бедняков и детьми богачей – сильно увеличился.

...Если вам интересно, как же так вышло – давайте об этом поговорим.

Приведённые мною факты -- из отчёта американского исследователя в «Нью-Йорк Таймс». Автор констатирует: за период с 1960 по 2010 год разрыв в результатах тестов между детьми из семей «10% самых богатых» и «10% самых бедных» -- увеличился на 40%.

При этом нельзя сказать, что дети бедняков тупеют: за последние 20 лет они, например, начали сдавать тесты на 4% лучше. Но дети богачей тем временем стали давать результаты на 18% лучше. Потому что технологии натаскивания и мотивации детей у богатых – опережающие.

В данном случае не имеет значения, реальные знания отражают эти их американские тесты или нет. Важно вот что: дети богатых, лучше сдающие тесты – по факту всё успешнее. То есть уже в школе всё чаще занимаются спортом, всё чаще ведут общественную работу и выпускают СМИ. Потом -- всё чаще поступают в колледжи, всё чаще выходят в люди, всё чаще становятся начальством и сами попадают в это самое «золотое меньшинство».

Теперь – о причинах. Как поясняет тот же автор, нельзя всё перекладывать только на разницу в уровне преподавания школ для богатых и для бедных. Ведь разница между детьми бедных и богатых проявляется ещё вдошкольном возрасте – начиная с тестов для четырёхлетних. Причина элементарна: «общество глубже осознаёт важность дошкольной подготовки детей. Но богатые занимаются ею интенсивнее».

В переводе с политкорректного языка на человеческий: исследователь поясняет, что у богатых родителей есть время, деньги и возможности заниматься детостроительством на том уровне сложности, которого требует успешность во втором десятилетии двадцать первого века.

А у бедных родителей денег, возможностей и времени для того, чтобы участвовать в гонках на детях на современном уровне -- нет.

Перейдём к вопросу о том, что это означает практически.

Практически это означает, что в эталонном (в том числе и для нашей элиты) обществе современной цивилизации -- передовой Америке, про которую нам ещё каких-то 25 лет назад рассказывали как про общество равных стартовых возможностей – оформляется, внимание, система каст.

Это именно касты – система социальных этажей, резко отличающаяся от обычного классового расслоения. Отличается она тем, что судьба гражданина в кастовом обществе -- определена с рождения.

Почему это именно касты? Потому что я не знаю, как ещё это назвать, если за полвека в передовом обществе Земли собственный человеческий талант начал играть в вопросе успеха на 40% меньшую роль. А  возможности семьи – на 40% большую.

Вам всё ещё не страшно? Тогда переходим к прогнозу на ближайшие десятилетия.

Первое: современные «развитые страны» на наших глазах соскальзывают к общественному строю, где у людей разных каст – от рождения будут всё более и более неравные права на раскрытие своих способностей. Просто по факту.

Второе: конкретному самоуверенному Джо или Васе эту несправедливость нельзя будет победить усиленной работой над своими детьми – потому что у тех, кто богаче, технологии работы над своими детьми будут опережающими. Возможности у одиночки в этом деле – всё более приближаются к возможности собрать в дворовом гараже гоночный болид.

Таким образом -- нынешняя ситуация, в которой большинство списка-200 «Форбса» являются наследниками родительских капиталов, а демократиями рулят представители полусотни семей -- будет не просто законсервирована, но и усугублена.

Нелишне вспомнить, что продолжится и тенденция на «элитизацию насилия». То есть массовые многомиллионные армии, которые и породили демократию в XX веке,  продолжат заменяться небольшими кастами технологичных кшатриев, вооружёнными боевыми человекоподобными роботами, дронами и прочими пучками молний.

В итоге кастовый разрыв формально свободного и эгалитаристского «западного» общества приведёт к образованию вполне архаичной по структуре и устремлениям системы.

Напомню: это когда наверху благородные доны, имеющие все должные добродетели и знания. А внизу, наряду с юркими гастарбайтерами, стопятидесятикилограммовые продавцы пончиков и стокилограммовые парикмахерши, дружно идущие на очередной блокбастер про летающих миллиардеров, спасающих наши задницы от неведомого космического зла.

Эти пролетарии, конечно, будут по сравнению с потомственной элитой культурно неразвиты. Что даст элитариям основания рассуждать о быдле и анчоусах. Как, собственно, неразвиты были и ленивые сельские жлобы, о которых представитель творческой интеллигенции Европы XI века Бертран де Борн писал: «Нрав свиньи мужик имеет, жить достойно не умеет. Если ж вдруг разбогатеет, то безумствовать начнёт». На тогдашнем технологическом уровне презрение трубадура было обоснованно -- крестьян с детства не учили письму и латыни, не тренировали биться и не сажали на боевых коней: в честной гонке за успех они резко проигрывали детям дворян.

…Я это всё к чему. Любое общество, у которого в основах, в смысле существования не прописана солидарность; любое общество, у которого стремление к общему развитию не считается главной задачей и единственным годным смыслом – такое общество неизбежно вырождается в тёмную средневековую индию. С наследственной кармой, малиновыми штанами и хорошо вооружёнными эцилоппами, стригущими дань с низших каст. 

И как бы ни пытались найти заменитель этой солидарности – хоть равные стартовые возможности, хоть свободную конкуренцию, хоть права меньшинств, хоть, напротив, расовую идею – результат будет один.

И такой результат нам не нужен.