...Миф о Маннергейме - "спасителе Ленинграда"

На модерации Отложенный

В последнее время главнокомандующего армией Финляндии во время Второй мировой войны Карла Густава Маннергейма в России стали представлять едва ли не героем. По крайней мере "спасителем Ленинграда" иногда называют. Петербургский ученый Николай Барышников, основываясь на документах, обнаруженных в финских архивах, сделал попытку развеять активно внедряемый миф "о генной памяти" Маннергейма, якобы не пожелавшего входить в Ленинград, город, в котором он получил военное образование. Его исследования изложены в книге "Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941-1944", выпущенной в Финляндии. 
Наш корреспондент встретился с профессором Барышниковым и финским издателем Йоханом Бекманом. 
- Николай Иванович, вы давно занимаетесь исследованием советско-финляндских отношений. Почему только сейчас, когда в нашей стране появился устойчивый миф о Маннергейме - спасителе Ленинграда, вы решили рассказать, что это не так? 
- Дело в том, что с довоенных времен до последних лет мы не могли прикоснуться к финским архивам. Советские люди были лишены возможности работать в них. Когда я выражал свое удивление нарушением прав человека, поскольку к архивам допускались ученые других стран, мне отвечали, что финских специалистов не допускают к советским историческим источникам. К счастью, эта ситуация разрешилась. Я работал в четырех финских архивах и открыл немало неизвестных прежде документов. 
- Вы сказали, что только советских ученых не пускали, а почему другие не обнаружили того, что нашли вы? 
- Возможно, находили, но не придавали широкой огласке, потому что эти документы представляют опасность для тех, кто не хочет смотреть правде в глаза и увидеть действительную позицию финского руководства относительно будущего Ленинграда. Ведь в Финляндии было принято говорить, да и сейчас нередко можно услышать о том, что война против Советского Союза, которую страна вела вместе с Германией, была оборонительной и имела целью только возвращение границ 1939 года по реке Сестре. Реальность же ситуации прояснилась за день до объявления Финляндией войны СССР. На заседании парламента 25 июня 1941 года было заявлено о том, что Финляндия будет вести вместе с Германией войну за уничтожение большевизма. 

( - То есть финны не намеревались останавливаться на старой границе? )

- Николай Иванович, с чего же тогда пошли разговоры о спасительной роли Маннергейма? 
- Идея показать свою спасительную роль принадлежит самому Маннергейму.

Но маршал в своих воспоминаниях "забыл", например, о том, что при выработке в Зальцбурге и Цоссене 25-28 мая 1941 года оперативного плана совместных германо-финских действий по захвату Ленинграда начальник генерального штаба Хейнрикс выполнял его конкретные указания, как командующего вооруженными силами Финляндии. Показательна мемуарная запись генерала Талвела беседы, состоявшейся 5 июня 1941-го: "Маршал объявил мне, что Германия на днях совершит нападение на Советский Союз, что немцы не просят нас ни о чем другом, кроме как нанести сильнейший удар в направлении Ленинграда. Он объявил о создании специальной группы для осуществления этого удара и предложил мне ею командовать" 
- Тем не менее широко распространено мнение о неучастии финских войск в блокаде Ленинграда. Утверждается даже, что ленинградцы сами виноваты, поскольку могли спокойно покинуть город, уйдя в Финляндию. 
- Это такой же миф, который создавался после войны в пропагандистских целях. А вот документ, поступивший 5 сентября 1941 года, за три дня до начала блокады, из генштаба в министерство иностранных дел Финляндии: "Наступление на петербургские укрепления, имеющиеся между границей и Петербургом, потребуют, вероятно, много жертв, поскольку сильно защищены, и не лучше ли брать его с юга или же вообще не заставить ли капитулировать жителей города с помощью голода". 
Известно также письмо посла Финляндии в Берлине Кивимяки министру иностранных дел Виттингу, где он настоятельно рекомендовал "добиваться от Германии, чтобы Петербург полностью и окончательно уничтожить, поскольку он является постоянно притягательной силой для русского населения". Это "доверительное письмо" было вскоре направлено президенту Рюти. 
А вот о несамостоятельности финских войск в ведении военных действий, об их зависимости от вермахта свидетельствует сам Маннергейм. В мемуарах он признал, что у финского руководства "не было достаточной свободы действий"...