Отобрать партийный билет или «своих не бросаем»

Блокадной зимой 1941-1942г. 127 ленинградских ученых были арестованы по делу "Союза старой русской интеллигенции". Этим делом и многими другими занимался младший лейтенант госбезопасности Николай Федорович Кружков (1911-1966). Следователь Н.Ф.Кружков за успехи в следственной работе в годы войны был награжден двумя орденами Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги» и медалью «За оборону Ленинграда». В 1954 году ему присвоено звание полковника госбезопасности. Однако случилось непредвиденное: один из его бывших подследственных по фамилии Страхович выжил в лагерях, вернулся и описал всё в заявлении в ЦК КПСС. Письмо дошло до первого секретаря ЦК Хрущева, который приказал разобраться и принять меры.

Далее следуют цитаты из документов данного расследования.

"...К осени 1941 года у начальника Ленинградского УНКВД Кубаткина и его заместителя Огольцова скопилось немало донесений об "антисоветских настроениях" ученых. Огольцов 16 октября 1957 года в своих показаниях писал:
«Мне была доложена агентурная сводка о том, что группа ученых разных вузов, будучи выходцами из чуждой нам среды и антисоветски настроенными. Учитывая обстановку осажденного города, мною было дано распоряжение разработать план оперативных мероприятий и в самом срочном порядке перепроверить эти данные как через другую агентуру, так и через специальные технические средства, что контрразведывательный отдел УНКВД (нач. отдела тов. Занин) и делал. Вопрос об аресте кого-либо из ученых тогда не стоял.
Через месяц или два месяца (точно не помню из-за давности) быв. начальник УНКВД тов. Кубткин П. Н. о наличии указанных выше данных доложил Военному Совету фронта в лице Секретаря ЦК КПСС, областного и городского Комитетов партии тов. Жданова А. А., который, как мне говорил т. Кубаткин, сильно отругал его за неоперативность, политическую близорукость, неумение быстро оценивать обстановку и отсюда принимать оперативные меры по обеспечению безопасности в городе в условиях вражеской блокады и дал указание немедленно всех лиц, проходящих по агентурным сигналам, арестовать и начать следствие, тем самым будут перепроверены поступившие данные от агентуры. Выполняя указания товарища Жданова А. А., тов. Кубаткин отдал приказание начать ликвидацию агентурного дела и арестовать всех проходящих по делу лиц».

«Кружков вместе с коллегами придумал несколько трюков, позволявших пытать людей практически законно. Он, например, вызывал подследственного на допрос во время приема пищи. А если арестованный не получал положенную жалкую порцию в положенное время, еды он больше не видел. Так что, вызывая на допрос во время завтрака, обеда и ужина, Кружков обрекал арестанта-блокадника на голод и полное истощение. А потом предлагал еду за подписание нужных НКВД показаний.
В арсенале Кружкова было и давление на семью арестованного. Он мог спокойно в блокадную зиму опечатать помещение, где семья подследственного хранила дрова. А потом подробно, в деталях рассказывать ему, как страдают от холода его близкие, и, чтобы жена и дети согрелись, нужно всего лишь подписать составленный им ложный от начала и до конца протокол допроса. Многие не выдерживали и подписывали.
При допросах ученого Кошлякова заставлял его раздеться до пояса голым, положил его на пол и ткнул его ногой, соблазнял его, голодного, пищей, если он подпишет протокол допроса, обещал его накормить. Шантажировал профессора Тимофеева, обещая выдать дрова его семье, если он подпишет протокол допроса.
Наносил побои Постоевой, ее же заставляя стоять по несколько часов подряд, несмотря на то, что ноги ее от длительных стоек распухли.»

Штатный осведомитель Кружкова Евгений Меркулов заводил с учеными разговоры о тяжести осажденного положения, а вслед за этим писал доносы о "пораженческих настроениях". Еще одним изощренным изобретением Кружкова стали допросы смертников, строго запрещенные законом. Тех, кого трибунал или особое совещание уже приговорили к смертной казни, следователь вызывал на допрос и, обещая смягчение участи, предлагал написать изобличающие других врагов народа показания. Психологически сломленные люди соглашались, после чего их отправляли на расстрел.

"Кружков, состоя в должности начальника 2 отделения следственного отдела, в котором велись наиболее серьезные дела, в январе месяце 1944 года принял участие в производстве следствия по делу студентов Шадричевой М., Зандберг A. M., Гиренковой A. П., библиотекаря института Бородиной О. П., служащей госпиталя Володиной Т. В., дворника Рядкина Л. Г. и судомойки в столовой Розановой А. В., обвинявшихся в контрреволюционных преступлениях. При допросах студентки I курса Шадричевой Ирины в возрасте в то время 20 лет Кружков, зная, что она являлась секретным сотрудником, завербованной для дачи сведений о ее отце, вынуждал ее дать признательные показания о том, что она со своим отцом проводят антисоветскую агитацию, угрожая в противном случае суровым наказанием вплоть до расстрела за то, что якобы она расшифровала себя как секретный сотрудник. Предъявил ей подложное письмо, якобы написанное отцом, чтобы она во всем созналась. Поддавшись обману и шантажу со стороны Кружкова, Шадричева дала угодные Кружкову показания об антисоветской пропаганде и ее, и ее отца Кириллова (осужденного по другому делу, которое проверяется). При допросе Шадричевой Кружков заявлял ей, что он „любит работать с молодежью, она как глина, с нее что хочешь лепи“..."

"На основании ложных показаний упомянутого выше профессора Страховича, полученных от него путем тяжких над ним издевательств Кружковым, в январе месяце 1942 года было искусственно создано дело на других ученых: профессора Кошлякова Н. С., доцента математических наук, профессора Розе И. В. (умер в тюрьме), профессоров: Журавского A. M., Извекова Б. И., Тимофеева В. А., Третьяк Г. Т., доцентов: Худякова Н. Н., Рузова С. С., Строганова В. Г., Светлова А. В., ассистента Постоевой Н. И.

и инженер-конструктора Зегжда О. А.

Умерли или погибли во время следствия и этапирования:
гидродинамик и геофизик, профессор ЛГУ Н.В. Розе;
доцент математико-механического факультета Б.Д. Вержбицкий;
профессор П.А. Молчанов, изобретатель первого в мире радиозонда.

Приговорены к расстрелу 23-25.04.1942 военным трибуналом :
доцент Н.А. Артемьев;
математик, профессор ЛГИ А.М. Журавский;
член-кореспондент АН СССР физик В.С. Игнатовский и его жена;
профессора В.А. Тимофеев, Г.Т. Третьяк, Б.И. Извеков и другие.

«Подсудимый Кружков в судебном заседании вину свою частично признал, т. е. применение незаконных методов следствия в отношении отдельных лиц, как то: применение стоек, производство ночных допросов, ругани с целью сломления воли допрашиваемых, в отдельных случаях нанесение побоев. Признал и тот факт, что он в ряде случаев не записывал в протоколы допросов отрицательных показаний и получение показания от осужденного к ВМН Страховича, заявив при этом, что он применял незаконные методы следствия и получал признательные показания, верил тогда им и считал, что ведет борьбу с врагами народа.
На основании изложенного Военный Трибунал находит, что показаниями на суде целого ряда свидетелей, вещественными доказательствами — заявлениями бывших осужденных, а также частичным признанием своей вины подсудимым Кружковым доказана его виновность в том, что он на протяжении ряда лет с 1941 по 1945 г. включительно, работая в органах НКВД в Управлении Ленинградской области, систематически нарушал Социалистическую Законность, фальсифицировал показания обвиняемых, свидетелей и в целом отдельные дела, что в результате повлекло за собой непоправимые тяжелые последствия, т. е. в преступлении, предусмотренном ст.58-7 УК РСФСР».

Вердикт трибунала гласил:
«Кружкова Николая Федоровича на основании ст. 58-7 УК РСФСР, с применением санкции по ст. 58-2 УК РСФСР, подвергнуть заключению в исправительно-трудовых лагерях сроком на двадцать лет (20 лет), с конфискацией лично ему принадлежащего имущества, с поражением в политических правах сроком на пять лет».

В дополнение его лишили звания и наград. А вот его начальники и коллеги сурового наказания избежали. Не считая Кубаткина, который сам стал жертвой репрессий, остальные после рассмотрения их дела Особой инспекцией КГБ в 1957 году пострадали морально и материально, но остались на свободе:
«1. Во изменение ранее изданных приказов Альтшуллера И. К., Занина С. Ф., Кожемякина И. А. и Артемова Б. В. уволить из органов госбезопасности по фактам, дискредитирующим звание офицера.
2. Преподавателю школы N401 КГБ при СМ СССР подполковнику Рябову М. Ф. объявить выговор.
3. В отношении Огольцова С. И. ограничиться ранее состоявшимся его увольнением из органов госбезопасности.
4. Материалы расследования на полковника запаса МВД Подчасова И. В. направить в Особую инспекцию МВД СССР».

"Дело № 555" (Архив УФСБ РФ по СПб. и области, Фонд архивно-следственных дел, Дело П-22163)
"Массовые аресты сотрудников ленинградских высших учебных заведений — членов-корреспондентов Академии наук СССР, профессоров, доцентов, инженеров пришлись на самую страшную пору блокады — октябрь 1941 — март 1942 годов. По различным источникам из этой категории городского населения, вымиравшего от голода, по подозрению в проведении «антисоветской, контрреволюционной, изменнической деятельности» местным Управлением НКВД было подвергнуто тюремному заключению и следствию от 200 до 300 ученых и членов их семей.
Допрошенный об этом быв. ст. следователь ШЕВЕЛЕВ А. Д., который некоторое время вел следствие по делам на ИГНАТОВСКУЮ M. И. и ЧАНЫШЕВА С. М., показал, что никакой контрреволюционной организации среди ленинградских ученых не существовало. Показания же арестованных при корректировке протоколов допроса искажались. ШЕВЕЛЕВ заявил также, что в связи с его отказом оформлять протоколы с искаженными показаниями обвиняемых, на него было оказано давление со стороны руководства, а затем он был отстранен от работы, исключен из партии и уволен из органов."

Из заключения Особой инспекции Управления кадров КГБ при СМ СССР:
"Кружков, получив в сентябре месяце 1941 года в свое производство дело на члена-корреспондента Академии Наук, профессора Вальтер A. Ф., выбил признательные показания на себя и кандидата технических наук Инге Л.Д. Инге 14 сентября 1941 года по постановлению, составленному Кружковым, была арестована. В мотивах постановления на арест приведены явно фальсифицированные данные (л. д. 93, том I). Во время этапа из Ленинграда в пути следования Вальтер и Инге погибли. Дело о них за отсутствием состава преступления 17 мая 1955 года производством прекращено."

В 1955 полковник госбезопасности Кружков, которого военный трибунал счел виновным в том, что он во время блокады Ленинграда с помощью провокаторов выдумывал фальшивые антисоветские организации ученых и с помощью пыток добивался признаний обвиняемых, был приговорен к 20 годам заключения. Многие коллеги и начальники Кружкова отделались лишь лишением званий, персональных пенсий и партбилетов.

Из решения Комитета партийного контроля:
«За грубое нарушение социалистической законности, в результате которого были осуждены к ВМН и длительным срокам заключения работники ленинградских высших учебных заведений,— исключить из членов КПСС: Огольцова Сергея Ивановича (член КПСС с 1918 г., п. б. N00106666); Занина Семена Федосеевича (член КПСС с 1924 г., п. б. N04332151); Альтшуллера Исаака Константиновича (член КПСС с 1927 г., п. б. N04615903); Подчасова Ивана Васильевича (член КПСС с 1920 г., п. б. N01063594); Кожемякина Ивана Александровича (член КПСС с 1941 г., п. б. N00952212). Поручить Куйбышевскому райкому КПСС г. Свердловска отобрать у Занина С. Ф. партийный билет».

Источник