Средиземноморская Воронья слободка

Я долго не мог сообразить, что именно напоминает мне кипрская банковская история. Наконец, понял – конец Вороньей слободки. Напомню, бывший камергер Митрич, поразмыслив хорошенько о привычке ничьей бабушки жечь на антресолях керосиновую лампу, пришел к выводу, что это вполне может кончиться пожаром. И застраховал от огня все свое имущество. Узнав про этот факт, остальные обитатели Вороньей слободки последовали примеру Митрича и тоже застраховались. Кроме Лоханкина и ничьей бабушки. После чего дом, естественно, был обречен. И через пару дней действительно сгорел, подожженный  одновременно с шести концов.
То же самое мы наблюдаем и в кипрской истории. Как теперь выяснятся, перед самым кризисом из местных банков свои капиталы вывели все солидные вкладчики. Причем не только киприоты, но и иностранцы. Хотя в СМИ упоминались только русские, украинцы и казахи, понятно, что добрые киприоты шепнули соответствующую информацию своим друзьям и из других стран.

В итоге в кипрских банках остались вклады только «лоханкиных» и «ничьих бабушек».
А что происходит с банками, когда из них убегают капиталы? Они оказываются банкротами. Что и произошло с кипрской банковской системой. И только потому, что солидные вкладчики повели себя как обитатели Вороньей слободки.
К слову, и в нынешнем западноевропейском обществе многое напоминает роман Ильфа и Петрова. И не только симбиоз социализма с рыночным хозяйством. Но что более важно, напоминает расплодившимися в евросоюзной бюрократической машине наследниками Полыхаева. А в европейской финансовой системе верховенством наследников Корейко.