Дом "Тысячи душ"

Леонид Репин
Дом "Тысячи душ"

http://www.kp.ru/daily/25982.5/2915314/

Борисоглебский пер., 11. Метро «Арбатская»

Вот уж кто воистину был оригиналом, так замечательный наш писатель Алексей Феофилактович Писемский. Как купил по переезде из Петербурга в Москву этот дом с несколькими деревянными флигелями, так и нарек их, эти флигели, именами своих романов: «Тысяча душ», «Люди сороковых годов», «Взбаламученное море», «Масоны»…

Родился Писемский в деревеньке Костромской губернии, в семье старинного, но давным-давно захудавшего рода. До такой степени обедневшего, что дед Алексея Феофилактовича был уже совершенно неграмотным, ходил в лаптях да еще и собственную землю сохой вспахивал.

В молодые годы Писемский, однако, вовсе не собирался писателем стать. Увлекался театром - и незаурядный талант притом обнаружил, играл даже на профессиональной сцене - и вот здесь его, в роли Подколесина, даже на одну доску с уже тогда великим Щепкиным ставили.

Оказался молодой Писемский на математическом факультете Московского университета. А бедность-то никуда не девалась, рядом кружила. Отца уже не было, мать лежала, разбитая параличом, а он, юный Писемский, только-только университет окончил. Сказать, что ему тогда тяжело жилось, - значит, ничего не сказать.

Через три года после переезда в Москву вышел первый роман «Боярщина», о коем сразу же заговорили: автору удалось вполне проявить свой особый талант - яркой, иногда даже грубо правдивой и притом смешной временами отразилась жизнь в этом романе.

А вскоре и Чернышевский две новые вещи Писемского - рассказ «Плотничья артель» и повесть «Виновата ли она?» - назвал лучшими произведениями года в русской литературе.

Не все, конечно, разделяли такую точку зрения на новое имя, многим известным людям написанное Писемским вовсе не нравилось. А после того, как он затеял полемику с петербургской газетой «Искра» (не той, не большевистской, из коей возгорелось всепожирающее пламя), редакторы «Искры» на дуэль вызвали Писемского. Кто улаживал напрягшиеся донельзя отношения, в истории не сохранилось, главное, что дуэль, по счастью, не состоялась.

Он очень много писал, обнажая такие стороны жизни, которых до него никто не касался.

И вдруг - глубокая усталость ото всего. И хоть вовсе не так он был стар, как выглядел, а чувствовал себя стариком.

Так что же стряслось-то?.. Покончил с собою любимый сын, молодой, талантливый математик. Жутко подкосило это писателя. Вскоре разразилось новое несчастье: безнадежно заболел другой его сын, доцент Московского университета… Как же все это терпеть!..

Последнее время писателя одолевала некая странная фобия: более всего он боялся умереть вне дома, где-то в случайном месте, на улице. И на тот час постоянно носил в кармане записку, собственноручно написанную: «Сие мертвое тело принадлежит вдове статского советника Писемской, проживающей в Борисоглебском переулке, в собственном доме».

Не пригодилось...