Некоторое время назад Рамзан-бей Алиев, да посмотрит на него Аллах,разместил на СМИ2 полемический ролик по поводу Христианства и Ислама. У меня он вызвал противоречивые мысли, которыми я и хочу поделиться с вами, дорогие мои читатели.
Прежде всего в этом ролике мне не нравится наименование “кяфир” в субтитрах, что традиционно и обиходно переводится как “неверный”. Между тем Пророк Мухаммад, да благословит его Аллах и приветствует, называл христиан людьми Писания, обретающимися на стезях Авраамовых. Поэтому я предпочёл бы вместо обидного “кяфир” более лояльное наименование в соответствии со Священным Кораном.
Уважаемый Рамзан Алиев, на самом деле приведённый Вами диалог окончился так плачевно не из-за вопиющего невежества христианского ведущего. Даже искушённые христианские богословы не могут дать логически стройного, согласующегося со здравым смыслом ответа на поставленные в сюжете вопросы.
В некоторых случаях объяснения триединства Пресвятой Троицы доходит до абсурда. Один известный советский авиационный конструктор, к концу жизни ударившийся в Христианство, изобразил Бога Отца, Сына и Святого Духа в виде трёх осей Декартовой системы координат. Священники по большей части с гуманитарным образованием менее изобретательны и предпочитают рассматривать единство Троицы, как догмат, дескать так есть и всё. Но от этого ситуация не становится яснее.
Мало того, что неуложимость триединства в естественные представления отталкивает от христианства многих его последователей (см. например “Ислам с человеческим лицом”), догмат о Пресвятой Троице ещё и создаёт обоснованные подозрения в политеистичности Христианства, как религии. Действительно в этом учении декларативно Бог один, но на самом деле их три - Отец, Сын и Дух.
Искушённые в схоластике христианские богословы и тут вывернулись, они “объяснили” нам, что Господь един в трёх лицах. Но почему в трёх, а не в четырёх или более. И зачем вообще Вседержителю перевоплощаться в Сына или Духа, если он и так Господин неба и земли. А если речь идёт не о перевоплощении, что вообще-то противоречит современной догматике, то тогда в смысле Троицы возникает ощущение дробления Божества, чтобы он мог одновременно поместиться в трёх лицах. А последнее снова приводит нас к политеизму, ибо не может быть единым то, что разделено.
Но на этом беды христианской теологии не оканчиваются. Ежели имеет место тройственная божественная сущность, то возникает вопрос об иерархии внутри троицы и очерёдности возникновения её элементов в космогоническом смысле. И тут раскол возникает уже в самом Христианстве. Половину двухтысячелетней истории своего существования Церковь боролась с ересями внутри себя, значительная часть которых основывалась на “неправильном” ответе по взаимоотношениям внутри Пресвятой Троицы.
Здравый смысл и непредвзятая трактовка евангельских текстов подсказывали в общем-то естественный ход вещей, когда Отец, породил Сына, откуда вытекала вторичность Иисуса, его определённая соподчинённость Отцу и безусловно более позднее рождение по отношению к Творцу. Святой Дух, идея которого появилась позже, занимал при этом некое промежуточное положение между двумя основными фигурантами Христианства. Но шли годы, такая христологическая концепция уж больно смахивала на чисто человеческую сущность Иисуса (что позже утверждается в Исламе, который говорит, что Иса Галилеянин - Пророк). Поэтому статус Христа стали поднимать от Человека к Сыну Божьему, от Сына Божьего к Богу.
Обратите внимание, в канонических текстах четырёх Евангелий Христос почти не называет сам себя Сыном Божьим, так о нём говорят другие. Даже о том, что он Мессия, т.е. Спаситель, Иисус запрещает рассказывать посторонним. Налицо скромность и высшая непритязательность этого человека - мирские блага и власть его не интересовали. А теперь в церквах то и дело раздаются возгласы - Господи Иисусе. Пророк Иешуа из Назарета подменил собой Бога-Отца и стал единоличным божеством христианского ареопагита. Преодолев таким образом сползание к политеизму христианское богословие наступило на другие грабли. Это антропорфичность, т.е. человекоподобность божества.
Религиозные верования развивались следующим образом. Как только первобытный человек самоидентифицировался, т.е. осознал себя независимой от природы сущностью, у него возникло ощущение некой безличной и безликой силы, которая его окружает, что греха таить чаще враждебной. Эта наиболее древняя форма верования, называемаяаниматизм, дошла до нас, например, в виде “ману” с островов Океании – чудодейственной жизненной силы, которой в той или иной степени могут обладать люди, животные, предметы и природные явления. Аналогом являются “мана” – у меланезийцев, “оренда” – у ирокезов, “маниту” – у алгонкинов, “мегбе” – у пигмеев и т.д. Религия первобытных людей сводится к овладению, восприятию этой силы. Речь идёт именно о том, чтобы путём магических ритуалов, неразрывно связанных с морально-этическим кодексом племени и успехами в материальной жизни на благо общности взять “ману” в смысле единоличного владения. При этом сама эта сила не наделена собственной волей.
С ростом автономности человека и общества от превратностей природы и связанным с этим осознанием своей духовности, появлением зачатков культуры люди стали наделять душой элементы окружающей их действительности. От аниматизма мы перешли канимизму– учению о духах и душах. Сначала это были духи умерших предков, потом души животных, предметов, явлений природы и вот в одно прекрасное утро человечество проснулось уже в одухотворённом мире.
Души нельзя было просто пойти и взять, ибо они обладают собственной волей, их надо было задабривать, чтобы они вселились в тебя, либо помогали издалека добровольно. Промежуточной формой между взять и задобрить стало покорить, подчинить чужую волю своей.
Поэтому легенды и мифы древнего мира вплоть до ранних библейских текстов пестрят сценами сражений людей с духами и богами. Но по мере развития концепции одушевлённости элементов мироздания статус духовных сущностей поднимался до ранга всемогущества в пределах своей компетенции, поэтому на первый план вышла идея задабривания богов.
К тому же кроме материальных возникли и временами выдвинулись на передний план моральные приоритеты, которые по определению нельзя было взять силой. Нельзя покорить красоту, силой получить вдохновение, заставить любить. Даже в лингвистическом плане слово покорить приобрело второй нематериальный, духовный смысл, например “он покорил всех своей обходительностью”. Сравните. “Он не делал ничего «на камеру», он покорил всех своей непредвзятой добротой и простодушием.” – рецензия на игру Джимма Керри в сериале “Шоу Трумана”. “Покорив все горы и всех царей, которые там правили, и подчинив их своей власти, он забрал у них драгоценности.” – Махабхарата. Чувствуете разницу? Всё это было чрезвычайно прогрессивно, одна проблема – душ, духов и божеств стало слишком много.
Рассмотрим теперь, как конкретизировались объекты религиозного поклонения. Обобщённую жизненную силу природы конкретизировать невозможно, что создавало некоторые проблемы для реализации обрядности. С явлениями природы - ветер, который мог задуть, воду, которая могла затопить, огонь, который мог сжечь, сюда же следует отнести и небесные светила Солнце, Луну, Звёзды, которые согревали, указывали время или путь, было проще. Их хотя бы можно было увидеть или почувствовать. Постепенно божества “поселились” в священных камнях, деревьях или рощах и других конкретных предметах окружающей действительности. Их уже можно было потрогать руками, и с ними оказались возможными всякие ритуальные действия.
Стали оформляться культы, поскольку камню или дереву можно поклоняться более явственно, чем ветру или дождю. Следующим шагом стало обожествление животных, которое объединилось с культом предков в виде тотема - животного прародителя племени или рода. Тотемизм и его дальнейшее развитие - зооморфизм в виде звероподобных, например египетских, божеств просуществовали довольно долго, но по мере выделения аристократии в обществе появилась потребность в очеловеченных богах - антропоморфизм. Так пришла эпоха античности с её человекоподобными богами Олимпа и героями, которые соединили в одном флаконе культ предков и явлений природы. Старые религиозные атрибуты в виде священных камней и рощ тоже продолжали существовать, более того рядом с ними или над ними возводились алтари и храмы. По мере специализации знаний об окружающей действительности число богов стало множиться с астрономической быстротой.
В то же время наука всё больше подходила к пониманию всеобщей взаимосвязи элементов материального мира и явлений в нём, что подталкивало к мысли о едином управлении Вселенной. Так возникла идея о едином и единственном Боге, Творце, Вседержителе - монотеизм. Замкнулся виток диалектической спирали познания от первобытного аниматизма в виде разлитой по миру безличной и безликой силы до монотеистического Бога, абстрактного по форме, но вполне конкретного по духовному содержанию. Т.е. Бог не существо, но Личность.
В принципе, уже поздний Иудаизм вплотную подошёл к такой трактовке, но пережитки старых верований в виде разветвлённой системы жертвоприношений загубили его на корню. Христианство с одной стороны представляло шаг вперёд, поскольку провозгласило безусловный примат духовного над материальным во взаимоотношениях с Творцом-Вседержителем. Но с другой стороны в его нынешнем виде мы имеем антропоморфного Бога наподобие олимпийских богов. От последних Господа Иисуса Христа отличает только больший гуманизм и неподкупность.
Антропоморфичность настолько прочно укоренилась в христианской традиции, что распространилась даже на образ Бога-Отца, которого изображают в виде почтенного старца с окладистой бородой. А ежели сюда добавить ещё и культ богоматери, которую тоже постепенно наделили божественными чертами (так говорят не о смерти, а об успении Марии), то монотеистичность современного Христианства рассыпается в прах.: http://forum.krstarica.com/showthread.php/433519-RELIGIJSKI-SIMBOLI/page10
По сути, Христос возвращает в обиход образ богочеловека, известный из древнеиндейских культов Америки, древнеиндийских Вед с их Аватарами, рождёнными от соития небесных богов и земных женщин и других ранних, а потому примитивных, религиозных систем. Подспудно это чувствовали и христианские идеологи, потому и ввели в рассмотрение такой персонаж, как Святой Дух, который появился позже остальных элементов Живоначальной Троицы. Но “грехи молодости” не дали методологически превратить Христианство в подлинно монотеистическую религиозную систему. Для этого требовалась теологическая революция. И она произошла.
Традиции овеществления духовных сущностей оказались так сильны, что даже Дух Святой в христианской иконографии часто изображают в виде голубя : http://www.liveinternet.ru/users/bo4kameda/post222812839/
Последний решительный шаг по отрыву Божественной духовности от материального носителя произвёл в VII веке нашей эры Мухаммад ибн Абдаллах, скромный пастух из захолустной Мекки в далёкой Аравии на краю тогдашней Ойкумены. Этот человек прежде всего вернул Христианству Ису-пророка, т.е. возвратил это учение к его животворным истокам. При этом Бог занял своё достойное место и перестал быть отцом, что, согласитесь, несколько противоестественно для бесплотной личности. Надобность же в святом духе отпала совсем, поскольку его функции в структурном плане с успехом взял на себя единый и единственный Всевышний Аллах.
Разрубив таким естественным образом Гордиев узел троичности, Мухаммад получил простую и логически непротиворечивую иерархическую систему Бог – Пророки – Общество, цельную и абсолютно монотеистичную. Естественно, за такое эпохальное достижение в понимании действительности последователи Ислама провозгласили Мухаммада Посланником Аллаха, и он занял почётное последнее по порядку место в ряду Пророков, удостоившись высокого звания Печать Пророков.
Комментарии