Уже самый вид женской фигуры показывает, что она не предназначена для слишком большого труда ни духовного, ни телесного. Она отбывает обязанность жизни не действительным, а страдательным образом: муками родов, заботами о детях, подчинённостью мужу, для которого она должна быть терпеливого и ободряющей подругою. Она не создана для высших страданий, радостей и могущественного проявления сил; жизнь её должна протекать спокойнее, незначительнее и мягче, чем жизнь мужчины, не делаясь в сущности от этого счастливее или несчастнее.
Женщины уже потому склонны (приспособлены) к пестованию и воспитанию нашего первого детства, что они сами ребячливы, вздорны и близоруки, одним словом, всю жизнь представляют из себя больших детей: род промежуточной ступени между ребенком и мужчиной, который и есть собственно человек. Стоит только взглянуть на девушку, как она по целым дням лепечёт, поет и пляшет с ребенком, и представить себе, что на её месте при всем добром желании мог бы сделать мужчина?
При создании девушек природа била на то, что в драматургическом смысле называется трескучим эффектом. Она с избытком снабдила их на несколько лет красотою, привлекательностью и пышностью на счёт всей остальной их жизни именно затем, чтобы они в течение этих годов могли в такой мере овладевать воображением мужчины, чтобы он, увлекшись, честно принял на себя, в той или другой форме, заботу об их дальнейшей жизни, к каковому шагу побудить его простое здравое размышление не представляет достаточно надёжных гарантий. Поэтому природа снабдила женщину, равно как и всякое другое существо её пола, оружием и орудиями, которые ей необходимы для обеспечения её существования, и на то время, когда они ей необходимы, причём она поступила с своею обычной бережливостью. Как самка муравья после оплодотворения лишается ненужных более (а по отношению к уходу за яичками даже небезопасных) крыльев, так и женщина после двух-трёх родов в большинстве случаев теряет свою красоту, вероятно, по той же самой причине.
Вследствие этого молодые девушки считают в душе свои домашние или ремесленные занятия делом побочным и даже простою забавою: единственным серьёзным призванием считают они любовь, победы и всё, что находится в связи с этим, как-то: туалет, танцы и т. п.
Чем благороднее и совершеннее какая-нибудь вещь, тем позднее и медленнее достигает она своей зрелости. Мужчина приобретает зрелости рассудка и духовных сил едва ли раньше двадцати восьми лет; женщина — с восемнадцатым годом. Но зато такой уж и рассудок:вполне скудно отмеренный. Поэтому женщины всю свою жизнь остаются детьми, видят всегда только ближайшее, прилепляются к настоящему, принимают видимость вещей за сущность дела и предпочитают мелочи важнейшим занятиям. Благодаря именно разуму, человек не живёт, как животное, только в настоящем, а обозревает и обсуждает прошедшее и будущее, откуда и проистекают его осторожность, заботливость и частая озабоченность к происходящим от этого выгодам и невыгодам женщина причастна менее мужчины, вследствие своего более слабого разума. Она, скорее, отличается духовною близорукостью: её интуитивный (непосредственно воспринимающий) ум остро видит вблизи, но имеет тесный кругозор, в который не входит отдалённое, поэтому всё отсутствующее, прошедшее, действует на женщин гораздо слабее, чем на нас, отчего и проистекает чаще встречаемая в них и подчас доходящая до безумия наклонность к расточительности (мотовству). Женщины убеждены в душе своей, что назначение мужчин — зарабатывать деньги, а их — тратить, если возможно — ещё при жизни мужа или же, по крайней мере, после его смерти. Их укрепляет в этом убеждении уже то обстоятельство, что муж предоставляет приобретённое в их распоряжение для хозяйства. С какими бы невыгодами всё это ни было сопряжено, оно имеет, однако же, ту хорошую сторону, что женщина больше нас поглощена настоящим, и поэтому, если оно только сносно, лучше (полнее) им наслаждается, откуда и проистекает свойственная женщине ясность, которая ей служит для рассеяния, а в случае нужды — и для утешения обременённого заботами мужа.
Отнюдь не следует пренебрегать обычаем древних германцев — в затруднительных обстоятельствах призывать на совещание также и женщин, ибо способ восприятия ими вещей совершенно отличен от нашего, особенно тем, что он имеет свойство подмечать кратчайший путь к цели и вообще всё близлежащее, что мы, смотря вдаль, большею частью упускаем из виду именно потому, что оно лежит у нас под носом и к чему нас нужно возвратить для усвоения ближайшего и простого взгляда. Поэтому самому женщины решительно трезвее нас, видя в вещах только то, что в них действительно заключается, тогда как мы, если взволнованы наши страсти, легко преувеличиваем существующее и прибавляем воображаемое.
Из того же источника проистекает и то, что женщины более мужчин оказывают к несчастным сострадания, а потому и более человеколюбия и участия; зато уступают им в деле правосудия, справедливости и добросовестности. Вследствие их слабого разума всё настоящее, видимое, непосредственно реальное имеет над ними такую власть, против которой редко что могут сделать отвлеченные идеи, постоянные правила, твёрдо принятые решения, вообще — соображение с прошлым и будущим, с отсутствующим и отдаленным. Поэтому в них есть первое и главное условие добродетели, но недостаёт второстепенного условия, зачастую необходимого её орудия. В этом отношении их можно приравнять к организму, в котором хотя и есть печень, но не имеется желчного пузыря. Сообразно с этим коренным недостатком женского характера является несправедливость. Она проистекает ближайшим образом от указанного выше недостатка в разумности и сообразительности, но к тому же поддерживается ещё тем обстоятельством, что они как слабейшие существа одарены от природы не силою, а хитростью: отсюда их инстинктивное лукавство и непреодолимая наклонность ко лжи. Ибо природа, снабдив льва когтями и зубами, слона — бивнями, вепря — клыками, быка — рогами, каракатицу (сепию) — мутящим воду веществом, одарила женщину для самозащиты и обороны искусством притворства и всю свою мощь, выразившуюся в мужчине в телесной силе и разуме, передала женщине в форме этого дара. Поэтому притворство в ней есть врожденное качество и свойственно почти в той же мере как умной, так и глупой женщине. По этой причине пользоваться этим качеством при всяком случае для неё так же естественно, как вышеупомянутым животным употреблять при нападении данное им оружие, причём она чувствует себя некоторым образом пользующеюся своим правом. В силу этого, может быть, и немыслима вполне правдивая и непритворная женщина. На том же основании они так легко провидят чужое притворство, что перед ними рискованно и прибегать к нему Из этого установленного коренного недостатка и его придатков проистекает лживость, неверность, измена, неблагодарность и т.д. В ложной присяге перед судом женщины провиняются гораздо чаще, чем мужчины. Да и вообще ещё можно поспорить, следует ли их допускать к присяге. От времени до времени повсюду повторяются случаи, что дамы, не испытывающие ни в чём недостатка, потихоньку таскают из магазинов.
К заботам о распространении человеческого рода, чтобы он не вырождался, призваны природою молодые, здоровые и красивые мужчины. В этом заключается твёрдая воля природы, выражением которой служат страсти женщины. Этот закон по силе и древности предшествует всякому другому. Поэтому горе тому, кто свои права и интересы располагает таким образом, что они становятся на пути этого закона: они будут по первому значительному поводу — что бы он ни говорил и ни делал — безжалостно растоптаны. Ибо тайная, невысказываемая, даже несознаваемая, но врожденная мораль женщин гласит: "Мы вправе обманывать тех, которые, бережливо заботясь о нас как об индивидууме, полагают, что они через это получают право на вид (species).
Свойства, а следовательно и благо вида, посредством ближайшего, исходящего от нас поколения, отдано в наши руки и вверено нашему попечению, и мы добросовестно позаботимся об этом благе”. Но женщины сознают этот верховный принцип отнюдь не in abstracto, а только in concreto и не имеют для выражения его иного способа, кроме своих поступков в подходящем случае; причём на совести у них бывает большею частью гораздо спокойнее, чем мы предполагаем, ибо в сокровеннейших тайниках своего сердца они сознают, что, нарушая свои обязанности против индивидуума, они тем лучше выполняют их по отношению к виду, право которого бесконечно выше.
Так как женщины существуют единственно только для распространения человеческого рода и этим исчерпывается их назначение, то они постоянно и живут более в роде, чем в индивидуумах, и дела рода принимают серьёзнее к сердцу, чем индивидуальные. Это придает всему их существу и поступкам известное легкомыслие и вообще в корне отличное от мужчины направление, которое и обусловливает столь частый и почти нормальный разлад в браках.
Между мужчинами существует от природы простое равнодушие; между женщинами уже природная враждебность. Это, должно быть, происходит от того, что odium figulinum (гильдейская, ремесленная ненависть, ненависть партий), ограничивающаяся между мужчинами всякий раз известными партиями, у женщин распространяется на весь их пол, так как все они имеют только одно ремесло. Уже при встрече на улицах они смотрят друг на друга, как гвельфы и гибеллины. При первом знакомстве две женщины также, видимо, относятся друг к другу с большею принужденностью и скрытностью, чем двое мужчин при таком же случае. Поэтому взаимные комплименты между двумя женщинами выходят гораздо смешнее, чем между мужчинами. Далее, в то время как мужчина, говоря даже с человеком, далеко ниже его стоящим, относится к нему всё же с известною сдержанностью и гуманностью,— невыносимо видеть, как гордо и презрительно ломается, знатная женщина в разговоре с нижепоставленной женщиной (не находящеюся у неё в услужении). Это, должно быть, происходит от того, что различие рангов у женщин зависит гораздо более от случая, чем у нас, и может значительно скорее перемениться и исчезнуть, ибо тогда как у нас принимаются при этом в рассмотрение тысячи вещей, у них всё зависит от того, какому мужчине они понравились.
Кроме того, здесь влияет также и то, что они вследствие своего одностороннего призвания стоят гораздо ближе друг к другу, чем мужчины, почему и стараются выдвинуть различие сословий.
Низкорослый, узкоплечий, широкобедрый пол мог назвать прекрасным только отуманенный половым побуждением рассудок мужчины: вся его красота и кроется в этом побуждении. С большим основанием его можно бы было назвать неэстетичным, или неизящным, полом. И действительно, женщины не имеют ни восприимчивости, ни истинной склонности ни к музыке, ни к поэзии, ни к образовательным искусствам; и если они предаются им и носятся с ними, то это не более как простое обезьянство для целей кокетства и желания нравиться. От этого происходит, что они неспособны ни к какому чисто объективному участию или интересу к чему-либо, и причина этому, я полагаю, следующая. Мужчина стремится во всем к непосредственному владычеству над вещами или посредством уразумения, или одоления и усвоения их. Но женщина всегда и во всем обречена только на посредственное господство, именно посредством мужа, каковым она только и может обладать непосредственно. Поэтому совершенно в натуре женщины смотреть на всё как на средство для приобретения мужа, и интерес их к чему-либо другому есть всегда только притворный и кажущийся, простой подвох, т.е. клонится к кокетству и обезьянству. Еще Руссо заметил, что “вообще говоря, женщины не питают пристрастия ни к какому искусству, не понимают в искусстве и не имеют никакого дарования (письмо к Д'Аламберу, примечание XX). Да и всякий, кто видит дальше внешности вещей, успеет заметить это.
Стоит только присмотреться к направлению и достоинству их внимания в концертах, операх и драмах, видеть, например, их детскую наивность, с которою они продолжают свою болтовню во время исполнения прекраснейших мест величайших творений искусства. Если, действительно, греки не пускали женщин на драматические представления, то они были вполне правы; по крайней мере в их театрах можно было что-нибудь слышать. В наше время следовало бы изречение: “Пусть женщина молчит в церкви”,— дополнить или заменить следующим: “Пусть женщина молчит в театре”,— и написать его большими буквами хотя бы на театральном занавесе. Да, впрочем, от женщин нельзя и ожидать ничего иного, если принять во внимание, что самые блистательные представительницы всего пола никогда не производили в изящных искусствах ничего истинно великого и самобытного (оригинального) и вообще никогда не могли подарить свету какого-либо творения с прочными, непреходящими достоинствами. Это особенно поразительно в отношении живописи, техника которой доступна им по малой мере так же, как и нам, почему они так усердно и занимаются живописью, хотя всё-таки не могут похвалиться ни единым великим произведением, потому что в них нет ни малейшей объективности духа, которая именно прежде всего и необходима в живописи: они же повсюду ударяются в субъективность. Еще Хуан Уарте 300 лет тому назад в своём знаменитом сочинении “Исследование способностей к наукам”(1575) отрицал у женщин все высшие способности. Одиночные и частные исключения не изменяют сущности дела, и женщины, взятые в целом, были и остаются самыми закоренелыми и неисправимыми филистерами; поэтому при в высшей степени нелепом уравнении, в силу которого они разделяют сословие и титул мужа, они сами бывают постоянными возбудителями своего неблагородного честолюбия. Далее, вследствие того же свойства их преобладание и давание ими тона составляет порчу современного общества. Относительно их следовало бы принять за правило изречение Наполеона I: “Женщины не имеют чина” ; Шанфор (Chamfort) тоже весьма справедливо говорит: “Они созданы для того, чтобы входить в сношения с нашими слабостями, с нашим сумасбродством, но не с нашим разумом. Между ними и мужчинами существует влечение тел, лишь очень редко — влечение умов, души, характеров”. Они суть sexus sequior, во всех отношениях ниже стоящий второй пол, слабость которого следует поэтому щадить, но воздавать которому почтение, благоговение смешно выше всякой меры и роняет нас в их собственных глазах Раздвоив человеческий род на Две половины, природа провела разделительную черту не по самой середине. При всей полярности различие между положительным и отрицательным полюсами не только качественное, но в то же время и количественное. Именно с такой точки зрения смотрели на женщин древние и восточные народы, почему они правильнее определили принадлежащее им место, чем мы с нашею старофранцузскою галантерейностью и нелепым женопочитанием — этим высшим цветом германской глупости, которое послужило только тому, чтобы сделать их до того высокомерными и беззастенчивыми, что они порою напоминают священных обезьян Бенареса, которые в сознании своей святости и неприкосновенности позволяют себе всё и вся.
Женщина Запада, именно “дама”, находится в фальшивом положении, ибо женщине, правильно называвшейся у древних sexus sequior, отнюдь не пристало быть предметом почитания и обожания, держать выше голову, чем мужчина, и иметь одинаковые с ним права. Мы видим достаточно последствий этого ложного положения. Поэтому было бы весьма желательно, чтобы и в Европе было опять отведено этому № 2 человеческого рода его естественное место и был положен предел дамскому бесчинству, над которым не только смеется вся Азия, но посмеялись бы и Рим, и Греция. Последствия этой меры в общественном, гражданском и политическом отношениях были бы неисчислимы. Европейская дама есть существо, которое не должно собственно существовать; должны быть хозяйки дома и девушки, надеющиеся сделаться таковыми, а потому и воспитывающиеся не для высокомерия, а для домовитости. По той именно причине, что в Европе есть дамы, женщины низшего сословия, т.е. большинство женского пола, гораздо несчастливее, чем на Востоке.
В Индостане никогда не бывает неподчинённых, ни от кого независящих женщин; там всякая женщина состоит под присмотром или отца, или мужа, или брата, или сына сообразно с законом Мену1. Что вдовы сжигают себя вместе с трупом мужа,— конечно, возмутительно; но когда они с любовником проматывают мужнино достояние — достояние, которое он накоплял упорным трудом в течение всей своей жизни, утешая себя тем, что он работал на своих детей,— это также возмутительно. Середину заняли блаженные.
' Мену. глава 5, стих 148 гласит в детстве женщина должна зависеть от своего отца. в зрелом возрасте от мужа, а по его смерти от свояк сыновей, если она сыновей не имеет — от ближайшего родственника своего мужа, за неимением таковых — от родственников своего отца, а если у неё нет родственников со стороны отца — то от князя женщина никогда не должна домогаться независимости.
Первоначальная материнская любовь, как у животных, так и у человека, есть чисто инстинктивная и прекращается поэтому одновременно с физической беспомощностью детей. С этого момента на её место должна заступить любовь, основанная на привычке и разуме, чего зачастую и не случается, особенно если мать не любила отца. Любовь отца к детям совершенно другого рода и гораздо прочнее: она основывается на признании в них своего собственного внутреннего Я, следовательно, метафизического происхождения.
Почти у всех древних и новых народов, даже у готтентотов, собственность наследуется единственно мужским поколением: только Европа уклонилась от этого обычая, за исключением, однако, дворянства что собственность, приобретаемая мужчинами большим и долгим непрестанным трудом, попадает потом в руки женщин, которые в течение короткого времени его проматывают или иным каким образом расточают,— это есть столько же великая, как и обыденная несправедливость, предотвратить которую следует ограничением наследственных и имущественных прав женщины. Мне кажется, лучше всего было бы постановить, чтобы женщины, как жены, так и дочери, наследовали постоянно только одну пожизненную, определённую ипотечным путем ренту, но отнюдь не основное имущество или капитал, кроме разве тех случаев, когда не имеется наследников в мужском поколении. Приобретают имущества — мужчины, а не женщины, почему они не правоспособны ни на безусловное обладание, ни на распоряжение имуществом. Женщины никогда не должны свободно располагать и распоряжаться собственно имуществом, т.е. капиталами, домами, поместьями. Им постоянно нужен какой-либо опекун; поэтому им ни в каком возможном случае не должна вверяться опека над их детьми. Женское тщеславие, если оно даже не больше мужского, имеет ту дурную сторону, что оно вполне направлено к материальным вещам, именно к их личной красоте, к блеску, пышности и мишуре. Поэтому общество и есть их истинная стихия, которая развивает в них, особенно при незначительном уме, наклонность к расточительности. Тщеславие мужчин, напротив того, зачастую направляется к нематериальным преимуществам, каковы ум, ученость, мужество и т. п.
Аристотель в своей “Политике”, ч. II, 9, объясняет, какие невыгоды проистекли для Спарты из того обстоятельства, что там было отведено женщинам слишком много прав (так как они пользовались в Спарте наследством, приданым и большею вольностью) и как это много способствовало к упадку Спарты. Не следует ли и во Франции возложить вину за постепенное падение и порчу двора и правительства на постоянно возраставшее, со времен Людовика XIII, влияние женщин, что повело к первой революции, последствием которой были все последующие перевороты? Во всяком случае ложное положение женского пола, выразившееся самым ярким симптомом в нашей даме, есть органический порок общественного состояния, который, исходя из его сердца, должен распространять своё невыгодное влияние на все части.
Что женщина по своей натуре обречена на повиновение, видно уже из того обстоятельства, что всякая из них, попав в несвойственное ей, противоестественное положение полнейшей независимости, тотчас же примыкает к какому-нибудь мужчине, которому она и предоставляет руководить и господствовать над собою, потому что ей нужен господин. Если она молода — им будет любовник, стара — духовник.
Комментарии
Комментарий удален модератором
Скажи, зачем тогда мне жить?
В шуме дней как в потоках дождя
Сорванным листом кружить?
Если б не было тебя,
Я б выдумал себе любовь,
Я твои не искал бы черты
И убеждался вновь и вновь,
Что это все ж не ты...
Если б не было тебя,
То для чего тогда мне быть?
День за днем находить и терять,
Ждать любви, но не любить?
Если б не было тебя,
Я б шел по миру как слепой,
В гуле сотен чужих голосов
Узнать пытаюсь голос твой
И звук твоих шагов.
Если б не было тебя
И мне не быть собой самим,
Так и жил бы твой призрак, любя,
Призраком твоим любим.
Если б не было тебя,
Я знаю, что не смог бы ждать,
Разгадал бы секрет бытия
Только, что б тебя создать
И видеть лишь тебя...
Вон, Маслов тот же...странный? Да более чем. Однако, когда за ним начинают идти толпы людей, это, уже, извините, не айс.
А направлений философии действительно великое множество и каждый выбирает себе концепцию в соответствии со своим представлением о мире.
И обоснуйте, в конце концов свои предположения логически, а то сплошные эмоции...а по моим представлениям-эмоции-это человеческие реакции более низшего порядка, нежели логика;-)
Тем более, мнение большинства не является истиной.
Вся история развития Человечества была основана исключительно на странных (непонятных) современникам мыслях и идеях.
3. Обосновать свои предположения? Если Вы соизволите быть чуть внимательнее, то обратите внимание, что я Вам задала вопрос, а ход моих рассуждений, на основании которых я сделала НЕ ВЫВОДЫ, а предположения будет мало Вам интересен и утомителен, чужие рассуждения противоречащие Вашим убеждениям читать вообще сложновато, Вы хотите чтоб я Вас подзагрузила?
4. Логика-это наука о правилах мышления, она абстрактна. Вы, в данном случае вынуждаете меня перейти в наступлении на Вас посредством точности излагаемых мною мыслей и их формулировок, а не ходом моих размышлений, а человеческое мышление отличается от алгоритмов, применяемых в чистой логике именно тем, что включает в себя эмоции, чувства, интуицию( в контексте данного коммента под интуицией подразумевается: опыт, личные наблюдения, информация почерпнутая из соответствующих специальных источников и т.п.)
Альтруизм-ещё один способ выживания в Природе. В основе него лежит не любовь, а исключительно практичный смысл-прижавшись друг к другу легче перенести мороз, чем спать по отдельности.
Оба они равнозначны, ни один из них не имеет приоритета.
3. Тут я не очень понял связь с двойными стандартами.
4. Логика, не как наука в чистом виде, а как наиболее простой и понятный способ донести свою мысль до собеседника. Эмоции не являются универсальным и всеми одинаково трактуемым инструментом для этого.
Постом ранее вы утверждали, что благодаря людям-хищникам цивилизация буквально гибнет. А теперь утверждаете, что они буквально единственные двигатели прогресса. Или прогресс-зло!?)
Нам бы с вами для начала определиться, что есть хорошо, а что есть плохо. И для человечества в общем, и для человека в частности.)
Если мы высшей целью ставим развитие общества, то тут множество вариантов.
А полностью справедливого общества, на мой взгляд быть не может, так как есть справедливость общественная а есть частная. То, что умный или сильный заботится о глупом или слабом уже само по себе несправедливо, так как это его долг а не право и у него нет выбора.
Примерно такие мысли.
Вы считаете, что новаторство в общественных отношениях невозможно?
Что я думаю не так, как завещал великий Шопенгауэр?
Или что я уверен, что дискуссия и эмоции несовместимы?
Или что я считаю мужчин менее эмоциональными?
Или...?
)))
Внимательно и медленно прочтите мой пост ещё раз и укажите мне место-вызвавшее ваш коммент.
А пока я не понимаю-о чём вы.
А философию я бы поостерегся включать в науки.
По определению она должна стоять над наукой.
Каждому своё.
Потом решила посидеть с попкорном, понаблюдать...
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Он был большой сторонник тетрагамии *шепотом*
------------------
да если б он попал сюда
ему тут встречу на Ура!
и в женихи его тотчас определили..
....
---------------
Потом поймали жениха и долго били.
Потом пошли плясать в избе, потом дрались не по злобе
И все хорошее в себе доистребили.
Хотя если сидеть с тобой рядом, то привередничать не стану)))
Любая философия под пиво попрет))
Комментарий удален модератором
Но евреем-то он бы? Было бы странно,если нет...
Комментарий удален модератором
В общем в своём глазу ... как всегда :)
насколько изменились общественные условия по сравнению с теми временами , только некоторые люди никак не хотят менять себя ..? )
Обратимся к науке. Зависть к пенису, то есть желание девочки иметь пенис, и связанное с этим понимание, что его «отсутствие» – это критическое обстоятельство в женском развитии. «Открытие того, что она кастрирована, является поворотным моментом в процессе созревания девочки. Отсюда проистекают три направления развития: одно приводит к сексуальному подавлению и неврозам, второе направление ведет к изменению характера в смысле комплекса мужественности, а третье – это развитие нормальной женственности» (Freud, 1933, р. 126).
Согласно Фрейду, данная теория имеет важное значение для развития личности женщины. Зависть девочки к пенису продолжает существовать как чувство неполноценности и предрасполагает ее к ревности. Постоянное желание иметь пенис, или «высший дар», превращается у зрелой женщины в желание иметь ребенка, особенно сына, появление которого удовлетворит ее настойчивое стремление иметь пенис (1933).
Клиника для умалишенных там присутствовала)
http://joyreactor.cc/post/618400
Рискну предположить,что написано сие размышление никак не про крестьянок и в той же мере не для них... А посему могу лишь порекомендовать нашим дамам,желающим опровергнуть сии утверждения или же подтвердить их, прежде чем выставлять оценку - трезво оценить себя.
То есть для себя решить кто она есть по жизни: крестьянка-работница или дворянка-беззаботница...
Нееет, женщины красивые, красивые, красивые)
Неееет...не построена вся их жизнь на тетешканье с детьми)))
И вообще...звиняйте, у него странные взгляды на брак были в принципе. Он рекомендовал ваще что бы у одной жены два мужа были. А потом, када эта жена надоест, еще одну взять, а предыдущую что б обслуживали до ейной смерти. Каково?)))
Так что, по хорошему, нормально пишет, нормально, с учетом полного пансиона и многомужества можно и на ярлык "некрасивая" согласиться))
И как, не представитель столь ординарной профессии, хотя это, конечно же вопрос отдельный, профессия ли это....ну так вот, является ли сей остервенелый кейс, писанный раздражительным и злопамятным фаталистом, достойным внимания и обсуждения, так как:
- Ничего себе огород'
- Я не понимаю, что вы имеете в виду под "огородом".
- Куда тебе .. Ты и не поймешь, пока я тебе не объясню. Я просто хотел сказать. "Ничего себе, славненький сногсшибательный аргументик!"
- Но "огород" вовсе не означает "славненький сногсшибательный аргументик".
- Когда лично я употребляю слово, оно меня слушается и означает как раз то, что я хочу: ни больше, ни меньше.
- Это еще вопрос, захотят ли слова вас слушаться
- Это еще вопрос, кто здесь хозяин, слова или я
-----------------------------------------------------------------------
придут сиськи с бензопилой
Комментарий удален модератором
А куда за каким органом они дальше тропу потянули и в засаде сидят не отслеживал
в риал виртуал или сновидения
"Кроме идиотов, на свете почти никого нет."
И не поспоришь..
Человека несло... Заслуга его в том,что он себе позволил...,а нормальному человеку своёственна
консервативность.Кто скажет,что лучше,осторожность или интеллектуальный беспредел?
Комментарий удален модератором