Имеющим Совесть

Что такое совесть? Это знают как бы все. Но все знают по-своему, кому как удобнее и сподручнее. Поэтому есть смысл определиться, что есть совесть с психологической точки зрения. Несмотря на то, что в понятийном аппарате психологии понятие «совесть» как-то не закрепилось. Оставим это пока на совести светил психологии.

Конечно, такое рассмотрение требует более широкого контекста и разговора об этическом сознании - той части психики, которая заведует моральной регуляцией поведения.  А именно – о механизмах, которые побуждают человека поступать хорошо и не поступать плохо.

Что же говорит психология об этическом сознании и моральной регуляции? Из неё мы узнаём, что в процессе взросления (социализации) человек усваивает и осваивает (интериоризирует) существующие в культуре того общества, в котором он живёт, оценки «что такое хорошо и что такое плохо» и способы такого оценивания. Так в его сознании формируются семантические шкалы и пространства, в которых все известные человеку вещи мира (люди, поступки, события и т.д.) упорядочены по принципу хорошо-плохо, а сам человек приобретает определённые установки с умением оценивать вещи мира как хорошие или плохие. Чтобы совсем не упростить этот принцип, нужно упомянуть о разных типах оценочных шкал «хорошо-плохо», которые сосуществуют в индивидуальном сознании. Наряду со шкалами «хорошо-плохо абстрактно» в нём существуют и многочисленные шкалы «хорошо-плохо для меня», «хорошо-плохо для достижения той или иной цели», «хорошо-плохо для реализации той или иной моей ценности», «хорошо-плохо для той или иной моей группы (семьи, партии, народа)» и т.д. и т.п. Таким образом, формируется чрезвычайно сложная картина этического сознания с множеством неоднозначных и противоречивых оценок, которые выстраиваются в системы с элементами иерархического подчинения. Эта картина и служит картой для «моральной навигации» поведения.

Это официальная канва научно-психологических представлений о моральной регуляции поведения. С учётом того, что понятием «совесть» в психологии не особо оперируют, его можно ввести в такую систему представлений следующим образом. Совесть - это система моральных оценок, основанная на абстрактных или альтруистических оценочных критериях, в противовес системе эгоистических оценок («хорошо-плохо для меня, моей группы и т.д.»). Попросту говоря, когда в человеке борются две мысли: «надо помочь инвалиду, потому что он в этом нуждается» и «у меня нет времени ему помогать, пусть о нём заботится государство», то подход «Нуждающемуся в помощи надо помочь» определяет совесть как побуждение, продиктованное «абстрактным» этическим требованием.

Назовём эту известную и понятную даже психологам совесть «совестью первого уровня».

Но существует и другая совесть - «совесть второго уровня», которая не только не известна научной психологии, но и может быть ею признана только после преодоления серьезного ментального сопротивления. Что это за «совесть второго уровня»?

Для лучшего понимания опишу явления, которые свидетельствуют о её реальности. Явления эти встречаются у большинства людей.

Вот человек стоит перед выбором, не зная, как поступить. Логика подсказывает ему один вариант действий, но что-то (часто говорят о «внутреннем голосе») подталкивает его поступить по-другому. Этот другой способ поведения не сулит никаких выгод, скорее наоборот. И он не всегда сулит и одобрения со стороны окружающих, так как не выглядит «абстрактно хорошим». А вместе с тем, побудительная сила «голоса» может быть настолько велика, что человек, не без внутренней борьбы, вынужденно подчиняется. И только через время понимает всю правильность и целесообразность когда-то принятого им нелогичного и ничем не мотивированного решения.

Речь идёт не об импульсивных решениях и не о так же малоизвестных академической психологии феноменах «зомбирования», программирования, манипулирования. «Совесть второго уровня», обозначу её с большой буквы - Совестью, в отличии от «совести первого уровня» проявляет себя в том, что её советы благотворны (увы, слово тоже не из психологического словаря), хотя очевидность их благотворности открывается не сразу.

Если человек замечает этот феномен и начинает о нём задумываться, изредка и невнятно звучавший голос начинает звучать всё чаще, пока не становится постоянным и внятным. Человек начинает сразу отличать его от многочисленных иных «голосов», заполняющих его сознание.

Подводя промежуточный итог, констатирую: Совесть отличается от других моральных регуляторов поведения следующими свойствами:

1) алогичностью – логической невыводимостью из «моральных аксиом», которыми пользуется человек;

2) непосредственностью – знание, как человеку должно поступить, приходит к нему не в результате рассуждений, а непосредственно и одномоментно;

3) несомненностью – в отличие от рассудочных оценок, которые всегда множественны и противоречивы, что порождает сомнения, по-научному «когнитивный диссонанс», голос Совести звучит как истина в последней инстанции, не оставляющая места для сомнений;

4) силой побуждения, ибо сопротивление этому голосу возможно только через попытки заглушить его.

Но, даже будучи заглушенным, он «работает» в психике, порождая такие явления, как сожаления и стыд;

5) практической полезностью, так как следование указаниям Совести приносит те результаты, которые при их ретроспективной оценке оказываются более плодотворными, чем те, какие человек мог бы пожелать себе сам в момент принятия решения.

Существование этого феномена можно проверить только одним способом – пережить такое явление самому. Я осмелюсь утверждать, что вам, уважаемые читатели, это явление знакомо, оно есть в вашем опыте, а если кто не имел такого переживания, то всё дело - в неосознанности. Перечисленные свойства показывают, что действие Совести не объясняется имеющимися в психологии схемами. Рассудочные моральные рассуждения и оценки не только выглядят в интроспекции совсем по-другому, чем звучание голоса Совести, но и такими свойствами Совести, как точность и мудрое прозрение будущего («практическая полезность») не обладают. Можно было бы попытаться объяснять алогичность наличием неосознаваемых человеком моральных аксиом, а непосредственность – высокой скоростью глубоко интериоризированных и оттого неосознаваемых логических процессов. Однако, такие объяснения кажутся искусственными сами по себе и, кроме того, не могут объяснить ни убедительности Совести, ни её силы, ни мудрости-полезности её указивок.

Наряду с некоторыми другими известными психологии, но мало ею изученными явлениями, как, например, вдохновением, феномен Совести ставит перед линейным научным мышлением вопросы, выходящие за рамки собственно психологии. Существование внутри индивидуальной психики некоего «руководителя», способного направлять внимающего ему человека по оптимальной жизненной траектории, необъяснимо в рамках парадигм, существующих в материалистически-позитивистской философии науки.

Практическим приоритетом обладает, очевидно, не позиция науки. Главные вопросы для человека и, чего уж там, всего человечества – как развить Совесть, как научить человека узнавать голос Совести, а затем слышать его всё более отчетливо, а в идеале - постоянно.

Ответы на эти вопросы требуют более широкого контекста духовного развития. Все эти задачи решаются через расширение сознания и самосознания. Несмотря на фонетическое и лексическое сходство задачи расширения сознания и задачи расширения самосознания - это хотя и связанные между собой, но во многом существенно разные задачи, методы решения которых отнюдь не тождественны.

Расширение сознания – это развитие способности видеть всё больше вещей мира и всё больше разнообразных связей между ними. Эту способность развивают интеллектуальная и эстетическая деятельность, равно как и многие специальные духовные практики.

Расширение самосознания – это формирование всё более адекватного координатору - жизни «образа Я». Здесь ведущую роль играет работа по систематическому самонаблюдению (организованной интроспекции) и её естественное дополнение – самоосмысление. В ходе этой работы человек открывает в себе множество идущих одновременно и последовательно психических процессов разного уровня осознанности, часть из которых выглядит в интроспекции как голоса персонажей внутренней жизни, существующих в сложных отношениях между собой. Психика открывается внутреннему взору в виде сценической площадки с множеством действующих лиц, на которой главную роль исполняет эго, перебивая и заглушая участников, в результате голоса «персонажей» улавливаются спорадически и только случайно, а смыслы сюжетов искажаются до неузнаваемости. Относится это и к игре персонажа, называемого Совестью.

По мере развития самосознания человек учится прекращать (укрощать) гам на своей сцене и распознавать голоса разных действующих лиц. Это направление психотехники получило название «психосинтез». В ходе такого осмысления человек и научается слышать Совесть всё лучше. Образно говоря, Совесть лучше всего слышна, когда главные герои нашей «психодрамы», - ум и его управленец - эго, молчат. Поэтому многие духовные практики такое большое значение уделяют достижению «внутренней тишины».