Малява фраеру

Всё правильно говорит пахан, - а вот фраера заблуждаются.

Не веришь, возьми инструкцию, там все расписано: и как надо точечно бить, и как без следов удавливать, и как по-умному грабить.

А ты думал, у них это просто так, просто бандюги, - а они тебе под нос устав с параграфами: действуют в полном соответствии с правилами, не придерешься.

А ты думал, им и сказать-то нечего, вляпались, - а они тебе очень убедительно, на страшных примерах, всё разъяснили: и про всякие внешние происки, и про подноготную тех, кто против…

И всё у них так - по уставу, по закону, с убойными цифрами – как у них и положено. Всё: или во имя, или во избежание, или ради нашего же блага…

Ах, как это здорово - замочить по правилам или измордовать за идею!

Как это клево - быть паханом в законе и палачом во исполнение!

Всё это, оказывается, можно, - если, конечно, оформить законодательно. Всё это очень даже легитимно - с точки зрения диамата и истмата. Или если были какие-то очень уж опасные сверх-условия, какой-нибудь архиважный переходный период…

...Манило тебя это в детстве - блатное званье, наколки, тюрьма, - а не знал, что истинные воры всегда в законе.

Ты думал, они с ножами да с дулами, а среди них, между прочим, есть много тонких интеллектуалов. Они тебе и классиков каких надо приведут, и цитатами из юриспруденции завалят, и докажут: имеют право.

Ты свои двери от ворья запираешь, а они тебя давно уже обобрали. Рубанули, считай, полжизни, - и ты же еще по ним ностальгируешь.
Вывернули и сердце, и кумпол - в свете решений, - и пустили с билетом в люди: хочешь жить красиво, будь тоже уркой!

И учили тебя урки, и направляли они, и указывали, - а ты их слушал. И сам полез туда же: тоже врал по фене, тихо ухватывал, бил по неверным... но - не дотянул. Не было в тебе этой жилки блатарской; не смог ты, как они, - и бортанулся.
Ну вот и сидишь теперь порченным фраером.

Люди не побоялись, преступили - и в большие сферы выскочили, - а ты, как бабка, все морализируешь.

Люди на такие дела идут, такие суммы цапают, - а ты декларацию по десять раз переписываешь, чтобы на какой-нибудь железяке не уличили.

Всё тебе неудобно, всё противно, всё жалость берет...

А их ничего не берет - и ничего не противно. А они ни о чем не жалеют - разве только что таких, как ты, не додавили.

У них всегда и законы нужные под рукой, и аргументация непрошибаемая; им всегда лафа - и в камере, и под солнцем.

Посмотри на них, да они же, как урки! Посмотри на их повадки, улыбочки - чистая малина блатная, только при галстуках!

А ты еще что-то внушаешь им, твердишь о совести, о раскаянии...

Жалкий ты фраер!