В СМИ запретят рассказывать о страданиях детей

За дебатами вокруг «закона Димы Яковлева» и протестных выступлений от внимания прессы ускользнуло совещание о государственной защите детей, пострадавших от преступных посягательств, которое еще 16 ноября провел Дмитрий Медведев. А между тем одна инициатива, обсуждавшаяся на этом мероприятии, может обернуться для журналистов серьезными неприятностями и ударить бумерангом по самим детям. 

На совещании депутат Ирина Яровая предложила запретить публично распространять – в том числе в СМИ – описания физических или психических страданий детей, ставших потерпевшими или свидетелями по уголовным делам. Яровую поддержала Алина Кабаева: мол, СМИ часто спекулируют на судьбах детей. 

Тревогу, конечно, можно понять: например, детям, ставшим жертвами сексуального насилия, ни к чему их фотографии и откровенные рассказы на первых полосах газет. Однако у инициативы есть оборотная сторона, которая запросто может подпортить жизнь журналистам, расследующим сложные истории о нарушениях в детских домах. Ведь зачастую чтобы уголовное дело о жестоком обращении с детьми вообще открыли или хоть как-то начали разбираться в том, что происходит, нужен общественный резонанс и десятки публикаций. Так было со всеми скандалами в интернатах, прогремевшими в последнее время. Особенно это актуально для случаев издевательств над детьми в провинции. 

В законе о СМИ уже есть положение (ст. 41), что СМИ не могут разглашать данные, прямо или косвенно указывающие на личность пострадавшего от преступления ребенка, без его согласия и разрешения его законного представителя. Однако Яровая считает, что если ребенку не исполнилось 16 лет, то даже с согласия родителей или опекунов публиковать нельзя ни сведения, указывающие на его личность, ни собственно описания его страданий. (Если 16 лет уже исполнилось, то можно – как и сейчас, с согласия несовершеннолетнего и его родителей или опекунов.) Видимо, депутат исходит из того, что разбираться в нарушениях прав детей должно государство, а общественность и СМИ в это не должны лезть вообще. 

Кроме того, само требование переносится из статьи 41 в статью 4 закона, где речь идет о злоупотреблении свободой массовой информации.

Это означает, что депутат Яровая хочет ужесточения ответственности для СМИ. При неоднократном (три предупреждения от Роскомнадзора) нарушении этого положения закона издание можно закрыть по решению суда. 

Юристы благотворительных фондов считают, что если проект будет принят, это не будет препятствовать правозащитной деятельности журналистов как таковой, но создаст дополнительную угрозу для их редакций. «Ответственность у СМИ возникает только в том случае, если берется интервью или называются данные детей, уже признанных потерпевшими по уголовному делу или допрошенных в качестве свидетеля. Я считаю, что это сильно ограниченное количество случаев, которые могут освещать СМИ. Однако здесь важно то, что журналист может не знать об открытии уголовного дела, также от него могут утаить то, что у кого-то уже взяли свидетельские показания. Я также думаю, что приравнивать нарушения конфиденциальности к экстремизму и пропаганде наркотиков – очень странно. Это несоразмерные вещи», – считает юрист Российского фонда помощи (имя он отказался назвать). 

«А при политической составляющей дело могут открыть и задним числом», – сказал корреспондент одного федерального телеканала, который недавно оказался в нелепой ситуации. 18 ноября в эфир должен был выйти его сюжет, в котором дети на камеру рассказывают о случаях избиений и жестокого обращения в их детском доме. Сюжет не вышел, а журналисту разъяснили, что, во-первых, мэрия его не одобрила, а во-вторых – руководство подстраховалось, ссылаясь на слова Яровой. Хоть уголовное дело и не заведено, а законопроект пока не принят, вектор уже задан.