Семечки

Козел тети Нюры по кличке Бен Ладен открыл после непродолжительного сна глаза и огляделся. Картина, представшая перед ним, была по-прежнему безрадостной. Еще таяли вокруг последние сугробы, по городским улицам текли мутные потоки, уносившие прошлогодний мусор, с крыш с грохотом падал потемневший от времени и дождей снег, по проспекту Ленина не в ногу шагали гуси.
Бен Ладен вздохнул, потряс бородой и, испортив окружающее пространство коротким артиллерийским залпом, снова закрыл глаза. Он хотел увидеть во сне лучшие времена.

Про метание дротиков, борьбу с коррупцией и пса Буцефала.

Директор Федеральной Службы Безопасности стоял навытяжку возле большой карты Российской Федерации и напряженно всматривался в затылок Президента, читавшего очередной доклад о состоянии дел в стране. Директору смертельно хотелось упасть в теплую ванну-джакузи и подставить свое рыхлое от долгого сидения в кабинетах тело под ласковые струйки насыщенной озоном воды. Но служба была для него всегда превыше всего, и сейчас директор с трепетом ожидал, когда Президент повернется к нему и спросит: - Ну, и?
- Ну, и что мы будем со всем этим делать, - Президент раздраженно, оставаясь сидеть спиной к своему визави, захлопнул толстый фолиант. - Еще в прошлом году положение было не столь ужасающим. Подумать только, 143 место в мире по уровню воровства. Находимся точно между Руандой и Коста-Рикой. Если так пойдет и дальше, мы скоро возглавим список с конца, и дальше падать уже будет некуда. Вы для чего у меня тут?
Директор ФСБ молчал, прекрасно понимая, что главе государства надо дать возможность выплеснуть отрицательные эмоции на подчиненных. 'Выговором сегодня явно не отделаешься, - вяло подумал он. Я же не виноват, что в стране все повязаны одной вертикалью, который Сам и выстраивал предыдущие годы'. А как бороться с вертикалью директор не знал. Да и не хотелось, по правде говоря, ввязываться в заведомо проигрышное сражение. Что он, Сизиф какой что ли, камень туда-сюда таскать.
Президент встал, взял со стола дротик для дартса и бросил в большую мишень, висевшую возле камина.
-Десятка, - радостным голосом отметил директор. Он знал, что дротики Президент кидает, только пребывая в крайнем возмущении. В Кремле так и говорили:
- К Хозяину лучше на дротик не попадаться.
Четыре снаряда угодили ровно в центр мишени, после чего Президент все-таки повернулся лицом к директору.
- Скажите, милейший, есть ли в нашей стране хоть одно место, где не воруют?
Директор задумался. Перед ним мысленно промелькнули все города и веси, в которых удалось побывать в различных должностях на службе Отечеству: от начальника погранзаставы в далеком Таджикистане до главы самого грозного ведомства. Места, запрашиваемого Президентом, в памяти директора ФСБ не было.
- Молчите? - грозно спросил Президент. - Ну, молчите, молчите. Мне же все это порядком поднадоело. Мне в учебники истории надо попасть прогрессивным политиком, а не главой насквозь прогнившей системы. Значит, принимается такое решение. Передо мной висит карта нашей необъятной Родины. Сейчас я бросаю в нее этот дротик. Куда он попадает, там и будет первое место в нашей стране, в котором никто и никогда не посмеет ничего украсть. А кто сворует, того закроем в сортире. Подвиньтесь, товарищ генерал. Ваша голова загораживает мне Шпицберген. ФСБ обязано будет в трехмесячный срок обнаружить и вывести на чистую воду всех коррупционеров до единого в выбранном мною населенном пункте. Это станет ясным и понятным сигналом для страны.
- Только бы не в Москву, - с тревогой смотрел директор ФСБ на дротик, пущенный президентской рукой прямо по направлению к столице нашей Родины. - Фу ты, ну ты. Подфартило.
Перст судьбы, немного отклонившись от намеченного Президентом курса, вонзился километрах в пятистах от мегаполиса.
- Идите и гляньте, кому там повезло.
- Город Упатьевск, господин Президент. Прямо в него попали.
- А что, у нас есть такой город? - удивился Президент, подойдя к карте и вытаскивая плотно засевший в ней метательный снаряд.
Есть, господин Президент. Есть такой город. И ведь не насквозь эклектичной Москве, не холодному Петербургу, не красавице Самаре, не Хабаровску, Екатеринбургу, Архангельску или Астрахани выпала честь стать первым в стране свободным от коррупции городом. А тихому и незаметному Упатьевску, уютно расположившемуся в четырехстах пятидесяти километров юго-восточнее столицы нашей Родины на берегу небольшой речушки Поротвы, которая впадает на финише своего неторопливого забега прямиком в Волгу. Правда, хочется понять, зачем так мелочиться и освобождать город только от коррупции. А что если...
- Да, действительно. Что-то я мелковато взял. - Президент почесал за ухом прибежавшего из приемной любимца подчиненных и журналистов пса Буцефала. - Значит, такое решение. Мы нарисуем из Упатьевска первое светлое пятно на карте нашей страны. В этом символе новой России все начнут жить только по закону. Здесь не будет больше воровства, казнокрадства и мздоимства. Здесь будет очаг культуры. Мы увеличим численность Упатьевска вдвое, сделаем из него зону свободных людей и распространим впоследствии этот опыт на всю страну. Это будет самым значимым из всех наших национальных проектов.
Вот, уже лучше. Чувствуется масштаб задуманного. Это штука будет посильнее олимпийского Сочи. Но, господин Президент, надо бы завершить спич каким-нибудь ярким жестом. Чтобы запомнился и завтра же отобразился на страницах независимой прессы.
- Реформам быть, я сказал. - Президент так стукнул кулаком по столу, что директор ФСБ и Буцефал спрятали головы в плечи и зажмурились. - Мы еще покажем нашему народу лучшие времена.

Про козла с мутным взглядом, автомобиль «Хаммер» и Куликовскую битву.

Через месяц после этих весьма примечательных для будущего страны событий по мосту, разлегшемуся над речкой Поротвой, проходил человек лет тридцати пяти, в клетчатом, накинутом на плечи пиджаке размером явно больше необходимого и в сланцах на босу ногу. Человек при этом с плохо скрытым интересом наблюдал за молодым человеком, балансирующем с отрешенным взглядом на перилах моста.
- Гражданин, если вы уже приняли решение прыгать, то учтите, что глубина реки в данном месте достигает максимум один метр пятнадцать сантиметров. Можете мне поверить, я здесь вырос. Этой Мариинской впадины явно недостаточно для быстрого прекращения течения жизни.
Юноша презрительно посмотрел на прохожего, но желания прыгать в холодную воду у него явно поубавилось.
- Впрочем, это ваш выбор. Если позволите, я зафиксирую прыжок для дальнейшей продажи сюжета на местный телеканал. Они нынче неплохо платят за подобные новости. - Человек в пиджаке вынул из кармана мобильный телефон, в котором, судя по его непрезентабельному виду никогда не водилось даже примитивной фотокамеры и навел его на героя будущего телерепортажа.
Заканчивать свою жизнь сюжетом по провинциальному телевидению явно не входило в планы молодого человека. Он сплюнул напоследок в мутные воды речки Поротвы и спрыгнул с перил на мост.
- Как вас звать, несостоявшийся покоритель морских глубин. Капитан Немо, Жак Ив Кусто или быть может Артур Чилингаров?
- Сема. Семен Колотовкин,- потупился юноша. - Чисто случайно сигаретки не найдется.
- У вас прекрасное русское имя, молодой человек. А меня холодным осенним днем в роддоме города Упатьевска мама нарекла в честь известного македонского полководца, чьим прямым потомком я по ее версии являюсь, Александером, - мужчина достал из кармана пиджака пачку 'Явы' и, закурив сам, игнорировал просьбу молодого человека.
- Позвольте представиться, Александр Сергеевич Шнур. Проездом из столицы нашей на свою Родину. Не был в родимом городе двадцать пять лет, но вчера внезапно ощутил зов предков. А теперь, прощайте, юноша. И постарайтесь бросить курить, легкие вам еще пригодятся в нашей нелегкой жизни. - Отпустив сей незамысловатый каламбур, Александер надел пиджак и отправился по направлению стрелки дорожного указателя с надписью: 'Упатьевск - 12 км.'.
- Стойте, стойте,- послышалось в ответ. - Можно мне с вами?
- Со мной, - удивился Шнур. - И зачем вам это. Все, кто ранее шел со мной по жизни давно отстали. Впрочем, пойдемте. Вдвоем, все же веселее.
- Может, лучше не пойдем, а поедем, - Сеня достал из джинсов ключи от автомобиля. - У меня бензина полный бак. И тачка стоит за поворотом.
- Носков у меня еще нет, но 'Хаммер' я уже приобрел, - задумчиво произнес Шнур, глядя, как из перелеска показался крутой джип стоимостью не менее ста тысяч зеленых иностранных бумажек.

Упатьевск встретил путешественников огромным рекламным щитом с призывом: 'Поможем Президенту. Увеличим население нашего города в 2.3 раза'! Увеличить численность призывала яркая блондинка в мини-Бикине с весьма запоминающимися формами, почему-то держащая в руках отбойный молоток. Возле плаката стоял козел с мутным взглядом и подозрительно рассматривал въезжающий через многочисленные колдобины в город автомобиль незнакомой ему доселе марки.
- Александр Сергеевич, - впервые за все свое путешествие улыбнулся Семен. - Это что.
- Что, что? Козел неизвестной мне породы.
- Нет, я по плакат.
- А, так это Упатьевск, юноша. Старинный русский город. Здесь свои традиции и обычаи.

Вероятно, одним из обычаев является оказание помощи главе государства. Ничего странного. Скоро привыкнете. Тормози! Мать твою, перемать, кандыбобер, пся крев, доннер ветер, фак, фак фак!
Автомобиль, повернув на центральную, судя по виднеющемуся вдалеке памятнику вождю мирового пролетариата, бодро скакал по ямам и рытвинам Упатьевска.
- Хороший город. Интересно здесь дороги ремонтировали после изгнания татаро-монголов или нет. - Семен вытер вспотевший лоб. - Кстати, вы обратили внимание, что в городе нет магазинов в привычном нам смысле?
И действительно, в Упатьевске все торговые точки назывались почему-то бутиками. По дороге путешественникам попались овощной бутик 'Эрот', обувной 'Дедал' и продовольственный 'Гаргантюа и Пантагрюэль'. Но вершиной творчества упатьевских предпринимателей был бутик 'Воланд'. Здесь, судя по венку, сиротливо стоящему у входа, продавали все необходимые мелочи для последнего путешествия.
- Очень начитанный народ живет в нашем городе, - похвалил земляков Шнур. - Когда я покинул свою историческую родину, магазины носили на своих вывесках только номерные названия. От одного до пяти. Кстати, юноша, не хотите рассказать, чего это вы вдруг решили покончить в столь юном возрасте со столь приятным существованием. Казино, долги и невозможность обо всем признаться папе?
Семен кивнул.
- Я так и знал. Стоит ли из-за таких мелочей прощаться с нашим прекрасным миром. Юноша, нас в этом городе ожидают большие приключения, уж поверьте моей интуиции. Если вы читаете прессу, то должны знать, что именно в Упатьевске ставится эксперимент по превращению города в зону свободных и самодостаточных людей. Кстати, я очень хочу увидеть, как это все будет происходить.
- А как это свободные люди могут жить в зоне, - удивился Семен.
- Могут, юноша, могут. И иногда при этом они бывают весьма счастливы. Поживете с мое, узнаете. Кстати, кроме этого прекрасного драндулета нет ли у нас немного денег. Что-то начинает подсасывать в желудке, а справа по курсу наблюдается неплохая забегаловка, по местной моде, обозначенная трактиром, с таким милым названием - 'У Нюры'.

Пока путешественники удовлетворяют проснувшееся чувство голода за счет пластиковой карты папы Семена, а о том, что в Упатьевске подобные карточки в новинку и здесь принимают исключительно наличные, они пока не знают, но уже кушают киевский борщ, макароны по-флотски и заливного судака, попробуем рассказать вам об истории славного города Упатьевска. Надо же знать хоть немного о городе, с которого вот-вот начнется возрождение России.

Первое упоминание об Упатьевске встречается в одной из летописей, посвященных знаменитой Куликовской битве. Князь Дмитрий Донской весьма неодобрительно отзывался об упатьевцах, называя их людишками подлыми и воровитыми. Оказывается, жители города обещали поставить провиант для войска хана Мамая и даже крест в том целовали. Но слово свое не сдержали и тем самым едва не лишили великого князя заслуженной победы. Ведь Мамай из-за отсутствия провианта мог вообще не появиться на поле битвы и лишить Дмитрия Донского возможности попасть в учебники истории для четвертого класса. Затем город Упатьевск несколько веков пребывал в полусонном состоянии, пока до него не докатилось эхо гражданской войны.
Бывший выпускник местной гимназии, а затем командир полка "Красные буревестники революции" Алексей Хруст, дедушка будущего мэра города, взяв город в "клещи", предъявил ультиматум засевшим в Упатьевске деникинцам. Не учтя того факта, что белые успели вывести свои войска и на ультиматум просто не кому было ответить, Хруст дал команду "Огонь!" и в результате многочасового артиллерийского обстрела большая часть домов в городе была разрушена.
Восстановленная советская власть признала заслуги комполка в раздувании мирового пожара на локальной территории и, наградив его орденом "Красного знамени", назвала главный и единственный проспект города " имени большевика Хруста".
В Упатьевске началась бурная жизнь. Чистки военного коммунизма сменялись колбасными прилавками НЭПА. Борьба с левым уклоном в один момент менялась на борьбу с правым. Словом, чтобы выжить, необходимо было держать нос по ветру и изменять свой курс в полном соответствии с курсом партии.
Алексей Хруст выжил и к началу войны с немцами занимал почетную должность секретаря Упатьевского райкома.
Война началась в полном несоответствии с инструкциями ЦК партии. Вместо победоносного разгрома врага на его территории, наши войска, почему-то очень быстро оказались в окрестностях Упатьевска. Через город в сторону столицы нескончаемым потоком несколько дней тянулись колонны солдат и техники. Затем все стихло. Упатьевск, в целях спрямления линии фронта, Ставка решила оставить немцам.
В райкоме партии царил полный хаос. Секретарша Катя жгла в печи секретные документы: отчеты в обком о ходе посевной, сводки с колхозов и совхозов, личные дела коммунистов.
- Алексей Владимирович, что с портретами-то делать. У нас, чай, все Политбюро по стенкам висит и маршалы наши.
- И с нами Ворошилов, первый красный офицер! - Хруст грустно усмехнулся. - Политбюро, Катя, не трогай. Это святое. Политбюро с собой в лес возьмем. В партизаны!
Алексей Хруст был коммунистом до мозга костей. Он верил в мировую революцию, светлое будущее и товарища Сталина. В одном из последних пакетов, поступивших из обкома, был приказ Верховного Главнокомандующего о тактике выжженной земли. Ничего не оставлять врагу. Сжигать дома, взрывать мосты, водокачки, угонять скот.
Ответственность за выполнение приказа была возложена на местные партийные органы.
Хруст взял под козырек и в течение недели в Упатьевске были заминированы все хозяйственные объекты, железнодорожная станции и мост через реку Поротву. Все коммунисты города, не признанные в действующую армию, мобилизовывались в партизанский отряд "За Родину".
Словом, все было готово к появлению немецко-фашистских захватчиков. Поэтому, когда в кабинете у Хруста раздался телефонный звонок и взволнованный голос дежурного по станции прокричал, что в окрестностях города появились немцы, секретарь райкома ничуть не удивился.
- Ну что, хлопцы, - Алексей Владимирович обвел глазами коммунистов, пришедших по срочному вызову в райком, - пришла наша пора. Покажем гадам, как воюют герои гражданской войны. Начальник штаба, слушай мою команду. Взрывай все, к чертовой матери!
Через полчаса полсотни человек, вооруженных, чем попало, уходили в окрестные леса. Сзади их раздавались все новые и новые взрывы. Так Хруст уничтожил Упатьевск во второй раз.
Самое любопытное заключалось в том, что немцы, замеченные дежурным по станции и принятые за авангард противника, на самом деле оказались заблудившейся группой тылового обеспечения. Увидев, как прямо перед ними взрываются паровозы и вагоны на станции, они исчезли так же быстро, как и появились. Больше, на всем протяжении войны, в Упатьевске немецко-фашистских войск не было. Точно так же, как наша Ставка решила сдать город, немецкое командование брать его не стала, опасаясь попасть в "котел". Затем ситуация на фронтах резко изменилась, началась знаменитая битва за Москву и про Упатьевск все забыли.
Хруст этого не знал и, пребывая в полной уверенности, что находится на захваченной врагом земле, открыл боевые действия. Партизанский отряд "За Родину" под командованием секретаря Упатьевского райкома партии Алексея Хруста был единственным в годы Великой Отечественной войны, воевавшим на своей территории.
Воевал он недолго, около месяца. К счастью для Хруста, партизаны не успели нанести существенного вреда Родине. Так, сожгли пару сараев, да, уничтожив железнодорожные пути в нескольких местах, крушения воинских эшелонов не устроили. Что и отметила особая партийная комиссия, разбиравшая впоследствии персональное дело коммуниста Хруста. Конечно, в другое время его расстреляли без суда и следствия. Но атмосфера всеобщего бардака, царившего в первые месяцы войны, спасла секретаря райкома. Его выгнали из партии и отправили на фронт искупать вину. В принципе, коммунист Хруст действовал строго по инструкциям, не его вина, что фашисты отказались оккупировать город, да и ситуацию парткомиссии надо было срочно "замазать".
В краеведческом музее Упатьевска до сих пор хранятся буденовка, шашка и маузер большевика Алексея Хруста. Проспект же его имени, после восстановления города, был переименован. Теперь он носит гордое, но стандартное до неузнаваемости имя Ленина.

И именно в этом городе суждено будет произойти весьма знаменательным событиям, в результате которых добрые и незлобивые упатьевцы превратятся в жадных и охочих до чужого добра захватчиков, незнамо откуда появившийся попугай привлечет внимание широкой международной общественности и телеканала Би-Би-Си, мэр города вырубит в центре вверенного ему народом поселения все столетние дубы и лиственницы, в речке Поротве поселится бегемот, привезенный местный олигархом из столичного зоопарка, а козел тети Нюры Бен Ладен начнет военные действия против Федеральной Службы Безопасности России.

Впрочем, обо всем по порядку. И прежде, чем увидеть, как в Упатьевске будет строиться новая жизнь, попробуем погрузиться в спокойную до небольшой сонливости атмосферу города.

P,S. Если уважаемую публику эта история заинтересовала, то продолжение следует