Кто лоббирует нравственность?

На модерации Отложенный

Легализация проституции – вопрос скорее практики, чем этики. Противиться этому –  ханжество. Нельзя противиться легализации того, что в любом случае существует объективно.

Как известно, проституция – древнейшая профессия. С ней пытались бороться не один раз. Но она всегда побеждала, потому что спрос рождает предложение. Можно сколько угодно говорить, что ее нет.  С тем же успехом когда-то, в одной знаменитой программе, которую вел Владимир Владимирович Познер, говорили, что в СССР нет секса.

Разговоры о неэтичности легальной проституции обычно льют воду на мельницу криминальных структур – скажем, полиции, которая проституцию крышует, устраивая «субботники». Они способствуют и распространению болезней, и развитию всего теневого сектора в нашей стране.

Легализация этого бизнеса означает медицинское обслуживание, налоги в государственную казну и контроль над всеми процессами. Между тем этическая и моральная составляющая остается прежней.

Поведение тех, кто не видит ничего предосудительного в потреблении сексуальных услуг, мало изменится. Но вот риски многих женатых мужчин ощутимо возрастают. Потому что если легализовано, то и более открыто. И если человек отправляется в публичный дом, у него гораздо больше шансов быть замеченным.

Может, там соседка работает уборщицей. Или, если посетитель заведения – персона публичная, какой-нибудь случайный человек может сфотографировать его на мобильник. Конечно же, желтая пресса будет устраивать там засады. В этом смысле легализация проституции создаст более благоприятные условия для борьбы за нравственность, чем нынешняя ситуация, когда официально проституции отказано в существовании, хотя одновременно всем известно, что она существует. Это и есть ханжество.

Как-то беседовал с одним достаточно серьезным государственным деятелем. Не буду называть фамилию – будет неэтично, поскольку он уже вышел из фавора. Однако на тот момент он был еще вхож в высшую государственную элиту. Этот деятель пришел ко мне в программу, и мы, разговаривая в кулуарах, затронули эту тему проституции. И, поскольку вопрос ее легализации не в последнюю очередь зависел от моего гостя, я поинтересовался, почему этого до сих пор не произошло. Ну что вы, он отвечает – это же так нехорошо. Это же такое грязное дело. А когда милиция нелегально крышует этот бизнес – хорошо? Когда проституция загнана в подполье – это чистое дело?

Нравственность – такая штука, о которой не заявляют. Это такая штука, согласно которой либо живут, либо не живут. В последнее время у нас о ней в основном кричат. Причем так же громко, как и о вере. Я, например, не думаю, что человек, который громко публично заявляет о своей вере в Бога, действительно  верующий. Потому что реальная вера, что известно и из Библии, не может быть демонстративной. Если человек бьет себя в грудь, говоря о своих религиозных чувствах, которые оскорбляют неверующие, то вряд ли речь идет о глубокой вере. Скорее всего, он просто любит говорить об этом, потому что модно, потому что считает, что таким образом он улучшает к себе отношение окружающих и повышает свой политический рейтинг.

То же самое относится и к нравственности в целом. Люди, которые громче всех заявляют о своем пуризме, скорее всего не так уж и не невинны.

Когда под видом борьбы за нравственность все болезненные явления загоняются в тень – это опасно для общества. Значит, общество не готово вскрывать свои нарывы и лечить свои болезни. Конечно, проституцию лечить невозможно – уже лечили тысячи лет, и до сих пор безуспешно. Но загонять ее внутрь еще хуже. Однако наблюдается общая тенденция – вместо рассмотрения проблемы, мы предпочитаем спрятать ее под коврик. Потому что если разрешить, то с нею нужно возиться. А самое главное, труднее будет создавать имидж пламенного борца с общественным пороком.

К тому же, здесь замешаны и серьезные бизнес-интересы. Ведь легализовавшись, этот источник дохода выскользнет из рук структур, которые сегодня крышуют проституцию. Это их бизнес, поэтому они в данном случае горячо и вполне официально поддерживают «борьбу за нравственность». В этом весь цинизм ситуации.

Общество у нас крайне консервативное. Оно часто путает слова и реальность. Обществу говорят, что проституция так безнравственна – разве возможно ее разрешать? Общество отвечает, что да, конечно, решительно невозможно. Только на самом деле разрешать или не разрешать проституцию не в нашей власти. Её сама жизнь разрешает. И назвать это преступлением нельзя. Все-таки проституцию следовало бы отличать от воровства и насилия. Как бы она не была безнравственна, для окружающих она не опасна – она всегда подразумевает добровольные отношения. Там, где они перестают быть добровольными, начинается уже уголовное преступление.

Пока есть мужчины, готовые платить женщине за соответствующие услуги и пока есть женщины, готовые эти услуги за деньги оказывать, как это можно запретить? Ни под какой закон это не подведешь. Что касается биологических отношений между мужчиной  женщиной, грань здесь слишком зыбкая. Вспомним «Яму» Куприна – там между проститутками и постоянными клиентами серьезные романы завязываются. Это один из классических сюжетов, старо как мир.

Можно осуждать проституцию с точки зрения нравственности, но, тем не менее, запрету по закону это не подлежит. Запрету подлежит эксплуатация женщин, или сутенерство. Поэтому только легализация может спасти женщин от эксплуатации, а также от возможных заболеваний. Ведь пока проституция в тени, пока нет обязательного и регулярного медицинского обслуживания, такой риск всегда сохраняется.  

Заодно, рассуждая прагматично, был бы и доход для государственной казны. Раз сделала это своей профессией, значит вперед – получай лицензию, плати налоги и спи спокойно. Что же касается настоящей борьбы за нравственность, то ее будет гораздо проще вести. Когда где-нибудь в Брюсселе или в Амстердаме проходишь витрин, за которыми сидят предлагающие себя дамы, становится понятно - семейный человек в своем городе вряд ли рискнет туда зайти. Потому что прозрачно в прямом смысле слова.

PS Данная публикация не является рекламой инициатив одной из непарламентских партий