Штурм ТВ. Аудиозапись заседания 22 ноября по делу полковника Квачкова. Оружия – нет! Мятежа – нет!

Аудиозапись заседания 22 ноября по делу полковника Квачкова. Оружия – нет! Мятежа – нет!

Неожиданно для всех появился свидетель Сидоркин, которого зачем-то прокурор усердно скрывал в прошлый раз. Он долгое время стоял на трибуне, по рассказам присутствовавших, не поднимая ни на кого глаз, пока полковник Квачков зачитывал ходатайства. Увы, из зала суда возможна только аудиозапись, которая не в полной мере отражает вид говорящих. Их интонации и жестикуляцию. Сидоркин говорил неуверенно. Ясно было, что никакого мятежа не было. Что назревало какое-то народное восстание, а не мятеж, тем более вооруженный. Силовиков хотели «разоружать» уговорами, уговаривать не выступать против народа… Про ополченцев ему ничего не известно, про вооружение ничего не известно, где, кто, что, когда – тоже… Расшифровка вызвала естественную реакцию защиты – она незаконна, более того, оказывается из дела Чубайса! Кроме того, этого свидетеля вызывали в течение нескольких месяцев на допросы, «отшлифовывая» его показания, допрашивая также его сестру и близких, что видимо очень сильно влияет на него. Свидетель Плахов арестован был по другому делу, видимо, «организованному» спецслужбами, поскольку по этому делу с ним разговаривал (а не допрашивал)... следователь по делу Квачкова! – Гладышко. Плахов говорит, что ополчение нужно было как организация противостояния вмешательству НАТО (что мы и видим уже в Ульяновске). Никакого мятежа… Никакого экстремизма… Все «показания» – написаны были от его имени, но он их не давал и не подписывал! Два года бригада следствия «работала», давя на свидетелей и пытаясь заставить их сказать хоть что-то. Это тоже является доказательством невиновности полковника Квачкова. По сути органы следствия прекрасно знают, что полковник невиновен. Они следили за каждым шагом.

И весь материал, свидетельствующий о невиновности – скрыли, как «несущественный».  

Кратко о судебном заседании по делу полковника Квачкова 22 ноября

Долго не начиналось – ждали прокурора. Вопреки здравому смыслу суд продолжился не в большом, а опять в маленьком зале. Люди опять вынуждены ходить по инстанциям, добиваясь своих конституционных прав.
В самом начале, вопреки возражениям защиты, суд был закрыт на двадцать минут для восполнения пробелов следствия. После этого ввели какого-то мрачного вида свидетеля, который все время до перерыва молча стоял на трибуне.
Квачков выступил с заявлением о преступлении, совершенным Гладышко в сговоре с неустановленными лицами из ФСБ и ФСО. Это заявление судья неохотно занес в протокол, а с самим заявлением посоветовал обращаться в компетентные органы.
Тат как прокурор настоял на оглашении расшифровки, Квачков В.В. и заявил отвод прокурору. Адвокаты добавили, что прокурор вводит суд в заблуждение. Решение суда – отклонить.
Перерыв.
Опять появился тот же угрюмый свидетель. И вот теперь стало ясно, что это и есть Сидоркин, которого так тщательно прятал прокурор. Куда делась его защита. Может на прошлом заседании действительно был кто-то другой или вообще никого не было. В присутствии Сидоркина прокурор зачитал расшифровку т.н. прослушки, в которой много непонятного (кто есть кто, и что сказано). Даже свидетель сказал, что может узнать лишь по отдельным фразам. А что такое восстание и мятеж он вообще не знает.
Самое печальное, что на допросах был не только он, но и его сестра. Но подтвердить это свидетель испугался.
Сидоркин ушел. На смену ему из подвала привели скованного наручниками Плахова А.В.
Он оказался полный противовес угрюмому Сидоркину. Весел и не лишен чувства юмора.
- Место регистрации?
- Лефортовский вал, 9, квартира, ой, нет, хата 176.
- Когда познакомились с Квачковым.
- До погружения Путина в Байкал.
- Где?
-На Байкале. Я там руководитель хора сибирских омулей, которые должны были петь при погружении Путина под воду.
- Где еще встречались?
- На офицерском собрании.
- О чем шла речь?
- О женщинах. О мужчинах. О бардаке.
- А к мятежу подготовка?
- Нет. Проще на Луну слетать.
Плахову зачитывают и показывают протокол его допроса.
- Что Вы скажете? Ваши слова? Подпись, подпись Ваша?
- Нет, не моя. Это сочинение Ильфа и Петрова из ФСБ. На допросах мне угрожал следователь.
- Мятеж был?
- Нет.
Ну, на нет и... - заключил тихо прокурор.