Христианский атеист Славой Жижек о Смерти Бога

Славой Жижек - словенский философ-фрейдомарксист с мировым именем. Он позиционирует себя как христианского атеиста. Ниже я привел переведенный текст статьи с сайта Университета Нотр-Дам, где приводится взгляд Жижека на смерть Иисуса и смерть Бога вообще. Если кратко - Бог был, но он умер.

 

 

 

О смерти Бога/Иисуса

Центральное место в атеистической христологии Жижека занимает идея божественного оставления. Эта идея, унаследованная главным образом от Гегеля, гласит, что в воплощении Бог-Отец полностью и без остатка проявляется в Сыне, воплощенном в Иисусе Христе, и после смерти Иисуса Христа на кресте Бог-Отец, то есть Бог как таковой, умирает. Таким образом, для Жижека пришествие Святого Духа - это не что иное, как собранная община верных верующих, которая является не просто утешением, но материальной реальностью самого божества.

Таким образом, божественное оставление - это прежде всего опыт Иисуса Христа на кресте, чей крик об оставлении раскрывает фундаментальную истину христианства, а именно, что Бог отдал себя на смерть. Бог не только согласился на свое собственное распятие, но и настолько полно передал дар своего собственного существа в воплощении, что при божественном обмене Сына на Дух не остается ничего, кроме мира и тех, кто в нем собран. Богословский гений Гегеля, утверждает Жижек, заключается в его понимании природы божьего дара и благодарности.

Бог не дает того, что у него есть, он дает то, что он есть, само его существо. То есть неправильно представлять божественное устроение как деятельность богатого субъекта, настолько богатого, что он может позволить себе уступить другим часть своего имущества. С правильной теологической точки зрения Бог самый бедный из всех: у него "есть" только его существо, чтобы отдать. Все его богатство уже там, в творении.

Для Жижека это цена истинной божественной благодарности. Что еще может дать Бог, кроме самого себя, полностью, не оставляя ничего от себя для себя; все, что меньше этого полного кенотического дара [кенозис - божественное самоуничижение Христа через вочеловечение вплоть до вольного принятия им крестного страдания и смерти], обязательно будет меньше божественного. Таким образом, божественность и суверенная благость Бога определяются смертью Бога в Иисусе на кресте.

Во втором смысле божественное оставление само по себе является формой этого божественного дара. Собранная община Святого Духа - это божественно учрежденное сообщество божественно оставленных, и это больше, чем любое другое качество, определяет принадлежность к нему. По мнению Жижека, сообщество Духа состоит не только из участия в таинствах или даже личной веры в спасительную силу Иисуса Христа, но и из тех, кто оставлен Богом, у которых есть только их божественное оставление как то, что является общим для их коллектива. Далее Жижек подчеркивает, что собрание этой заброшенной общины - единственный значимый способ поговорить о физическом воскресении Иисуса.

Психоаналитическая интерпретация Жижека

Интересно, что Жижек переосмысливает гегелевское понимание Троицы в рамках психоанализа, чтобы подчеркнуть универсальную значимость собранного сообщества. Он пишет:

"Когда в христианстве Сын умирает на кресте, это означает (как понимал Гегель), что умирает не только Отец, но и патриархальный генеалогический порядок как таковой - поскольку Святой Дух не вписывается в семейный ряд, он вводит постотцовское/семейное сообщество".

Жижек продолжает, что это означает не только то, что трансцендентность божественного бытия становится полностью имманентной в движении Отца к Сыну и Духу, но и то, что отцовская логика общинной идентичности, которая определяет Израиль как избранный Богом народ, прекращается.

Более того, поскольку Бог освобожден от своего отцовства, мы также освобождаемся от психологических негативных последствий того, что Фрейд назвал Божественным Отцом, мифологизированной проекцией, которая настаивает на абсолютном подчинении закону (как моральному, так и Моисееву), который он сам произвольно установил.

Поколениями ранее Фрейд объяснял, что миф об Иисусе - это просто переработка более примитивных мифологий о героях, в которых Герой/Сын жертвует собой, чтобы достичь примирения с божественным Отцом от имени других. Хотя Жижек спорит с Фрейдом об историчности и уникальности события Христа, он следует Фрейду в том, что касается психологического измерения христианской свободы. Здесь Жижек акцентирует внимание на необходимости материального существования Христа, как его живого тела, так и его трупа. Жижек утверждает, что историчность реального человеческого тела Иисуса - тела, которое ест, спит, страдает и умирает, предупреждает превращение христианской истории в простой миф или символическую "игру", в которой божественными символами торгуют и манипулируют. Более того, Жижек утверждает, что именно материальное тело Христа умирает и воскресает в обществе, которое является материальной реальностью самого Божества и высшим моментом самореализации Бога, лишенным и очищенным от всякой трансцендентности.

О примирении веры и атеизма по Жижеку

Таким образом, мы можем начать понимать радикальную природу верующего сообщества, по словам Жижека, которое стало универсальным человеческим сообществом, поскольку все человечество было оставлено Богом. Таким образом, традиционные толкования обещания Христа послать утешителя верующим полностью упускают суть. Потому что именно сообщество после воскресения существует как Утешитель. Кроме того, опыт оставленности Богом также стал универсальным. Для Жижека и христианин, и атеист разделяют один и тот же фундаментальный опыт - опыт Христа на кресте, оставленного Богом. Жижек убедительно доказывает, что в свете этого отношения между христианством и атеизмом должны быть переосмыслены не как антагонистические друг другу, а как родственные и взаимодополняющие, наряду с необходимыми понятиями веры, верований и так далее. Для Жижека атеизм - это, с одной стороны, смысл христианства, а христианство - самое глубокое выражение атеизма, с другой.

Таким образом, мы можем начать видеть, насколько христология Жижека напоминает логику анекдота. Символ распятого Христа (который не просто символ, даже для Жижека) выполняет работу по децентрированию как веры, так и неверия в Бога. Точно так же, как шутке для ее юмористического эффекта требуется пространство двусмысленности между уровнями интерпретации, так и значение Иисуса. В христианстве утверждение Бога как трансцендентного Отца христианами и отрицание существования Бога атеистами перестают быть противоречивыми утверждениями.

Раскол между этими двумя представлениями о Боге не раскрывает бинарность убеждений или мнений, а скорее показывает момент определенного грехопадения, в котором единый атеистический Бог (а для Жижека именно Бог является закоренелым атеистом) — абстрагируется от двух антагонистических концепций. В этом отношении Жижек, похоже, напоминает инверсию христианского негативного богословия, которое даже в таких классических источниках, как у Диониса Ареопагита, сопротивляется метафизическому языку существования Бога. Таким образом, подчеркивать различие, основанное на существовании или несуществовании Бога, означало бы полностью упускать суть. Для Диониса Бог находится за пределами существования в порядке трансцендентности, тогда как Жижек рассматривает Бога как находящегося за пределами существования в порядке материальной имманентности, и, кроме того, эта имманентность - это нечто совершенное и реализованное в жизни Бога смертью и воскресением Иисуса.

Источник