Птюч-православие, или немного о православном интелектуализме

Оказывается выставка "Духовная брань" - это в плане идеологического обеспечения мои старые знакомые - Роман Багдасаров, Голышев, где-то там же рядом чета Бражниковых...

Ну про Голышева у меня никогда иллюзий не было, но что Багдасаров и Бражниковы настолько не верят, на самом деле, в Бога, а верят в постмодерн - это все-таки шокирующая новость.

Как-то я надеялся, что у этого безумия есть граница. Оказалось, что нет.

И порождающая причина подобных явлений, к сожалению, понятна.

Начинается все с птюч-православия. С православненьких заигрываниий с "современной культурой".

При этом напрямую забывается о том, что "современное искусство" (и изобразительное, и словесное) - это, прежде всего, совокупностьтехник посягательства на святыню.

"Современное искусство" - это иеромахия.

И в этом смысле Гельман и пусси - это, конечно, аутентичное выражение "современного искусства". В рамках своей парадигмы они "в законе".

А вот православные, которые пытаются совместить православие и "современное искусство" по сути пытаются создать "православную технику глумления над святыней" - задача совершенно шизофреническая.

Но она, конечно, затягивает тонких интеллектуалов, не наделенных, при этом, большим умом.

Тонкость и величина ума - это очень существенное различие - тонкость ума состоит в том, чтобы стремиться решить любую самую сложную и абсурдную задачу.

Человек с тонким умом подобен собаке Павлова - когда зажигается лампочка задачи у него в качестве рефлекса выделяется мысль, он пытается эту задачу решить.

Но только наличие большого ума позволяет человеку понять, что есть некоторые задачи, которые не решаемы, что уже начало решения этих задач - ловушка.

"Православное глумление над святыней" - это ловушка для людей тонкого, но не большого ума в которую свалились, как вижу, многие.

И сваливается еще больше. Сейчас, я вижу, очередной круг - массовое восхваление "Орды" Прошкина - фильма имеющего ровно один посыл, - разрушить предание об исцелении святителем Алексием царицы Тайдулы. Разрушить без всяких на то источниковедческих и религиозных оснований. Просто потому что "чудес не бывает, в жизни все сложно и вообще нефиг". Задача, как я понимаю, решена отменно хорошо и даже очень умные мои знакомые этот фильм очень хвалят.

И здесь перед нами очень простая дилемма - вера философов или вера монахов, вера горожан или вера крестьян.

Последние десятилетия в русском богословии прошли под знаменем антиантинтеллектуализма. Мол, "вера простого народа - это миф", а в современном мире по настоящему верить может только интеллектуал - построение вроде бы убедительное, настолько убедительное, что оно, одно время, мне представлялось верным.

Но по плодам их узнаете их.

"Современное искусство" как эстетическая и магически-ритуальная суть всего современного дискурса, как эманация духа века сего, пришло одев балаклавы и совершило магический ритуал поверх православной святыни. И "православные интеллектуалы" отреклись от веры, от Церкви и от святыни и встали на сторону своих подлинных святынь и пророков.

А затем и начали изображать их на иконах.

Вылезло хлыстовство, на пике исступления переходящее в умственное и нравственное скопчество.

Их "христос" - Верзилов, а Толокно - "богородица".

Значит ли это, что единственная защита мысли и веры от этого безумия - Света из Иваново, показывающая казакам крестик?

В общем нет. Как там - театр актуальности и изысканности, так тут театр простоты.

В эпоху театра простая вера простого человека и в самом деле довольно беззащитна, поскольку не поддерживается ни тысячелетней толщей традиции, ни экстазом истинного пророчества.

Чтобы простая вера имела шансы в борьбе с птюч-православием ей необходимы вожди-интеллектуалы. Но только это должен быть совершенно особый тип интеллектуалов - люди, которым удалось расширить и укрепить свой ум до достижения _простой и ясной веры_.

Всё строго по Паскалю: "Я много думал и изучал, и поэтому моя вера стала столь же искренней, как вера бретонского крестьянина. Но если бы я изучал и думал еще больше, то моя вера стала бы такой же, как у бретонской крестьянки".

Вот надо понимать, что сегодня веры крестьянина - недостаточно. Нужна вера крестьянки.

Не театрализация "простой веры" (скрывающая неверие и мнимую эзотерику), не демонстративное опрощенчество, а именно достигнутая длительным размышлением и упражнением ума простота в сердцевине ума.

Такой кругооборот мысли, при котором все начинается с простой веры, переходит через мириады сложнейших и тончайших умственных сосудов, и заканчивается столь же простой верой способной на простые и ясные решения.

Я бы сказал детские и материнские решения. Ребенок всегда будет любить свою мать. Мать всегда будет защищать свое дитя.

В наших отношениях с Церковью и Богом сегодня допустима только такая же степень ясности.

Егор Холмогоров