Мысли эмигранта о жизни в Германии и России

На модерации Отложенный

За несколько последних недель в моей жизни случились некоторые события и разговоры вообще-то далекие от политики, но наводящие на определенного рода размышления. Нет белого и черного, жизнь есть везде, даже, наверное, на Марсе, только ее плохо ищут. Но мне ее не надо было и искать – она ко мне сама явилась...

История первая

Началось с того, что на меня в очередной раз вышли русские пациенты. После недолгих переговоров по телефону они материализовались в моей больнице, где их обследовали и расписали терапию. Операция на следующей неделе. Пациент доволен, и это главное. Но вот что примечательно. В России его тоже обследовали. Врачи вели себя там по-свински, гистологию даже не удосужились описать, заключения выдавать отказались, да и на разговорах решили сэкономить. Ну, ситуация известная всем, кто был в российских больницах и общался с нашими доморощенными эскулапами. Окончательный диагноз российские коллеги поставили на основании внешнего осмотра пациента. Поскольку речь идет об онкологии, этого (говорю как врач) явно маловато, даже с учетом проведенного УЗИ. Но вот что интересно – пока диагнозы российских и немецких коллег совпадают абсолютно. То есть вели-то себя российские доктора узнаваемо как последние чмо, но с диагнозом не налажали. Думаю, и прооперировали бы не хуже местных, благо операция не сложная. Не будем пока делать никаких глобальных выводов, обратимся к другой истории.

История вторая

Я сейчас занят тем, что набираю в свое отделение врачей-ассистентов. Столкнулся с интересным фактом. Всем уже известно, что немцы врачами работать не хотят. Поэтому даже в нашей очень современной клинической больнице мюнстерского университета масса докторов иностранцы. Ну, когда речь идет о хирургии, то ноу проблем, вот тебе тесах, иди руби лишнее.

Другое дело неврология, треть которой – явная психиатрия. Палитру от инсультов до шизофрении с полутонами в нейроиммунологии и нейрогенетике и неминуемым вторжением во все разделы медицины осилит только тот, кто как минимум хорошо владеет языком. И вот с каким интересным фактом я столкнулся. Лучшие кандидаты на места в нашем отделении – русские. Не русские немцы, а русские выпускники нашего российского меда, ждущие сейчас своей немецкой визы чтобы уехать из России раз и навсегда.

Думаю, что это объясняется не только до сих пор приличным институтским медобразованием, а оно, в свою очередь, традициями российской (советской) высшей школы, но и некоторыми национальными чертами. Например, убежденностью в том, что если уж на что-то решился, то надо соответствовать. У обеих девочек, которые к нам в скором времени явятся, сертификат С1 института Гете по немецкому (с ним можно учить философию в местном универе), и они уже 2 года последовательно приучают нас к мысли, что будут у нас работать.

Я уверен, что они справятся. Сейчас у меня под надзором ливанец с итальянским медицинским дипломом, итальянка, египтянин и колумбиец. Немецкий у всех ужасен, наши девушки вынесут их всех вперед ногами с территории больницы, и это будет правильно. Дарвина никто не отменял, а мы очень живучие. Нам есть чего терять.

Кстати, если у кого-нибудь есть желание поработать в нашем отделении неврологом (и есть язык), милости просим. А выводы из этой истории, как и из истории выше, сделаем позже.

История третья

У моей 16-летней дочери характерец тот еще. Но сквозь холденхолфилдский туманец последнее время начали пробиваться лучи просто прожекторной мощности. С неделю назад, пока завтракали перед тем как ехать в школу и на работу, я ей показал сюжет о Свете из Иванова. О том, кто такой Путин и с чем его едят, моя дочка мной заботливо извещена, поэтому ролик про Свету вызвал ее живейший интерес, тем более что как раз сейчас они в ее вальдорфской школе в деталях разбирают историю Германии с 1933 по 1945 годы.

И вот по пути в школу, сидя рядом со мной в машине и дожевывая свой бутерброд, моя девица и задала мне тот риторический для нее вопрос, ради которого мы, собственно, сюда и приехали (слава богу, дожили до итогов наших приключений):

«А ведь когда в России придет другая, нормальная власть, вот эти все, кто сейчас за Путина, за все должны будут ответить. Зачем же они все это делают, если знают, что за это придется отвечать?»

Ну я ей, насколько позволяло время, объяснил, что то, что является для Германии аксиомой, в России вообще значения не имеет, и стал ждать реакции. И реакция последовала, но не та, которой я ожидал. Вот что сказал мой ребенок:

«Это очень несправедливо, что я здесь живу, ведь я для этого ничего не сделала».

Милые свалившие, еще не свалившие и те, кто вообще не собирается валить. Что движет нами – людьми, способными работать сложно и компетентно, учиться и учить лучше, чем многие на пресловутом западе, одаренными и изначально совестливыми?
 
Почему мои российские пациенты, люди все как один приятные и умные, уезжают лечиться от врачей, способных делать свое дело не хуже немецких коллег? Почему наши способные студенты, выносящие в одну калитку южноевропейцев и прочих латиноамериканцев, уезжают или, оставшись, становятся теми, от кого уезжают пациенты? Почему наши дети делают совсем иные выводы, еще говоря, но уже не думая по-русски?

Ответ на этот вопрос, как мне кажется, банально прост, хоть и не очевиден на первый взгляд. Но это только на первый. По крайней мере, у меня есть версия.

Есть у кого-нибудь изящные идеи помимо личной вины Путина?