Что такое хорошо?

Одно из лучших доказательств Бога лежит в сфере нравственности. Вспомним Маяковского: что такое хорошо и что такое плохо? К иному современному детскому мультфильму можно прочитать аннотацию вроде: «Вместе с Лунтиком дети познают мир, учатся различать добро и зло».

Добро и зло? Что это такое? Чем они отличаются друг от друга? Это невозможно объяснить строго формально, и часто мы просто не знаем. Однако, не зная, свято верим в эту идею, довольно ненаучную, отдающую метафизикой высшей пробы. Концепция добра и зла так же недоказуема и ненаучна, как алхимия и астрология, но почему вся наша жизнь вращается вокруг нее, как какого-то невидимого магнита?

Это хорошо заметно по отношению взрослых к детям, особенно своим. Мы не хотим сквернословить или делать что-то нехорошее в их присутствии. Для них мы стараемся быть лучше, чем мы есть. Мы учим их быть честными, хотя сами, вырастая, понимаем, что от честности нет особой пользы, и охотно лжем, привираем, берем, что плохо лежит, и переписываем, что плохо написано – потому что так принято, так делают все, а кто не делает, тот не знает жизни.

Сто процентов респондентов в любом опросе ответит, что порядочность – это хорошо, но много ли мы знаем глубоко порядочных людей? Мы знаем, что плохо завидовать, но всегда завидуем тем, кто лучше, выше, богаче нас. Мы презираем лесть, но прибегаем к ней в общении с теми, кто нам выгоден и от кого что-то зависит. Мы знаем всё о гордости, алчности, честолюбии, лицемерии – но готовы делать это снова и снова, если потребуется.

Однако скажет ли хоть один родитель своему ребенку: «Честность и доброта – для дураков, умным людям это не нужно, потому что умный берет от жизни максимум»? Ни один родитель не скажет, хотя сам так и делает, пусть и не всегда признаваясь себе в этом.

Для него Добро – святыня, и он несет ее своему ребенку, как миссионер, понимая важность своей роли в этом сакральном процессе. Он может знать, что сам давно замарал эту святыню, но он трепетно несет ее ребенку, надеясь, что тот замарает ее как можно позже. Если ты атеист и материалист, если ты веришь только в то, что можешь пощупать и посчитать на калькуляторе, то почему ты портишь ребенка такими нерациональными идеями? Ведь если однажды он спросит тебя, зачем быть честным и добрым, и ты не сможешь ответить, то что ты будешь делать?

Нравственно-этические нормы существуют словно вне практический действительности, вне реалий жизни. Почему мы тянемся не к тому, что выгодно, логично и рационально, а к тому, что есть «добро»? Добро невыгодно, нелогично и нерационально. Формально общество выиграло бы, если бы убивало больных и стариков и не тратило на них ресурсы. Но любое общество, наоборот, тратит на них ресурсы, и немалые. Как это называется? Сострадание. Его практический смысл не только нулевой, но отрицательный с точки зрения выживания социума или биологического вида. Нравственность – это парадокс с точки зрения теории эволюции, которая объявляет борьбу за выживание единственным двигателем развития. Если попросить эволюциониста объяснить нравственность, ему будет проще объяснить квантовую механику на китайском языке. Честные атеисты всегда отвергали нравственность, и честных атеистов были единицы во всей истории.

Глубоко в нашей природе, в самой нашей ДНК живет абстрактный идеал, недостижимый для нас, как звезды на небе. Мы не можем ни объяснить его, ни доказать, ни исполнить, мы порой не знаем, что это такое, зачем это нужно, кому это нужно. Но мы непоколебимо верим в этот идеал, мы тянемся к нему, мы усердно внушаем его нашим детям, и в душе каждый понимает, что это то единственное, ради чего нам дана жизнь и что составляет ее смысл.

Этот идеал и называют Богом.