Бывшие зэчки о том, что ждет Pussy Riot на зоне

Подборка монологов бывших зэчек "Что ждет Pussy Riot на зоне"спровоцировала цепную реакцию. С нами связались несколько женщин-бывших заключенных и сказали, что им есть, что добавить. Они хотят рассказать свои истории, поделиться опытом, а мы собираемся сделать из этого сериал — воспоминания бывших заключенных о быте, нравах, психологии и взаимоотношениях в СИЗО и колониях, пока что — женских. Женщины, которые были осуждены по самым разным статьям, в том числе политическим, расскажут о том, как вести себя на зоне, чего стоит бояться, а чего нет, как не потерять себя как личность и как оставаться настоящей женщиной в самых сложных ситуациях.

Надежда С. (фамилию просила не называть), статья 105 ("Убийство"), провела 8 лет в Костромской колонии.
В колонии очень много лицемерия, поэтому я старалась жить сама по себе, своим умом, своим будущим, старалась ни во что не ввязываться и никуда не лезть. Женщины есть женщины, конфликты там бывают каждый день и не по разу. В основном бытовуха — помыться, постираться. Там много злости, озлобленности, каждой охота сделать все первой, в первую очередь. 120 человек в отряде, а туалет — 3 метра в длину и 2 метра в ширину, 5 раковин и 5 унитазов, и всем охота сделать побыстрее, и первой, и поэтому бывают часто скандалы, драки.

Дружба там бывает очень редко, и то не всегда понятно, когда кого-то потянуло с тобой на откровенность, искренне ли она к тебе относится. Часто потом оказывалось, что тебя человек просто использовал. Из полутора тысяч женщин в колонии можно на пальцах пересчитать тех, кто относится к тебе искренне — дружбу, понимание в основном все используют, потому что многим не хватает основного: покушать, что-то одеть на себя, ведь, кроме робы, там можно мало чего на себя одеть.  

Я помогала только тем, кто действительно жил хуже меня (с питанием и одеждой) — за 8 лет (а это очень много) мне пришло много понимания, и я стала больше разбираться в людях. И я решила, что надо давать тому, кто нуждается, но молчит, — я их видела, а не тем, кто просит, у них на самом деле было всего больше, чем у меня.

Горячая вода в отрядах появилась только перед самым моим освобождением — а я освободилась в феврале 2012-го, — а с 2004 года мылись холодной водой, а баня была раз в неделю. У нас был титан, мы в этот титан ставили емкость — литров 10, и нагревали — но 10 литров на 120 человек не поделишь, а на помывку времени нет: приходишь с фабрики — есть только время раздеться и лечь спать, но мы умудрялись, пока нет дежурных, набрать хотя бы теплой воды на подмывалку.

Администрация может не обратить внимание на нарушения своих любимчиков, а чтобы загладить вину перед администраией такая женщина может сдать кого-то, дать информацию начальству, у кого что есть запретное, доложить, что в отряде происходит.

С тех, кто богатые, пытаются одеваться. Например, я — простая женщина, но у меня есть знакомая, которая очень состоятельная, и если я с воли ничего не получаю, то мне как-то надо прожить, и, естественно, чтобы прожить, я начинаю с ней дружить, ее поддерживать, за нее заступаться — и она, не понимая этого, меня кормит, какие-то вещи дает. Да и даже если до нее это доходит — что я ей пользуюсь, — она все равно чувствует мою поддержку и делает это сознательно.

Я именно в колонии поверила в Бога и крестилась там же, в храме, в некоторых колониях нет храма, но в нашей был. Если я раньше, до осуждения, частично верила, то там уверовала уже окончательно и приняла таинство крещения, мне это надо было, я бы без этого там не смогла бы прожить. Я не жалею об этом — если душа требует, то не имеет значения, где находится храм. Но, честно сказать, большинство приходило туда (в церковь), потому что там давали шоколадки, тех, кто, как я, приходил изливать душу и уходил без шоколадок, было мало.
Там не важно, кто откуда родом и у кого какая статья, — разницы нет. Единственное исключение — детоубийцы. К ним как было напряженное отношение, так и осталось. И то — если у такой женщины состоятельные родители и она сама состоятельная, ей тоже могут пользоваться. Большинству там просто надо выжить.

Совет девочкам из Pussy Riot: первые дни надо просто держаться, никого не слушать, ни у кого ничего не спрашивать, а жить своей головой. Если даже их будут провоцировать — не обращать внимания. Если ты попала в провокацию — значит, ты уже повиновалась кому-то. Живи своим умом, как сердце подсказывает, как душа подсказывает. Там много до такой степени испорченных, что им все равно. Они думают, что у них уже все потеряно — хотя ничего не потеряно, но они запутаны в своей жизни и часто заканчивают очень плохо. Даже если они молодые, и у них все впереди, они злятся на ту жизнь, и их, конечно, очень жалко.

Я этим женщинам очень желаю, чтобы они никого не слушали и не поддавались ни на какую провокацию, что бы им там ни говорили. Там много подвоха, там могут посоветовать не то, что они сами бы сделали. Например, заезжает новая девушка или женщина — ее могут сразу запрячь стирать белье или мыть полы, многие на это ведутся, — и тогда все, этот человек уже сломлен.

Сохранить чувство собстенного достоинства там сложно, но можно. Я не хочу, чтобы думали, что я хвастаюсь, но я сохранила чувство собственного достоинства. Даже не знаю, как у меня это получилось.