Ещё один борец с "фальсификаторами"

Ещё один «антифальсификатор».  

Недавно зашёл на сайт украинской газеты «Бульвар Гордона» и наткнулся на интервью свеженазначенного министра культуры РФ Владимира Мединского, который «взялся за титанический труд — развенчивать исторические мифы». Естественно, главный конёк профессора – это воспевание героизма советского народа в Великой Отечественной войне. Но, на моё глубочайшее убеждение на всём постсоветском пространстве не найдётся ни одного нормального человека, который сомневался бы в героизме тех советских граждан, которые воевали на передовой. Также убеждён, что никто не сможет назвать ни одного научного исследования, ни одного произведения искусства, в которых высказывалось бы сомнение в героизме солдат и офицеров, которые принимали участие в боях за свободу и независимость Родины. Нет сомнения и в героизме тружеников тыла, которые не жалели сил и делали всё для фронта и для победы.

Весьма своеобразно объясняет господин Мединский почему «Запад называет войну Второй мировой, а мы — Великой Отечественной, потому что потери СССР — 26,7 миллиона человек, Норвегии — шесть тысяч погибших, а Дании — 400 человек...». Звучит весьма кичливо и цинично. Выходит, что чем больше положили человеческих жизней, тем величественнее победа?

В этой связи, вероятно не только у меня, закономерно встаёт вопрос: почему в качестве аргументации героизма советского народа приводится количество жертв и зачем необходимо постоянно и с такой большой агрессивностью доказывать очевидное и такое, что ни у кого не вызывает сомнения?

Размышляя над этим вопросом я пришёл к выводу, что такая «работа» действительно нужна, но не науке и обществу, а правящей касте, которая под «героический» трёп о героизме советского народа стремится поглубже спрятать преступную деятельность своих предшественников, а попутно, и свою.

Сегодня во имя будущего действительно нужны исторические исследования не массового народного героизма, а действий властей, которые ставили людей в условия, где без героизма не обойтись. Героем действительно был весь народ и ему доказывать это не только нет необходимости, а и звучит кощунственно.

Конечно, ставить памятники собакам, чем занимается нынешний министр российской культуры, благородное дело. Но нынешним «борцам с фальсификацией истории» и защищающим неоспоримую истину героизма советского народа полезнее для общества было бы сосредоточить свою энергию на выяснении и объяснении хотя бы двух исторических реальностей. Во-первых, полезно было бы объяснить выжившим героям, вдовам и сиротам, всем детям войны почему через 67 лет после окончания войны большинство из них влачит жалкое существование. Где ещё, кроме России и других постсоветских государств герои хоть Великой Отечественной, хоть Второй мировой находятся в таком униженном состоянии? В каких ситуациях и эпизодах войны героизм и жертвы были необходимы объективно, а в каких они обусловлены субъективными причинами и лежат на совести высшего военно-политического руководства СССР? Но за это они не берутся и в ближайшее время не возьмутся, ибо делать это им не разрешала и не разрешает власть. Куда легче в угоду власти вновь и новь доказывать давно общеизвестное, а на тех, кто пытается хотя бы приблизиться к познанию истинных причин такой трагической реальности навешивать ярлык фальсификатора.

Во-вторых, пришло время «борцам против фальсификации истории» с калькулятором в руках показать, по какой причине общепризнанное положение военного искусства о том, что для наступления, в том числе и агрессивной войны, необходимо, как минимум, трёхкратное превосходство в силах и средствах, в Великой Отечественной войне не сработало. Это полной мерой относится и к соотношению потерь наступающих и обороняющихся. И первое и второе имеет смыл не только в научном осмыслении прошлого, а и в оценке настоящего и определении перспектив на будущее. Для истинной исторической науки пришло время раскрыть как и почему немецкий ефрейтор начисто обыграл советского генералиссимуса в предвоенный период! Что это была за игра и за какими правилами? Почему будущих героев убеждали в миролюбии ефрейтора и до последних дней в его адрес шли эшелоны с советским хлебом и иной продукцией? Это необходимо и потому, что Россия уверенно и быстрыми темпами возвращается в «светлое» советское прошлое. Разница только в том, что реальной властью в советские времена была коммунистическая партийная номенклатура, а в нынешние капиталистические – олигархат. А для олигархов нужно всё и сегодня.

Вглядитесь внимательнее и вы увидите за фразеологической шелухой ту же советскую («управляемую», «суверенную») демократию, тот же принцип «не важно как голосуют, важно как считают», проведение только разрешённых массовых мероприятий, уже есть «руководящая и направляющая», вместо вождя появляется нацлидер и тому подобное.

О стремлении господина министра с профессорским званием угодить власти свидетельствует его восхваление «тандемной преемственности» современной российской власти в противоположность советским руководителям, когда новый диктатор хаял своего предшественника. А сейчас тишь и гладь и Божья благодать в кремлёвских дворцах: никто никого не критикует, а как говорят, кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку.

Вторая проблема, на которую я не мог не обратить внимание - это видение господином главным культурным начальником РФ российско-украинских отношений.

Я уже на эту тему писал в своём блоге и думал на этом остановиться. Но заявления такого большого начальника с докторской степенью и профессорским званием заставили меня опять вернуться к этому вопросу. Ведь мысли таких начальников, как правило, воплощаются в директивные указания и руководство к практическим действиям. Хочу заметить, что пишу я эту статью не для полемики с господином министром. Он её читать не будет. Пишу для тех, кто искренне хочет честных взаимоотношений между украинским и российским народами, между россиянами и украинцами.

Дословно цитирую господина министра: «— Скажу страшную вещь, только, пожалуйста, не называйте меня великорусским шовинистом: я не вижу разницы между украинским и русским народом. Зачем мы себя обманываем? Это все — политика.

Я, между прочим, по паспорту — украинец, причем 100-процентный. Изучал свою родословную — нанимал специалистов, которые работали в украинских архивах. Во мне смешались польская, украинская и даже немецкая кровь. Русской только нет ни капли.

Конечно, не придерживаюсь крайней точки зрения: якобы понятие «украинцы» было выдумано австрийской контрразведкой в конце XVII века. Но отличия между нами слишком политизированы — считаю, что разница между жителем Санкт-Петербурга и русским с Поволжья примерно такая же. Мы — один народ, который в силу многих обстоятельств оказался искусственно разделен».

А теперь рассмотрим эту тираду по сути. «Я не вижу разницы между украинским и русским народом». Это говорит министр культуры большого многонационального государства, который должен бы знать, если абстрагироваться от политики, что различие между народами состоит именно в различии их культур. Следовательно, господин министр культуры не видит различия между украинской и великорусской культурами.

«Я, между прочим, по паспорту — украинец, причем 100-процентный» - утверждает господин министр и тут же продолжает: «Во мне смешались польская, украинская и даже немецкая кровь. Русской только нет ни капли». Видимо, господин министр оказывается на с амом деле не историком, а биологом и делит национальное самоопределение по процентному соотношению крови. Это сродни тому, что женщина может быть немножко беременной, а немножко девственной.

В заключение я хотел бы прямо обратиться к тем, кто небезразличен к вопросу российско-украинских отношений и удосужится прочитать эту статью с несколькими вопросами только по одной проблеме – проблеме языка.

Первый вопрос. Согласны ли вы с тем, что одним из основных способов национальной самоидентификации и самопроявления национальной культуры есть язык и что русский и украинский (если хотите великорусский и малорусский) язык – это разные языки?

Второй вопрос. Если русский и украинский народы один народ, то почему русские (великороссы) очень ограниченно владеют украинским (малорусским) языком и украинской (малорусской) культурой в целом тогда как украинцы (малороссы) в своём подавляющем большинстве весьма свободно владеют русским языком? Почему даже второй человек в иерархии украинской власти господин Азаров-Пахло не научился хотя бы правильно читать написанные ему украинские тексты?

В заключение своего интервью господин Мединский с позой пророка глаголит: «Если мы будем вести себя так же глупо, как до сих пор, через несколько сот лет разница между русскими и украинцами станет кардинальной — мы перестанем понимать язык друг друга. Надеюсь, этого не произойдет...». Я тоже надеюсь, хочу и стараюсь делать всё, чтобы этого не произошло.

Третий вопрос. Для того, чтоб никто не дожил до того времени, когда русский язык станет непонятным для украинцев, а украинский – для россиян, каким путём нужно идти:

а) всех переводить на русский язык, а украинский оставить для отдельных групп людей для общения в сфере быта;

б) взаимно изучать украинцам русский язык, а россиянам – украинский и свободно пользоваться по собственному усмотрению, за исключением государственной службы, где должна оставаться монополия одного языка.

Обобщённо говоря, если к проблеме российско-украинских отношений подходить с желанием их позитивного развития, то необходимо на всех уровнях понять, что близнецы-братья выросли и каждый хочет иметь своё жильё, своё хозяйство, самостоятельно строить свои отношения с окружающим миром без оглядки на другого брата. Если только один из братьев хочет быть «старшим» и доминировать над «младшим», то такая ситуация опасна не только отчуждённостью, но и враждебностью отношений. Поэтому ни политика «русского мира», ни «славянского», ни «православного» братства, ни евразийской интеграции не даст позитивного результата ни для одной стороны. Единственный путь позитивного развития взаимоотношений – это не формальное, а реальное взаимопризнание самостоятельности, самодостаточности, невмешательства и уважения интересов один одного.