Часть из них была написана как под копирку: адресаты утверждали, что все экспонаты музея целы и невредимы, а то, что нашли в разрушенном музее журналисты и краеведы, «не представляет никакой исторической ценности».
Cудьба гибнущего музея Зои разделила общественность и «официальных лиц» на два лагеря. Общественники уверены, что экспонаты гибнут и многое уже полностью утеряно (скажем, разгромлена мемориальная комната Зои, а мебель лежит на свалке), а лица официальные утверждают, что согласно их важным документам все экспонаты целы и невредимы, подсчитаны, описаны и лежат на своем месте, собирают музейную пыль. А то, что нашли в заброшенном здании краеведы-историки, - это так, хлам.
Причем удивительно то, что молодежь, которая про подвиг Зои знает мало, проявляет сегодня куда большее внимание к судьбе экспонатов музея, чем лица официальные, как правило, старшего поколения, для которых Зоя была в свое время и официальной иконой, и канонизированной героиней.
 |
| Экспонаты, которые удалось спасти из завалин старого здания школы. Набросок, cделанный рукой Александра Космодемьянского... |
|
«Зоин диван гниет, а стул кто-то приватизировал»
- Как вы узнали об этом гибнущем музее? - спрашиваю я двух энтузиастов-краеведов Павла Шехтмана и Андрея Новичкова
- Мы там рядом и живем, и работаем - рассказал Андрей. К этому моменту в Интернете была уже масса фотографий разгромленного музея Зои Космодемьянской. Слухи по району ходили нехорошие, что там разное происходит… Взяли видеокамеру, фотоаппарат и пошли. Мы в тот, в первый раз ничего не брали, только снимали видео для своего интернет-телеканала и фотографировали. А искать исторические документы мы стали позже, когда выяснилось, что никто не собирается реагировать на наш материал, спасать эти экспонаты, и там все просто погибнет окончательно. Кстати, на этой первой съемке видно множество вещей, которые потом исчезли, - например, стул, судя по всему, дореволюционной работы, из квартиры Космодемьянских, который составлял часть ее мемориальной комнаты. Зоин диван, из ее дома, стоит там до сих пор, гниет. А стульчик кто-то приватизировал…
- А как доказать, что это именно ее мебель?
- Этот диван и стул тоже есть на старых фотографиях из музея, его нетрудно узнать по боковинам. Долго спорили между собой - отодвигать ли его. Он же старинный, тяжелый. Паша говорит, давай все-таки отодвинем! Навалились, подвинули... Оказалось - не зря старались. За диваном обнаружили просто груду гниющей одежды. Вначале, честно говоря, подумали даже, что это бомжи нанесли. Но потом порылись… вещи явно не современные, а довоенные. Это же видно. А потом нашли на этих вещах нашивки «Музейное хранение». Тут все стало ясно. Причем некоторые бирки сорваны, отпороты, а ряд платьев так и лежит с этими нашивками. Стало ясно, что это - брошенные в музее экспонаты. Собственно, после того как мы увидели эти нашивки, мы и стали там всерьез копаться. Многие вещи, найденные в бывшем музее Космодемьянской, нам пришлось потом выкинуть, увы. В Музее Москвы, куда мы обращались, чтобы их взяли, отказались, так как к тому моменту они были почти полностью изъедены молью и грибком. Нам посоветовали скорее избавиться от них во избежание заражения других предметов. Более-менее хорошо сохранилась лишь кожаная курточка, возможно, Зоина.
Но кое-что удалось спасти после стирки и обработки против грибка. Вот, например, занавес тех лет. (Краеведы достают из сумки большое тяжелое полотнище с гербом «Юный натуралист» посередине.) Увы, вещь также сильно пострадала, она фрагментирована. А вот вещи, которые вообще непонятно как могли оставить, - рисунки Героя Советского Союза Александра Космодемьянского. Существуют старые фотографии интерьеров музея, где эти рисунки составляют часть экспозиции.
- В новом музее я видела рисунки Александра, сделанные в таком же стиле…
- Да, да, верно, он именно в таком стиле и рисовал, красным и синим карандашом, именно, - подтвердили краеведы мои слова. И вот еще какая находка. Дело в том, что учительница Зои, Любовь Николаевна Юрьева, на обороте календарей вела короткие дневниковые записи всю войну. Это целая стопка календарей. По ним можно уточнять последовательность событий, это настоящий документ эпохи.
 |
| ... его автопортрет... |
|
- И все это выкинули?
- Да, это все лежало на полу в кучах мусора и гнило.
Здесь стоит оставить наших собеседников. И вернуться к тому, что произошло после выхода статьи в «Комсомольской правде», где мы в первый раз обратили внимание на состояние музея Зои Космодемьянской…
«Ваши бумажки никому не нужны, от них одна аллергия»
После нашей статьи «В музее народной героини Зои Космодемьянской устроили ночлежку и притон» работники от образования, увы, никак не могут успокоиться. Они и письма пишут, и устно выражаются также весьма энергично. «Когда руководители школы узнали, что мы хотим поговорить о судьбе экспонатов музея, - поделились с нами своим недоумением краеведы, - то через охрану передали нам, чтобы мы больше никогда не появлялись, или они вызовут полицию».
Еще более откровенно высказались педагоги в приватном разговоре с корреспондентом КП: «Эти ваши бумажки никому не нужны, их же детям не покажешь, от них одна аллергия».
 |
| ...и занавес тех лет с гербом «Юный натуралист». |
|
В это время в самом старом здании школы № 201, ожидающем ремонта, уже было два пожара. А желающие могут, например, легко отыскать в Сети фотосессию в стиле мягкого порно, сделанную с участием девушек легкого поведения прямо в мемориальной комнате Зои и Александра. И, судя по обилию обнаруженных нами в старом здании музея упаковок от презервативов, они там не только фотографировались...
Эти нынешние «хранители памяти» уничтожили мемориальный класс, наверное, единственный сохранившийся с довоенных лет в первозданном, подлинном виде, бросили в музее зарисовки, сделанные рукой Зоиного брата Александра Космодемьянского, и другие документы эпохи. Один из рисунков подписан: «Мы с Зоей». Но нет, «не представляет ценности», в топку, в топку… Опять же - аллергия. Его так и нашли лежащим на полу в старом брошенном здании музея, в куче мусора, причем он был вставлен в рамку - то есть являлся когда-то экспонатом. Но, увы, начальник управления из мэрии Москвы Надежда Филиппова строго пишет нам: «В музее проведена ежегодная инвентаризация, которая подтвердила наличие всех имеющихся экспонатов и полное их соответствие инвентарным книгам музея». Но скорее это «инвентарные книги» аккуратно переписаны под то, что осталось, увы.
А в это время мы держим в руках бывшие экспонаты этого музея, забытые и брошенные. Кто-то решил, что все это «не представляет исторической ценности»? Но педагог, который взялся за хранение культурных ценностей, начинает в полном объеме отвечать за все последствия своих действий или бездействия. И принимать решения в духе привычного педагогического дирижизма («Так, вот это представляет историческую ценность, а это - не представляет, потому что Я, директор, так решила») тут недопустимо.
Комментарии