Владимир Евгеньевич Чуров, живущий в параллельном с реальностью пространстве самых честных и отрытых выборов, по-видимому, сумел передать часть своей фанатичной веры вполне материально мыслящему премьеру и будущему президенту страны. На волне декабрьского испуга премьер легко вынул из правого бюджетного кармана 13 миллиардов рублей (по версии председателя Счетной палаты из левого кармана было добавлено еще 12 миллиардов) и повелел установить на всех избирательных участках2-3веб-камеры для трансляции и записи происходящих там событий.
Решение было неординарным и повлекло за собой, помимо хороших дивидендов, неожиданные последствия. Правильно полагая, что вбросы и подлоги никто под запись делать не будет, организаторы мероприятия не учли, что на камеры будет зафиксировано повсеместное нарушение процедур подсчета голосов. Эти организаторы, также как и главные организаторы выборов, просто не представляли, что процедуры подсчета нарушаются у нас почти всегда и везде. И что на это принято не обращать внимания.
Так оно и вышло. В отдельных случаях, правда, мы увидели вбросы (дело в том, что граждан, смотревших и даже записывавших это кино, оказалось больше, чем рассчитывали в Администрации). В некоторых случаях сообразительные наблюдатели, сопротивляясь незаконным удалениям, вставали в зону трансляции веб-камеры, и это позволяло зрителям в полной мере прочувствовать отношение избиркомов и полиции к наблюдателям. Тем не менее, такие инциденты не носили массового характера, и к ним применялась любимая формула апологетов наших электоральных мероприятий: «отдельные нарушения не дают оснований полагать, что невозможно с достоверностью определить волеизъявление избирателей».
С нарушением процедур подсчета дело обстоит иначе. С одной стороны, эти нарушения носят массовый характер, с другой стороны, они не являются достаточными признаками прямых фальсификаций. Ведь всегда своему же суду можно сказать: «Ну и что, что нарушена процедура? Подсчитали-то правильно». Что, между прочим, и заявила ЦИК в своей справке по Астрахани: «Изучив представленные видеоматериалы, можно сделать вывод, что, несмотря на имевшие место нарушения Федерального закона в части процедуры проведения подсчета голосов избирателей и составления протоколов об итогах голосования на ряде избирательных участков, избирательные комиссии имели возможность с достоверностью определить результаты волеизъявления избирателей и установить итоги голосования на избирательных участках, чем и воспользовались».
Проблема фиксации нарушений при подсчете заключается в том, что их, в основном, можно было увидеть только в записи, поскольку на большей части нашей страны прямая трансляция отключилась сразу после окончания голосования. А раздобыть видеозапись оказалось не так просто. Для этого надо объявить голодовку, и на 25-йдень получить записи.
Даже, если я немного утрирую, факт налицо: получить полные записи того, что происходило на избирательных участках после окончания голосования обычному гражданину практически невозможно. Запрашивать их надо у Министерства связи, при этом срок исполнения заказа установлен до 30 дней, при этом вам могут выдать только30-тиминутныйфрагмент, при этом могут и отказать без указания причин.
Голодовка Шеина и её всероссийское освещение в СМИ позволили получить такие записи, после чего оказалось, что нарушение процедур было практически повсеместным. Однако то, что мы увидели на астраханских участках, отнюдь не является исключением: такое можно было увидеть на большинстве участков России. Утверждаю это как человек, посетивший не одну сотню избирательных участков.
Понятно, что описанный выше порядок, установленный Минсвязи, очень на руку ЦИКу. Иначе можно было бы получить десятки тысяч претензий по нарушениям процедур подсчета.
Итак, широкий бюджетный жест Владимира Владимировича, как и следовало ожидать, оказался — с точки зрения повышения доверия к выборам — малоэффективным. А с учетом того, как устроен доступ к видеозаписям, он оказался похожим на очередное очковтирательство вроде полупрозрачных урн. Дополнительным подтверждением является тот факт, что после президентских выборов веб-камеры были демонтированы, и с тех пор лежат на складах. Правда, к середине апреля министры Минсвязи и Минобразования обещали представить премьер-президенту предложения по использованию этих камер, но боюсь, что эти предложения не будут уже связаны с выборами. По крайней мере, ни в Ярославле, ни в других городах и весях, где выборы проходили после 4 марта, веб-камеры уже не использовались.
Может, эксперимент признан неудачным, опасным и экстремистским? Вместо повышения доверия к выборам, уронившим доверие к власти? Тогда стоит попросить власть вернуть если не выборы, то хотя бы 13 миллиардов.
Комментарии