Путинская Россия: контуры грядущей политики-4

Продолжение. Предыдущая часть статьи здесь.

Что спасло Россию?

Что спасло Россию на этот раз от надвигающейся, как лавина, беды? Что остановило неминуемый распад Российской Федерации? На мой взгляд, причины чудесного избавления от этой позорной и одновременно трагической гибели, следует усматривать в целом ряде факторов.

Первый фактор. Банкротство России в августе 98-го года (августовский дефолт) оказалось для Запада неожиданным (как впрочем, и развал СССР в 91-ом). Запад не был к нему готовым, в том числе в части контроля над Армией (хотя и разложенной, но многочисленной и способной к неожиданной реакции), ракетно-ядерным комплексом, элементы которого были размещены на огромных просторах России, составляя «триаду»- наземные, морское и воздушное базирование. США в  такой обстановке решили поддержать марионеточную власть Ельцина (напомним: одна из главных причин снятия Примакова с должности премьера - это грозный окрик из Вашингтона. Тогда российский премьер развернул свой самолет в воздухе и отказался прибыть в Вашингтон для переговоров о судьбе Сербии, узнав, что американцы уже приступили к бомбардировке Белграда). США решили «пока что» сохранить Россию целостной, но под контролем их марионеточной ельцинской власти.

Второй фактор. Сила  инерции в динамике государственных институтов оказала свое влияние на сохранение неустойчивой целостности России. Это при том, что  феодалы-правители провинций (в республиках, краях, областях) были почти всевластными на своих территориях. Они, высказывая лояльность к угасающему тирану-узурпатору, выколачивали взамен  любые привилегии  (в том числе через незаконные указы).

Третий фактор. Новое появление «угрозы» с Кавказа (с лета 1999 года), совпавшее по времени с приходом к власти Владимира Путина, бросившего спасительный клич «Спасайте Россию!». Это – очень «странное» появление данного фактора, который рядом аналитиков рассматривался в контексте перехода власти от Ельцина к Путину. Он, безусловно, сыграл огромную роль в укреплении личных позиций Путина.

Четвертый фактор. И это самое главное: нефтедоллары огромными потоками потекли в пустую, нищую российскую казну. Это дало возможность профинансировать любые  программы и даже ошибки политики через миллиарды  долларов. Отсюда, как мне кажется, появилась неразборчивость кадровой политики, игнорирование профессионализма и этических характеристик должностных лиц в государственном управлении. 

Прежний курс,  никакого «балансирования»

Таким образом никакого «балансирования» в  политике Владимира Путина,- о чем пишет Васильев в своей статье,- не было ни на каком этапе его правления (это «балансирование» началось после думских выборов в декабре 2011 года вместе с массовыми общественными протестами). Путин в полной мере продолжал и продолжает осуществлять политику Ельцина (особенно в области экономики) и его либералов – демократов, причем, в предельном жестком варианте догматической концепции Вашингтонского консенсуса. При этом он как раз руководствовался в полной мере интересами «вестернизированной» верхушки (выражение Васильева), а также политической бюрократии; (этот альянс  банков и предпринимателей, сформировавшихся при Ельцине).

Далее фантазия у Васильева достаточно развита, в частности, он утверждает, что у российских граждан отсутствует характерная «для либерально-демократического Запада «тактика медитации», с ее «принципами сосуществования».   Что за «медитация», автор не объясняет. Надо же так запутывать известные вещи, прибегая к бессодержательной терминологии, за которой, откровенно говоря, и смысл проглядываются с трудом. По автору, ее смысл- то есть медитации,-  в «подчеркивании» основополагающих принципов сосуществования, которые приемлемы каждой нормальной стране для всех: правых, левых и центра». Но что это за принципы, Васильев  не указывает. Возможно, он имеет в виду базовые принципы: признание частной собственности, разделение властей и известные сдержки и противовесы, независимую судебную систему и т.д. Если речь идет об этих основополагающих принципах, почему их следует обходить, заменяя бессмысленным (в данном случае) термином «медитация»? Или это намек на увлечение Владимира Путина восточными единоборствами, где борцы в ходе подготовки используют эту методику медитаций? Но причем здесь принципы государства, государственных режимов, основ политики?

По автору используя, якобы, вытекающую из этой «медитации» некую «нормативную традицию, каждое слово которой…обязано быть абсолютной истиной для большинства населения», можно достигнуть вершины цивилизации. И снова не называется суть этой «нормативной традиции», которая выступает в качестве «консенсуса» гражданского общества. И авторский вывод: «Медитация в России…никогда не работала. Президент (Путин) это понял, но выбрал не ее, медитацию, а тактику баланса». Попробуй, разберись в этой терминологической чепухе, призванной, скорее, запутать вопрос, чем его объяснить.

И далее – сплошное верхоглядство, неумение  анализировать и даже умышленное смешение правды с неправдой. Вот что он пишет: «Страна наша к буржуазно- частнособственническому хозяйству не привычна.» Это- неправда. Вплоть до «отмены» частной собственности в 1918 году (этап военного коммунизма), в России уважалась частная собственность.  Сегодняшняя ситуация состоит  в том, что общество отвергает  не частную собственность, нажитую честным трудом и умом, а огромные богатства людей, приобретенные  мошенничеством, за счет ограбления народа. Еще один пассаж, Васильев утверждает: «Его окружение (то есть президента Путина) ждало платы за поддержку и за это готово было поделиться. Такого рода верхушечный общественные договор и лег в основу системы управления  с тенденцией к отмене  наметившееся  было при Ельцине, пусть еще в силу обстоятельств не вполне последовательной, но все же политике разделения, которой (исполняющего президента) страна начала уже тяжело дышать». Труднопереваримые словосочетания.

Видимо, автор несомненно, хочет сказать что-то важное, но толком не знает, как это «важное» сформулировать.

Пример: «Плата за поддержку окружения - как некого  верхушечного общественного договора».  Напомню лишь то, что в тот драматический период (август 1991 года), как представлялось, практический социализм – даже в горбачевской модели, «социализм с человеческим лицом», был основательно дискредитирован в глазах российского общества. И нам, лидерам страны -  Верховному Совету и президенту- надо было предложить реальную альтернативу, новый идеал и новые ориентиры. Они  и были предложены в модели «мягкого капитализма» в его социально - рыночной разновидности, которую я тогда и позже обосновал. При этом мы (Власть) публично заявили, что «не допустим дальнейшего снижения уровня жизни населения». В моем Докладе на Чрезвычайной Сессии Верховного Совета эта модель  была названа «Общественным договором» между Властью и Народом: Его главным принципом выступало следующее положение: Народ позволяет нам (Парламенту и президенту) осуществить переход от социализма к капитализму, но  при одном непременном условии - обеспечить рост уровня жизни населения на всех этапах реформ.

Этот «Общественный Договор» и был взорван ельцинистами через разрушительную деятельность правительства Гайдара и Черномырдина. Они его  окончательно похоронили через заговор против Государства, измену и переворот в конце 1991 года и принятие Неконституционной Конституции в декабре 1993 года.

Автор статьи, положение которого нами анализируется, пытается использовать сам термин «общественный договор» произвольно, «впихивая» его во взаимоотношения бюрократических структур,  что противоречит самому предмету анализа, крайне обедняет его.

Другой ложный момент суждений этого автора - это якобы, «наметившееся при президенте Ельцине … политической разделение». Так писать вообще нельзя.  Принцип разделения властей в его полном объеме был введен в Конституцию, и действовал в III  Российской Республике с августа 1991 по сентябрь 1993 гг. (пока существовала эта Российская буржуазно- демократическая республика). Он был уничтожен термидорианским переворотом, осуществленным Ельциным и его вооруженными бандами, а сама эта Республика потонула в крови в защитников Конституционного строя. К чему мелко лукавить в этом вопросе?

Самонадеянность силы и ее бессилие

За 12 лет правления Владимир Путин находился в условиях невиданного, поистине уникального управленческого комфорта (и прежде всего финансового изобилия). Его финансовый министр Кудрин – больший последователь монетарных идей, чем сам их  основоположник профессор Милтон Фридман, - буквально стерилизовал сотни миллиардов нефтедолларов, размещая их в иностранных банках под немыслимо низкий процент (1-3 % годовых). Эта политика блокировала  возможность доступа к кредитам отечественного предпринимательства, они занимали зарубежом  и оказались в долгах (500 млрд. долл.  2008 г.). Одновременно колоссальная управленческая структура российского государства настолько «расслабилась», что стала практически непригодной для выполнения нормативных функций государства. В итоге, кстати, причина того, что падение производства в России было больше, чем в других странах (9% ВВП).

Имея возможность «закрывать» провалы экономической политики вбрасыванием  крупных денежных пакетов, Власть возомнила себя как носителя чуть ли не некой мессианской роли «спасителя России»; никакие предупреждения специалистов, указывающих на то, что страна критически зависит от импорта, что промышленность не производит товары для населения (в силу «вымывания» машиностроения), что регионы запущены, что наука, образование, медицина - деградируют, а в стране царит милицейско- полицейский произвол и т.д.,  - никакой реакции у Путина (с Медведевым) это не вызывало. Многочисленные публикации специалистов, аналитиков, журналистов, общественных деятелей, предельно обосновано доказывающих, что большинство федеральных министров - это пустышки, ни на что не способные (кроме как обеспечивать личные и семейно-клановые денежные интересы), что повсюду царит  взятничество и мздоимство, и т.д.,- отскакивали от них как брошенные об стену грецкие орехи.

В своей горделивой (и тщеславной) уверенности в «богоизбранности», лидеры поведали, что ни загранице, ни российскому обывателю не стоит далее беспокоиться о том, кто будет президентом и премьером. Они, -  то есть Путин и Медведев,- взяли на себя «этот тяжкий груз размышлений» о будущем страны и решили: президентом будет Путин, а премьером Медведев. А  выборы, согласно Конституции, конечно, важны, они будут проведены, как полагается. Но их результаты будут такими, как они решили между собой.  Конечно, ни один современный политик,  находящийся в трезвом уме и нормальной памяти такого не мог бы сказать (разве что Ельцин говорил такое). И надо отметить, в целом события развивались так, как они сообщили обществу.

Эти комментарии Путина и Медведева, конечно, не проникли в глубь общества, но вызвали серьезное раздражение в интеллектуальной среде, началось брожение, недовольство  приобретало все более выраженные формы. И хотя TV и СМИ, контролируемые или правительством  или прирученными магнатами - миллиардерами, «замазывали» это растущее недовольство, но Интернет прорвал блокаду, и целая армия блогеров перешла в наступление на Белый дом и Кремль. Кульминацией стали декабрьские выборы в Государственную Думу и вскрытые факты фальсификации, начались демонстрации на Болотной площади, проспекте Сахарова, они перекинулись на провинцию. Избалованная власть откровенно растерялась и стала организовывать «контрмитинги», началась война митингов. На них с воинственной риторикой выступал  Владимир Путин, окончательно потерявшей свою харизму (а была ли она?). И  наконец, Путин снова был избран президентом. Причем, подавляющим большинством избирателей и  выборы были достаточно справедливыми и честными.

Но это уже - другой президент, и ему придется, как представляется, не так легко, как в предыдущие 12 лет.

Продолжение следует