Путинская Россия: контуры грядущей политики-3

На модерации Отложенный

Продолжение. Предыдущая часть статьи здесь.

Союзники и противники

Надо отметить и следующие - та легкость, которая была присуща восхождению Путина к вершине государственной власти, не могла не отразиться на его дальнейшем поведении - он стал воспринимать действительность достаточно облегченно, как «материю», которой можно управлять при всех обстоятельствах (опираясь на денежный фактор). Однако, не следует никогда забывать о том, что сама возможность назначения Владимира Путина президентом страны - приемником диктатора, возникла в результате осуществленного Ельциным заговора, мятежа и вооруженного захвата всей государственной власти через уничтожение парламентской демократии. Об этом очень точно сказал недавно телеведущий 1-го канала  TV  Гордон (ночью 25 марта): «за последние 20 лет мы потеряли две страны: СССР (1991) и демократическую Россию (октябрь 1993)». 

Владимир Путин правит Россией с августа 1999 года, а перед этим в течение 2-3 лет прошел с огромной скоростью «выучку» на разных должностях: от мало кому известного питерского чиновника среднего разряда – к  посту  премьер-министра России. Испугавшись авторитетного, умного и предельно честного Евгения Примакова, Ельцин буквально задыхался от ярости, порожденной и ревностью, и боязнью, что он неумолимо лишится не только  власти, но и головы, - когда эта власть  перетекала в Белый Дом - в правительство Примакова, (как это происходило в 1993 году, когда она перемещалась в Верховный Совет). 

Ударным звеном в атаке на Примакова выступала группа крупнейших олигархов Ельцинской генерации, которая обеспечила ему сомнительную «победу» на президентских выборах в 1996 году. Это, так называемая «семибанкирщина». Стержнем её составили: Березовский, Смоленский, Виноградов, Потанин, Фридман, Чубайс, Гайдар, Черномырдин, Усманов, Вексельберг. Они были буквально в панике от деятельности правительства Примакова, прежде всего в 2-х аспектах. Первое: премьер решительно пресекал попытки олигархов влиять на важные вопросы правительственной политики в целом. Этим самым он буквально «взрывал» систему «коллективного управления» страной, которая сложилась после выборов 1996 года, когда Ельцин, Черномырдин, Гайдар и Чубайс фактически ввели эту систему, составившую часть важнейшего элемента политического режима. Второе: «семибанкирщина» была смертельно напугана тем, что ее вытесняли с роли участника не только «коллективного президента», но и вообще из политического процесса; они уже боялись  за свои дальнейшие  судьбы. Евгений Примаков методично и целенаправленно изменял экономическую обстановку страны, пресекая незаконные формы обогащения, проводил антикоррупционную политику, «очищал» федеральное правительство от всякой нечисти. Собственно, в практической плоскости и был поставлен вопрос – а  нужны ли «олигархи» принципиально? 

Вот эти люди, то есть придворные олигархи, и связанная  с ними кремлевская бюрократия, обслуживающая Ельцина, и выдвинула Владимира Путина премьером в преддверии заката диктатора-путчиста (промежуточный этап - премьер Кириенко). Заручившись всеми мыслимыми и немыслимыми гарантиями относительно своей судьбы (и семьи), Ельцин утвердил это решение. В результате 31 августа 1999 года Владимир  Путин становится премьером страны. У Владимира Путина в тот период были все карты на руках. Во-первых, «козырная карта»,  связанная с флибустьерами из Чеченской Республики, которые вместе со своими соратниками-боевиками из Дагестана (и, кстати, по их наущению), напали на приграничные дагестанские села. Новый премьер  громогласно заявил о необходимости «решительной борьбы с ними», связал эту борьбу «с целостностью России» и мгновенно стал национальным лидером. Во-вторых, к концу  в 1999 года стала кардинально изменяться финансовая ситуация России - резкое повышение цен на нефть на мировом рынке обеспечила поступление в казну незапланированных доходов (более 30 млрд. долл. в 1999 финансовом году). В последующие годы их приток интенсивно возрастал, составив в 2011 г. свыше 242 млрд. долл. В результате Владимир Путин, избранный президентом в 2000 году, обладал такими колоссальными  преимуществами, которые не имелись ни у одного лидера СССР-РФ в предыдущие десятилетия; и даже большими, по сравнению с лидерами любых современных государств. Конкретно можно назвать следующие:

  • Лояльное население, усматривающее в нем действительно национального лидера, готовое следовать за ним куда угодно, в противовес ненавистному Ельцину.
  • Отсутствие сильно выраженных оппозиционных течений, движений, партий, представляющих реальную оппозиционную политическую силу.
  • Превосходно подготовленный и все еще многочисленный научный и инженерно- технический потенциал, хотя основательно подорванный в период Ельцинского правления.
  • Деиндустриализация, которая  буквально «вымыла» современное производство и прежде всего машиностроение, но их база все еще сохранилась, что позволяло  их восстановить на новом научно- техническом уровне (если было бы намерение у Власти).
  • Появилась  вера общества в то, что этот человек, Владимир Путин, ранее никому не известный,- это тот самый лидер, который будет работать на возрождение страны - России.
  • И самое главное - огромные финансовые ресурсы, рекой текущие в казну и непрерывно увеличивающиеся по мере роста цен на русскую нефть. 

Кто был противником Путина в выборе его политики? Единственный противник - это те, кто привел его к власти и претендовал на «совместное управление» (как при Ельцине). Это - узкий круг дельцов, приближенных к Власти олигархов. Он с ними быстро расправился и сосредоточил всю власть под своим контролем - к удовольствию почти всего населения. Изгнание  Березовского и Смоленского (вместе с разгромом НТВ), «посадку» Ходорковского общество встретило с ликованием - вопросы возникали лишь в связи с тем, почему рядом с последним «не сидят другие»? Путин был, таким образом, абсолютно свободен в выборе политики, и как ожидалось, он сделал шаг в направлении интересов общества, народа.

Такой была общая ситуация в стране. 

Поэтому я считаю совершенно неверными разного рода её интерпретации «в свободном стиле», в зависимости от предпочтений авторов. Это стало заметным явлением сегодня. Все эти ошибочные или ложные утверждения невозможно приводить, поэтому остановлюсь на суждениях одного из них, Л. Васильева (Независимая газета, 23 марта 2012, с.5). В частности,  он пишет следующее:

«Путина, когда-то с тщанием подбирали и после проверки на пригодность предложили стране. С точки зрения демократии это недопустимо. Но о какой демократии можно было говорить в реалиях конца 90-х годов? И вовсе не потому, что мы, такая уж наша  доля, к демократии негодны. А из-за того, что борьба за власть в нашей и правда ведь очень далекой от демократических правил и процедур стране, давно уже расколотой между вестернизированной верхушкой и антизападным по ментально-мировоззренческому стереотипу большинством, дошла тогда до кульминации. Оказавшийся приемлемым для тех и других, Путин возглавил страну и энергично принялся за дело. Дело же было очень непростым. Продолжать реформы, не нравившиеся пострадавшему от них населению, значило вызвать огонь со стороны архаично-антизападного и зараженного бациллой коммунизма большинства. А выступить против означало лишиться поддержки Запада и рисковать конфронтацией с ним, что было неприемлемо для команды президента, порвавшей с коммунизмом и ориентировавшейся на получение сверхприбылей от подорожавших углеводородов. Сделав выбор, но не стремясь его афишировать, Путин вынужден был избрать тактику баланса». 

Первая ошибка. Автор статьи пренебрежительно указывает на то, что в конце 90-х в России не было и не могло быть «никакой демократии». Он «забывает», что Россия (как республика в составе СССР) между 1985 и 1993 гг. прошла тяжкий драматический путь от полутоталитаризма к подлинной демократии.  Горбачевская политика демократизации и перестройки дала  свободы и права нациям СССР, и новые возможности для « Республики РСФСР», как Союзной Республике. Так что упрощенчество, которое  сознательно допускает автор статьи, уводит его далеко от истины.  Демократию, которую дал Горбачев, нельзя ни забывать, ни отрицать. Кульминацией одновременно и драматического, и демократического процессов в России было событие ГКЧП-1, который обозначил распад СССР, и  одновременно – реальное, подлинно демократическое развитие России как самостоятельного государства. После «роспуска СССР  Ельциным, Кравчуком и Шушкевичем в декабре 1991 года, Парламент России,  то есть Верховный Совет и Съезд народных депутатов России, подвели полную и исчерпывающую законодательную базу под политическую, экономическую,  социальную трансформации Российской Федерации в рыночное (капиталистическое) государство в его «мягкой» социально-ориентированной модели. При этом обеспечивалась сохранение  тех великих социальных достижений, которые реально существовали в условиях СССР. Отметим, они были введены в западноевропейские страны в послевоенные десятилетия, позаимствованные из примера социальной политики СССР. Далее, российский Парламент  реально воплотил принципы разделения властей, независимость суда, свободную  деятельность политических партий и иных общественных организаций, СМИ и т.д.  Но сами российские либералы-демократы (так они себя стали называть) разрушили этот демократический строй, требуя наделить Ельцина царскими полномочиями и добиваясь уничтожения парламентской формы правления. И они добились этого. А теперь Васильев пренебрежительно замечает: «Какая демократия в конце 90-х? », не желая пояснить, что демократия начала 90-х, доставшаяся через огромные  потери, была уничтожена либерал- демократами, Ельцинистами и их прихвостнями. Она реально существовала и действовала, хотя может быть, в воображении Васильева, отсутствовала. 

Вторая ошибка. Автор статьи либо намеренно, либо по убежденности, усложняет ситуацию с выбором модели политики Путиным, ставшим  единогласным и бесконтрольным правителем России с 2000 года. Он пишет о некой «тактике балансов», которую вынужденно проводил Путин, учитывая «интересы и позиции как прозападных элитарных кругов, так и со стороны архаично-антизападного и зараженного бациллой коммунизма большинства». Это, на мой взгляд, – грубое, насквозь фальшивое обвинение огромного большинства российского народа, (который, кстати,  никогда не был «заражен бациллой коммунизма»). Это тот народ, который открыто поддержал российское руководство в ходе попытки августовского ГКЧП (1991 г.) переворота. Он поддержал  российское руководство, когда оно объявило о необходимости перехода с социалистического на буржуазно- капиталистический путь развития. В замен оно , то есть общество, потребовало от нас только одного:  повышения уровня жизни людей. Это то, что принято называть «общественным договором» между Народом и Властью – так я его назвал в те дни в августе 91-го. Вскоре президентско-правительственная Власть нарушила этот «Договор» и ввергла народ в нищету. И боясь ответственности за свои преступления, Ельцинисты уничтожили Верховный Совет, а вместе с ним и всю парламентско-представительную  власть в стране - эту центральную платформу демократии в любой стране. И методично  продолжала свой путь, ведущий в гибель. Результатом явилось банкротство всего Ельцинского недогосударства в августе 1998 года, названного техническим термином «дефолт». Это была низшая точка падения российской государственности за всю её историю – канун распада страны. Так охарактеризовал я это самое событие в своих работах того периода. Международные аналитики с любопытством гадали, когда произойдет окончательный крах России, и она разлетится на «осколки», повторив судьбу СССР, только еще в более трагических формах. Такая судьба, напомню, ждала Россию в 1992 году, но тогда её буквально спас Верховный Совет, разрушив планы либерал-демократов по расчленению России на 5-6 квазигосударств. А в 1998 году ситуация  повторилась,  и  Ельцину  уже не «мешал» Верховный Совет, им уничтоженный.

Продолжение следует