В Брянской области три деревни отрезаны от внешнего мира

В Брянской области сразу три деревни оказались отрезаны от большой земли из-за сильного паводка. Временная переправа на единственной проезжей дороге совсем развалилась, так что машины с продуктами и почтой проедут туда не раньше мая. А пока жители сел — в основном пенсионеры — могут рассчитывать только на свое подсобное хозяйство.

Норма хлеба – 200 граммов в день. Блокада деревни Кокоты началась с половодьем. Ее обитатели сегодня доедают последние припасы. Когда в следующий раз сюда доедет автолавка с продуктами — неизвестно.

"Вот сухарики. Вот, видите, вот так вот покрошу и посушу. Когда в горькую минуту нема хлеба — в водичку тепленькую и кушаю. Вот так", — рассказывает местная жительница Нина Дмитриевна Путарева.

Разлив рек Ипуть и Воронуса, превратили местных жителей в робинзонов. Единственный мост, соединяющий три соседние деревни с "большой землей", ушел под воду. "Продукты — ну, заказывают, подвозят, оттуда могут на коне подвозить, оттуда на лодке, потом тоже на коня и поехали", — говорит местный житель Николай Хотяков.

Магазина, фельдшерского пункта, отделения почты здесь давно уже нет. Население деревень — большей частью пенсионеры, одинокие старики, которым некуда переезжать.

"Заболели – помирай. Если "скорая" не приедет — все, конец. Да и пожарная тоже не доедет. Да как на острове– на малой земле", — говорят местные жители Леонид и Нина Полтаревы.

Выживают благодаря подножному корму. Летом собирают грибы и ягоды. Спасает рыбалка. Еду готовят на печи. Газа здесь тоже нет, благо вокруг хватает леса. Проблема в том, что не так давно вся эта земля стала заповедной зоной.

Егеря повсюду развесили пугающие местных жителей таблички с длинным списком запретов. Теперь здесь безбоязненно можно только дышать – все остальное может быть расценено как браконьерство.

"Мы сейчас живем, можно сказать, в заказнике, в резервации. В полной блокаде экономической со всех сторон. Хлеб привезут сейчас не раньше мая – июня месяца, и привезут пенсию потом", — говорит местный житель Василий Бондаренко.

Впрочем, деньги здесь все равно не в ходу. Пенсии отправляют детям и внукам. Молодежь давно переехала в города и приезжает сюда только в отпуск. Работы в округе не найти, единственный вариант – идти валить лес. В заповеднике это самый доходный бизнес. Тягачи караванами вывозят вековые деревья, особо и не скрываясь. Большегрузы – еще одна причина изоляции трех деревень: разбитая ими просека стала непроходимой.

Единственная сухопутная дорога до деревенских робинзонов проходит через дремучий брянский лес. Впрочем, это скорее партизанская тропа. В распутицу преодолеть ее может только вездеход — ну, либо пешеход. Кареты скорой помощи отказываются выезжать даже на срочные вызовы. Ближайший крупный населенный пункт — в 30 километрах, но добраться до него весьма сложно.

Письма, обращения и требования навести порядок и, наконец, отремонтировать переправу "островитяне" отправляют пачками во все инстанции. Исполнительная власть в ответ просит подождать. И так — из года в год. Строить капитальный мост – нерентабельно. Население трех деревень – меньше сорока человек, по нормам они могут претендовать только на временный понтон.

"Там нужно, чтобы население, проживающее в населенном пункте, было не менее 125 человек, и плюс еще условие, чтобы было работающее сельхозпредприятие. Население не подходит под данные федеральные критерии, поэтому сказать, что завтра мы построим туда дорогу, просто будет неправильно", — говорит заместитель главы Мглинского района Брянской области Сергей Галицкий.

Местные чиновники признаются: из 126 населенных пунктов, расположенных в Мглинском районе Брянской области, более половины не имеют нормального транспортного сообщения. Бюджетных денег на всех не хватает — получить дорогу или мост можно только в порядке живой очереди. Жители отрезанных от внешнего мира деревень — далеко не первые в списке.