Менеджеры ведут себя как социальные животные

Я знаю, как обеспечить этой планете успех и процветание. Я знаю, что нужно сделать, чтобы исчезли голод и кризис, чтоб на Марсе цвели фикусы, а бозон Хиггса продавался бы в каждой аптеке. Все очень просто. Нужно отменить совещания.

Каждую секунду человечество тратит совершенно неприличное количество ресурсов на проведение бизнес-встреч, планерок, летучек, конференций, съездов и симпозиумов. Если бы это время было потрачено на что-то более полезное…

Вот, например, я. Как минимум восемь часов в день я трачу на различные совещания в редакции. Четыре урока географии в школе, которые я веду в рамках журналистского эксперимента, оборачиваются тремя часами обязательного педсовета (правда, здесь меня спасает то, что это торжество педагогической коллективности начинается на пятнадцать минут раньше, чем кончается мой последний урок, а поскольку опаздывать неприлично, я нагло прогуливаю педсоветы, сэкономив за полгода почти неделю жизни).

Парадокс цивилизации заключается в том, что чем выше профессионализм человека, тем больше времени он должен тратить на совещания. Никчемные особи могут спокойно создавать материальные и духовные ценности. Но если ты хоть что-то умеешь делать хорошо, от тебя требуют, чтобы ты это делал поменьше, а побольше обсуждал данную проблему с себе подобными.

Многие помнят рассказ про открытие закона всемирного тяготения из сборника «Физики шутят»: «Тщательные исторические изыскания показывают, что всего за пять лет Ньютон заседал в 379 комиссиях, которые занимались изучением 7924 проблем университетской жизни, из коих решена 31 проблема. Однажды (а было это в 1680 году) после очень напряженного дня заседание комиссии, назначенное на одиннадцать часов вечера — раньше времени не было, — не собрало необходимого кворума, ибо один из старейших членов комиссии внезапно скончался от нервного истощения». Поскольку заседание следующей комиссии было назначено только на полночь, Ньютон решил прогуляться и за это время быстренько сформулировал основы современной физики, после чего снова вернулся к заседаниям.

Можно как-то понять, зачем собирались совещания во времена Ньютона. Но мы-то вроде вполне освоили информационные технологии. У нас есть мейлы, социальные сети, скайпы, гуглдоксы и прочие сложнопроизносимые, но очень прогрессивные штуки. Чисто теоретически с их помощью количество заседаний можно свести к минимуму — решения могут приниматься быстрее и четче. Тем более что все мы — люди вменяемые и прекрасно понимаем, что реальные решения принимаются вовсе не на собраниях, а в частных телефонных разговорах, курилках и ресторанах.

Но, похоже, совещаний не становится меньше, наоборот: менеджеры убивают десятки часов в неделю, протирая свои офисные штаны на совещаниях по совершенствованию IT-структуры.

В общем, и логика, и экономика, и здравый смысл — все настроено против совещаний. Но они продолжаются. Кажется, я начал понимать почему. Разгадка этой серьезнейшей проблемы кроется в области биологических основ человеческого поведения.

Есть такое приятное слово — груминг.  Энциклопедия доходчиво объясняет, что это, мол, «активное поведение животных, направленное на очистку поверхности тела: умывание, вылизывание, купание, чистка гениталий, “искание” у приматов…». Грубо говоря, сидит мартышка на солнышке и выкусывает в подмышках блох. И так ей от этого хорошо, что нет нужды больше эволюционировать и превращаться в человека. Люди, как известно, блох под мышкой искать не умеют, да и на солнышке бывают довольно редко.

Блохи у нас вроде бы исчезли, но инстин­к­ты-то остались. Ведь этот груминг был не просто так. С его помощью животные не только боролись с грязью, но и организовывали свое сообщество. Те же самые мартышки посредством взаимного вычесывания и выкусывания устанавливают, кто в стае начальник, а кто подчиненный.

Такое полезное приобретение не могло исчезнуть безвозвратно. Философ Михаил Эпштейн как-то выдвинул радикальную гипотезу: вся человеческая культура — это и есть видоизмененная форма груминга. Мол, очищение физическое превращается в очищение духовное.

Моя версия скромнее. Тот груминг, которым развлекались обезьяны, превратился в наши совещания. Ведь именно на них происходит символическая чистка: «выявляются проблемы», «озвучиваются разногласия», «обозначаются узкие места». Кто у кого выкусывает блох определяет и формальную, и реальную субординацию.

Это относится к любому заседанию — от педсовета в районной школе до совещания на высшем уровне. Биологи рекомендуют: «При наблюдении поведения животных грумингу уделяется повышенное внимание, так как он может указывать на определенные социальные связи, на стресс и т. д.». Примерно так же всевозможные политические комментаторы предсказывают будущее страны, исходя из того, кто как сел на встрече с президентом, кого президент поругал и т.д.

В общем, совещания непобедимы, как непобедима наша инстинктивная тяга к теплу, еде и сексу. А жаль.