Быть или не быть «Мусульманскому военному блоку»?

Быть или не быть «Мусульманскому военному блоку»?

Одной из наиболее важных политических тем в ближайшее время может стать реализация выдвинутой Пакистаном идеи образования «мусульманского военного блока». Этот вопрос был озвучен во время визита вице-спикера пакистанского Сената Мир Джан Джамали в Азербайджан в начале марта 2012 года и может стать темой для обсуждения в ходе пакистано-турецких переговоров, а также в ходе запланированного первого официального визита Путина за рубеж в качестве президента России.

Базой для продвижения своей идеи Исламабад видит необходимость объединения мусульманских стран для решения общих проблем исламского мира от угрозы «цветных революций» до мирного урегулирования конфликтов в Боснии, Кашмире, Нагорном Карабахе и т.д., включая проблему Ирана.

Азербайджан пока довольно сдержанно относится к этой идее. С одной стороны, страна укрепляет сотрудничество с США. Но с другой – азербайджанские власти после последних событий чувствуют себя крайне неуютно, опасаясь, что их страна может стать очередной жертвой «управляемого хаоса». Поэтому сейчас для Азербайджана целесообразно поддерживать неопределенность, чтобы обозначить Соединенным Штатам, что перед угрозой «цветной революции» Баку может перейти в другой лагерь.

По оценкам экспертов, заинтересованность Пакистана очевидна – Исламабад стремится упрочить военно-политические связи с мусульманскими странами, чтобы вывести себя из-под возможного удара со стороны США и их союзников, которые видят Пакистан одной из целей в рамках создания Большого Ближнего Востока. Расчленение Пакистана и установление новой власти нужно Вашингтону для расшатывания Китая, союзником которого является Пакистан. Но прежде, чем взяться за обладающий ядерным оружием Исламабад, Западу необходимо решить вопрос с менее сильными исламскими государствами Центральной Азии, чтобы лишить Пакистан поддержки в исламском мире. Именно поэтому сейчас Пакистан и выступает одним из наиболее сильных союзников Ирана, угрожая силовым ответом в случае нападения на Иран со стороны Израиля. И именно поэтому Исламабад пытается выдвинуть идею создания исламского военно-политического блока, который стал бы альтернативой насаждаемому Западом подконтрольному ему Большому Ближнему Востоку.

Но реализации этой идеи могут помешать серьезные проблемы. Касаясь Азербайджана, сложность заключается в том, что это преимущественно шиитское государство, тогда как Пакистан – суннитское. Это весьма существенная разница в исламском мире, преодолеть которую Исламабад может лишь путем продвижения идей панисламизма и образования единого халифата от Турции до Пакистана. В этом вопросе Исламабад, кстати, вполне может опереться на Анкару, тем более, что эти страны имеют довольно хорошие связи в сфере военного сотрудничества, хотя сейчас между ними и есть определенные разногласия.

В этой связи в Исламабаде придают очень большое значение намеченному на конец марта визиту турецкого премьера Эрдогана в Иран. Ожидается, что основной темой визита станет обсуждение нового этапа переговоров Тегерана с международной «шестеркой» в Стамбуле. Помимо, этого предполагается обсуждение вопросов взаимодействия Турции и Ирана на международной арене, в первую очередь, на Ближнем Востоке и в Центральной Азии (включая Афганистан), где обе страны играют значительную роль. Сейчас Анкара заинтересована в Тегеране не меньше, чем он в ней. Сотрудничество с Тегераном позволяет ей выстроить отношения и в тройственной увязке с Пакистаном, что может повлиять на отношения с Азербайджаном в сторону их улучшения. Но более важным является российский фактор, поскольку в этих условиях Москва становится едва ли не самым важным звеном, способным дипломатическим путем связать между собой Турцию, Пакистан, Иран, Азербайджан и, что очень важно для Анкары и Баку, урегулировать вопрос с Арменией.

Предполагается, что Анкара постарается в ближайшее время (возможно, 26-27 марта в Сеуле на саммите по ядерной безопасности) обозначить эти вопросы перед Москвой, чтобы достичь договоренности об их конкретном обсуждении в ходе отдельной прямой встречи Эрдогана с Путиным, которая должна будет предшествовать визиту Путина уже в качестве президента России в Пакистан.

Главный вопрос в том, какую позицию займет Россия?