Почему я не люблю интеллиХгенцию?

Понятно, что написав такой заголовок, одним этим я уже рискую быть залитым помоями «по самое нехочу».

Поэтому, прежде чем переходить к сути, я вынужден немного рассказать о себе. Кто не хочет, может пропустить этот абзац.
Родился в Ленинграде, в Свечном переулке, рядом с улицей Марата. Родители преподаватели: она – в школе, он – в ВУЗе. Английский язык учить начал в пять лет. «Последний из могикан» прочитал в 7 лет. Всю жизнь занимался либо наукой, либо творчеством (журналистика, книги, кино). Театры, концерты, выставки. В Эрмитаж хожу регулярно, чтобы пройтись по залам и развеяться, не особо глядя по сторонам. Знаю сколько-то языков. Конечно, писал и пишу стихи. Вокальными данными не наградил бог, но, тем не менее, в любительской постановке «Юнона» и «Авось» сам исполнил довольно сложные партии (кто не верит, запись есть на мой странице). В силу «тяжкой наследственности» иногда дарю родственникам на праздники пейзажи (без медведей). Имею свою библиотеку и писал книги, чтобы высказать миру своё мнение о чем-то.
И, что самое характерное, если заглянуть в себя поглубже, то легко нахожу записанное в генах неудержимое желание ненавидеть любую власть, злость к чиновникам, пренебрежение к военным и презрение к простому народу.
Если этого мало, чтобы отнести меня к интеллигенции, причем питерской, то может я просто что-то забыл указать.
А теперь к сути.

Из тех, кто пришел на Болотную и на Сахарова, подавляющее большинство, конечно, были «хомячки». Но были там и совсем другие люди. Их, правда, было очень немного, но зато в толпе я их легко разглядел. Большинство же из них не пошли на митинг, оставшись у своих мониторов, которые им заменили ту самую коммунальную кухню, но которой отводила душу советская интеллигенция, выпуская пары выслушиванием антисоветских анекдотов и новостей от радио «Голос Америки».
Именно эти кухонные политики опаснее всего. «Хомячки» опасны ведь только тем, что легко зомбируются любым горлопаном, вроде Навального. А это лечится.
Интеллигенция не сидит в Твиттере и Фэйсбуке – там сети созданы именно для «хомячков», там можно только выкрикивать лозунги. Современный «кухонные политики» окопались в более сложных сетях, где можно писать большие статьи, где есть возможность развернутых комментариев. Только тут им есть, где развернуться. Только тут можно разводить многостраничную демагогию по любому вопросу, пережевывая вечное «Миронов это голова», «Явлинский это тоже голова», «Жириновскому палец в рот не клади». Вспомнили? Узнали?
Это люди знают и умеют всё.
Они знают, что хотят сибирские мужики, и чем проблемы ставропольского села отличаются от проблем воркутинских шахтеров. Которых, правда, никогда не только не видели, но и не слУшали, так как мнение быдла не имеет никакого значения.
Будучи неплохими преподавателями химии, они прекрасно разбираются в макроэкономических проблемах, а в силу хорошего знания микробиологии легко решают вопросы геополитики.
Прекрасно осведомлены, за кого стоит и о чем думает офицерство, и могут об этом много рассказать. Хотя считают, что «тупое офицерье думать не способно в принципе, ибо имеют всего одну извилину, да и ту от фуражки» (да простят меня за эту цитату те, кому выпала самая почетная профессия - Родину защищать).
И много лучше любой кухарки знают, как управлять государством, хотя вообще никогда и ничем не руководили в силу неспособности управлять даже собой.
Эти люди опасны. Они создают идеологию. Что может Навальный? Гнать лозунги в Интернете, но это может прозомбировать «хомячков», да и то менее половины. Этого может хватить в неграмотной Ливии, Египте, Сирии. В России это пустой звук. Для русского народа нужно больше – ему нужны идеи не в виде лозунгов. Нужно подкрепить лозунги массовой обширнейшей демагогией. Тогда народ пойдёт на улицы. И им уже все равно будет за кем идти.
Митинг на Сахарова показал крупным планом вытянутые лица интеллигенции, когда они услышали гебельсовские интонации Навального. Может они, конечно, не придут теперь на очередное сборище. Ясно, что они шли слушать Басилашвили, а вместо него получили «русского Гебельса». Ведь освистали же практически всех выступавших на Сахарова, и в первую очередь главных заводил – Немцова, Каспарова...
Но не верю я, что кто-то из них вдруг прозреет. Не верю. Я не верю в инстинкт самосохранения русской интеллигенции.

Давайте кое-что вспомним.
Вспомним год 1917-й.
Я приведу несколько цитат из книги очень уважаемого мной человека. Историка. Настоящего русского патриота, Антона Антоновича Керсновского.

Вспышка патриотизма, охватившая в июле 1914 года Россию, при всей своей мощности была непродолжительной.


На фронт пошел лишь тот, кто хотел доказать любовь к Родине не на словах, а на деле. Для большинства же интеллигенции военный закон — преступно снисходительный для «образованных» — существовал лишь для того, чтобы его обходить.
Начиная с весны 1915 года, когда выяснился затяжной характер войны, стремление «устроиться как-нибудь», «приспособиться» где-нибудь побезопаснее стало характерным для огромного большинства этой «соли земли». В ход пускались связи и знакомства — и цветущий здоровьем молодой человек объявлялся неизлечимо больным, либо незаменимым специалистом в какой-нибудь замысловатой области. Характерным показателем глубокого разложения русского общества было то, что подобного рода поступки не вызывали почти ни у кого презрения и осуждения. Наоборот, общество относилось к таким «приспособившимся» скорее сочувственно.
Бесчисленные организации стали спасительным прибежищем для полутораста тысяч интеллигентных молодых людей, не желавших идти на фронт, щеголявших полувоенной формой и наводнявших собой отдаленные тылы, а в затишье и прифронтовую зону. Они имели на армию огромное разлагающее влияние, сообщая части фронтового офицерства и солдатам упадочные настроения тыла, став проводниками ядовитых сплетен, мощным орудием антиправительственной агитации.

Самым опасным для страны были в тот период не большевики, а либеральная общественность, ставившая своей целью замену «бюрократически самодержавного» строя «конституционно-демократическим» путем дворцового переворота, а в дальнейшем — учреждение демократической республики.

Сгорая властолюбием, они торопились сменить «бездарных бюрократов» и самим вершить судьбами России, руководствуясь при этом исключительно теоретическими познаниями, почерпнутыми из примеров заграничных законодательных учреждений. О том, что сейчас война и что надорванный непомерно тяжелыми усилиями организм страны может и не выдержать добавочного испытания — борьбы за власть и экспериментов новых порядков, никто из этих кандидатов в великие люди не отдавал себе отчета. Наоборот, в войне они видели благоприятное обстоятельство, могущее потом не повториться. Удачный исход войны укрепил бы ненавистное самодержавие, а потому надлежало прийти к власти теперь же, во время войны, и довести эту войну «в единении с союзниками до победного конца». Союзные посольства, в частности британское, питали к этой «парламентско-общественной» группе горячие симпатии, вряд ли платонические.

Россия рухнула в бездну.
Всеобщий развал
Невиданная грязь была смыта великой кровью...
Великой страной взялись управлять люди, до той поры, не имевшие никакого понятия об устройстве государственного механизма. Пассажиры взялись управлять паровозом по самоучителю и начали с того, что уничтожили все тормоза.
Временное правительство одним росчерком пера упразднило всю русскую администрацию. Были отрешены все губернаторы и вице-губернаторы.
Возвращены все политические ссыльные и уголовные каторжники, и упразднены полиция и корпус жандармов. Призваны в Россию все эмигранты-пораженцы, агенты неприятеля, и упразднена контрразведка. Объявлена свобода, и брошены в тюрьмы тысячи инакомыслящих «реакционеров». Провозглашена «война до победного конца», и уничтожена дисциплина в армии...
Инстинкт государственности, понимание интересов государства были совершенно незнакомы либерально-демократической общественности. Ею владела лишь безотчетная ненависть к «старому режиму». Не было удара, которого эти люди не согласились бы нанести своей стране во имя этой ненависти.

Что было дальше, я думаю, всем известно. Надо ли напомнить, что почти все те самые либералы-демократы, которые так хотели для России лучшей жизни по своему рецепту, были уничтожены в ближайшие три года. И сильно повезло тем, кого просто расстреляли, а не растоптали коваными сапогами. Тех же, кто успел сбежать, ждали в лучшем случае парижские подворотни.

Вам это ничего не напоминает?

Замеченные в тексте опечатки являются защитой от несанкционированного копирования.