Историческая слепота

Чтобы планировать что-то хоть сколько-нибудь разумное, нужно знать историю. Ну, и вообще говоря, хоть сколько-нибудь глубоко историю понимать. Нужно видеть, что происходило и что происходит хоть в сколько-нибудь долгосрочной исторической перспективе.

Но понимать – это уже второй этап. На первом нужно историю просто знать. Не в мелких деталях, конечно. Из-за множества деревьев иногда трудно видеть лес. Но общие вещи необходимо просто знать.

А для этого, естественно, необходимо знакомство с историческими фактами. Что это за факты? Письменные источники и материальные вещи, созданные в то или иное время.

И то, и другое нужно просто видеть. Не закрывать на них глаза. Особенно – когда увиденное входит в противоречие с уже сложившейся у тебя исторической теорией и этим самым противоречием понуждает тебя думать. А думать тебе не хочется.

Поводом для этой заметки и для этого растянутого предисловия стала реакция одного знакомого на сравнительно недавнюю мою статью "Путин и Сталин". Одним из тезисов в этой статье было казавшееся мне вполне самоочевидным и вполне невинным утверждение, что при Сталине Россия (СССР) развивалась, а при Путине осколок России (РФ) деградирует. Это-то и стало камнем преткновения.

Логика знакомого была стремительно-линейной "Раз развивалась, значит Сталин хороший. А Сталин плохой. Значит – не развивалась". И на этом основании совершенно серьезно он оспаривал пассаж, что средний 20-летний юноша 37-го года был выше среднего 20-летнего юноши 17-го года.

Честно говоря, я опешил. Ну, насчет линейной, одномерной логики, это еще можно понять – будь она хотя бы плоской, двухмерной, вывод "если развивалась, значит руководитель хороший" уже никак не мог бы состояться. Готов я понять и другое: несмотря на такие мои литературные приемы, как прямое сравнение Сталина с маньяком, одномерная логика велит приписать автору, то есть вашему покорному слуге, оправдание Сталина. Это понятно.

Но отказываться видеть преобразование страны и людей, которое происходило-то всего за каких-то 40-20 лет до нашего с моим критиком рождения, это слишком. Ведь есть фотографии, воспоминания... Родители наши просто жили в это время – есть рассказы непосредственных свидетелей. И горы художественной литературы. Которую мой "оппонент" читал и даже изучал профессионально.

Ну, представьте себе сегодняшнего юношу 90-го года рождения, который пишет диссертацию по периоду 1950-1970 год. Разве трудно будет ему в мельчайших деталях восстановить то время? Да стоит только захотеть, и он будет совершенно четко представлять и пастернаковское предчувствие весны среди ужаса последних лет Сталина, и накатившую оттепель с ее всплеском надежд, и начала заката в первые послехрущевские годы. И увидит все трансформации, которые происходили с людьми в эти 20 лет.

Мы же знаем и про жестокость гражданской войны, когда убить, причем, убить самым жестоким образом, ничего не стоило. Осталась же летопись, ну, например, "Конармии". Ну, хоть бы это: "Стрельбой, — я так выскажу, — от человека только отделаться можно: стрельба — это ему помилование, а себе гнусная легкость, стрельбой до души не дойдешь, где она у человека есть и как она показывается. Но я, бывает, себя не жалею, я, бывает, врага час топчу или более часу, мне желательно жизнь узнать, какая она у нас есть...".

Было такое мыслимо в конце 30-х массово? Конечно, нет – только в лагерях, да и там у нас нет данных, что это происходило повсеместно. Бабель писал документально. И Буденный в 20-м году ничего дурного в этом описании не находил. А к 37-м считал Бабеля клеветником. Изменилось восприятие вещей. А массовое использование делегатами какого-то съезда фарфоровых ваз в Зимнем Дворце в качестве "ночных ваз". Было такое возможно в 30-х годах? А взять период чуть подольше: персонажи Зощенко и Хармса для нас в 60-70-е годы были инопланятянами – людьми из глубины веков. Ну, и так далее.

Очевидная, очевиднейшая вещь оказывается неувиденной, невидимой.

К чему я стал об этом писать? Ну, конечно, не для того, чтобы разубедить "оппонента". Как можно разубедить того, кто говорит "Я не хочу этого понимать!". Проблема не в нем. Проблема в том, что мало-мальски приличные наши люди в своей (вполне оправданной и естественной) идиосинкразии к коммунистическому периоду истории России, этой истории не видят вовсе.

А это имеет совершенно страшные последствия: не видя истории, они не могут видеть и нашего будущего. И начинают придумывать это будущее в соответствии со своими вкусами (вполне, впрочем известными – "чтоб как в Штатах (Швейцарии, Норвегии)", совершенно не считаясь с тем, что выдумка их ну, никак не может лечь в русло российской истории.

Как следствие, духовное водительство народа они упускают и передают в руки людей куда менее приличных (да и менее образованных, и более глупых), чье водительство становится уже не духовным, а антидуховным.

В то же время мы со своей коллективной психотравмой "Шок от коммунизма" оказываемся полностью недееспособны в смысле выполнения своей естественной социальной функции. Ничего путного мы предложить не можем, и вся польза от нас ограничивается криками "Грязь!". Это, конечно, тоже немалая польза. Обществу необходимо знать, где грязь. Но польза эта совершенно недостаточна. От нас требуется много больше. Не только констатация, что мы в болоте, но и указание, куда и как из болота вылезать.

А вот этого-то мы со своей исторической слепотой сделать не можем. И в результате превращаемся в несоленую соль – ту самую, которую выбрасывают.